Страница 90 из 138
Однако политическая атмосфера в стране была не в пользу крайне правых. Опасаясь идти наперекор общественному мнению, реакционные политики избрали тактику затягивания переговоров путем выдвижения к Советскому Союзу неприемлемых требований. В этом их поддерживала американская администрация, представители которой недвусмысленно намекали на возможность пересмотра курса на помощь Японии в восстановлении экономики страны.
В создавшейся обстановке советское правительство сочло своевременным проявить инициативу с целью усилить позиции сторонников скорейшей нормализации отношений, внеся предложение о начале прямых советско-японских переговоров. В начале 1955 г. представитель СССР в Японии обратился с таким предложением «к министру иностранных дел М. Сигэмицу. Однако министр уклонился от переговоров. Тогда 25 января по поручению Москвы лично Хатояме было сообщено, что «советская сторона полагает целесообразным обменяться мнениями по вопросу о возможных шагах, направленных к нормализации советско-японских отношений». Была выражена готовность назначить представителей для переговоров, которые можно было бы провести в Москве или Токио{422}.
После продолжительных дебатов о месте проведения встреч дипломатов двух стран был достигнут компромисс — полномочные делегации должны были прибыть в Лондон. 3 июня в здании посольства СССР в английской столице начались советско-японские переговоры о прекращении состояния войны, заключении мирного договора и восстановлении дипломатических и торговых отношений. Советскую делегацию возглавлял известный дипломат Я.А. Малик, в годы войны являвшийся послом СССР в Японии, а затем в ранге заместителя министра иностранных дел представителем Советского Союза в ООН. С 1953 по 1960 г. он представлял СССР в Великобритании. Во главе японской правительственной делегации был близкий к премьер-министру Хатояме японский дипломат в ранге посла Сюнъити Мацумото. В своей вступительной речи глава японской делегации отметил, что «прошло почти 10 лет с того дня, когда, к сожалению, между обоими государствами возникло состояние войны. Японский народ от души желает разрешения ряда открытых вопросов, возникших за эти годы, и нормализации отношений между обоими государствами». На следующей встрече Мацумото зачитал меморандум, который японская сторона предлагала положить в основу предстоящих переговоров. В этом меморандуме МИДом Японии выдвигались следующие условия восстановления отношений между обеими странами: передача Японии Курильских островов и Южного Сахалина, возвращение на родину осужденных в Советском Союзе японских военных преступников и положительное разрешение вопросов, связанных с японским рыболовством в северо-западной части Тихого океана, а также содействие приему Японии в ООН и др{423}. При этом японская сторона не скрывала, что основной упор в ходе переговоров будет делаться на «разрешение территориальной проблемы».
Позиция Советского Союза состояла в том, чтобы, подтвердив уже состоявшиеся итоги войны, создать условия для всестороннего взаимовыгодного развития двусторонних отношений во всех областях. Об этом свидетельствовал предложенный 14 июня 1955 г. советской делегацией проект советско-японского мирного договора. Он предусматривал прекращение состояния войны между обеими странами, восстановление между ними официальных отношений на основе равенства, взаимного уважения территориальной целостности и суверенитета, невмешательства во внутренние дела и ненападения; подтверждал и конкретизировал действующие международные соглашения в отношении Японии, подписанные союзниками во время Второй мировой войны. В проекте предусматривались последующие переговоры сторон о заключении отдельных договоров и конвенций о торговле и мореплавании, рыболовстве, культурном сотрудничестве, консульских отношениях и по другим практическим вопросам советско-японского сотрудничества. Советский Союз отказывался от репарационных претензий к Японии и обязался поддержать ее просьбу о приеме в ООН{424}.
Соглашалось советское правительство рассмотреть и просьбу о досрочном освобождении и репатриации осужденных в СