Страница 95 из 138
Весьма негативное воздействие на двусторонние политические отношения оказывал курс кабинета Киси на дальнейшее вовлечение Японии в военную стратегию США на Дальнем Востоке. Заключение в 1960 г. направленного против СССР и Китайской Народной Республики нового японо-американского Договора безопасности еще более осложнило разрешение вопроса о линии прохождения границы между Японией и СССР, ибо в сложившейся военно-политической обстановке «холодной войны» любые территориальные уступки Японии способствовали бы расширению территории, используемой иностранными войсками. К тому же укрепление военного сотрудничества Японии с США было весьма болезненно воспринято лично Хрущевым. Он был возмущен действиями Токио, расценил их как оскорбление, неуважение его усилий, направленных на нахождение компромисса по территориальному вопросу. Провалился и план Хрущева по «отрыву» Японии от США.
Реакция советского лидера была бурной. По его указанию МИД СССР 27 января 1960 г. направил правительству Японии памятную записку, в которой указал, что «только при условии вывода всех иностранных войск с территории Японии и подписания мирного договора между СССР и Японией острова Хабомаи и Шикотан будут переданы Японии, как это было предусмотрено Совместной декларацией СССР и Японии от 19 октября 1956 года». На это Токио ответил: «Правительство Японии не может одобрить позицию Советского Союза, выдвинувшего новые условия осуществления положений Совместной декларации по территориальному вопросу и пытающегося тем самым изменить содержание декларации. Наша страна будет неотступно добиваться возвращения нам не только островов Хабомаи и о-ва Сикотан, но также и других исконных японских территорий».
Отношение японской стороны к Совместной декларации 1956 г. сводится к следующему: «В ходе переговоров о заключении мирного договора между Японией и Советским Союзом в октябре 1956 года высшие руководители обоих государств подписали Совместную декларацию Японии и СССР, по которой стороны договорились продолжить переговоры о мирном договоре и нормализовали межгосударственные отношения. Несмотря на то что в результате этих переговоров Советский Союз согласился “передать Японии группу островов Хабомаи и остров Шикотан”, на возвращение острова Кунашир и острова Итуруп согласия СССР получено не было.
Совместная декларация Японии и Советского Союза 1956 года представляет собой важный дипломатический документ, который был ратифицирован парламентами каждого из этих государств. Этот документ равен по своей юридической силе договору. Она не является документом, содержание которого можно было бы изменить только одним уведомлением. В Совместной декларации Японии и СССР было ясно записано, что Советский Союз “соглашается передать Японии группу островов Хабомаи и остров Шикотан”, и эта передача не сопровождалась никакими условиями, которые бы представляли собой оговорку…»{443}.
С подобной трактовкой смысла совместной декларации можно было бы согласиться, если бы не одно важное «но». Японская сторона не желает признавать очевидное — указанные острова по соглашению могли стать объектом передачи только после заключения мирного договора. И это являлось главным и непременным условием. В Японии же почему-то решили, что вопрос о Хабомаи и Шикотане уже решен, а для подписания мирного договора якобы надо решить еще и вопрос о Кунашире и Итурупе, на передачу которых советское правительство никогда не соглашалось. Такая противоречащая содержанию совместной декларации позиция является новым, дополнительным условием Токио. Эта позиция была изобретена в 50—60-е гг. теми силами, которые, задались целью, выдвигая заведомо неприемлемые для Москвы условия, на долгие годы заблокировать процесс заключения японо-советского мирного договора.
Для оправдания нежелания окончательно урегулировать двусторонние отношения японское правительство поощряло нагнетание в стране антисоветских настроений, открыто обвиняло СССР в «захвате исконно японских земель». Из средств государственного бюджета и «пожертвований» крупного бизнеса формировался фонд для финансирования шумной кампании «за возвращение северных территорий», под которыми понимались находящиеся в составе Советского Союза южнокурильские острова Кунашир, Итуруп, Хабомаи и Шикотан. Началась «картографическая агрессия» — на всех географических картах Японии, включая школьные, эти острова, а подчас и все Курилы стали закрашиваться в цвет японской территории. При этом Южный Сахалин оставлялся незакрашенным как якобы «спорная территория». О том, что претензии на южнокурильские острова лишь первый шаг, свидетельствовало опубликованное в октябре 1961 г. так называемое «единое мнение» правящей Либерально-демократической партии. В этом документе утверждалось, что «острова Хабомаи и Сикотан являются частью Хоккайдо», острова Кунашир и Итуруп принадлежат Японии, а «вопрос о Южном Сахалине и северных Курильских островах должна решать международная конференция заинтересованных стран».
Характеризуя избранную официальным Токио политику в отношении СССР, профессор Калифорнийского университета этнический японец Ц. Хасэгава отмечает: «Изменения, которые наступили в годы “холодной войны”, произошли не в советско-японских отношениях, они произошли в отношениях США и СССР, когда союзники в годы войны стали врагами, а США и Япония, которые были врагами во время войны, стали союзниками… Цель США состояла в том, чтобы вовлечь Японию в свою глобальную стратегию… США стремились избежать антиамериканизма и национализма… Проблема северных территорий позволила встроить Японию в глобальную стратегию США и, отводя японский национализм от себя, направить его против Советского Союза… Фактически после восстановления дипломатических отношений с Москвой можно сказать, что у Токио не было внешней политики на советском направлении — только “политика северных территорий”… Проблема северных территорий выполняла роль клапана для стравливания пара в международных отношениях на Дальнем Востоке. С этой точки зрения было важно, чтобы территориальный спор оставался нерешенным. Отсюда жесткая позиция Японии с требованиями немедленного возвращения всех островов и отказ обсуждать предложения о передаче части территорий»{444}.
Политический курс на нагнетание недружественных настроений в отношении СССР путем эксплуатации искусственно созданной «проблемы северных территорий» во многом определил последующие политические отношения двух государств. Однако заблокировать контакты двух народов-соседей не удалось — расширение связей и объективной информации друг о друге способствовало ослаблению антисоветских предрассудков, росту взаимного интереса к достижениям в области науки, техники, культуры. Расширялся межпартийный, профсоюзный, молодежный обмен, связи по линии обществ дружбы, научных и учебных коллективов. В годы начавшейся разрядки международной напряженности советская и японская общественность находились в первых рядах борцов за недопущение новой мировой войны, прекращение локальных вооруженных конфликтов, ядерное разоружение.
Глава X.
На исходе «холодной войны»
Япония как «непотопляемый авианосец» США
Несмотря на укрепление и расширение военного союза с США, в 60—70-е гг. японское правительство считало важным развивать контакты и с соседним Советским Союзом. Увеличивалась двусторонняя внешняя торговля, заключались соглашения об экономическом сотрудничестве, между Москвой и Токио было открыто регулярное авиасообщение.
Важной вехой в развитии советско-японских отношений стал состоявшийся в октябре 1973 г. официальный визит в СССР премьер-министра Японии Какуэй Танаки. В ходе переговоров на высшем уровне было выражено обоюдное удовлетворение по поводу того, что с момента восстановления дипломатических отношений на основе Совместной декларации 1956 г. советско-японские отношения получили благоприятное развитие, в частности, значительно продвинулись в политической, экономической и культурной областях. Стороны подтвердили свое намерение прилагать усилия для дальнейшего развития отношений между СССР и Японией. Как отмечалось в Совместном советско-японском заявлении, подписанном 10 октября 1973 г., «сознавая, что урегулирование нерешенных вопросов, оставшихся со времени мировой войны, и заключение мирного договора внесут вклад в установление подлинно добрососедских и дружественных отношений между обеими странами, стороны провели переговоры по вопросам, касающимся содержания мирного договора». Была достигнута договоренность продолжить переговоры о заключении мирного договора. При этом стороны выступили за то, чтобы разрешение двусторонних проблем проходило в обстановке «взаимного понимания и доверия».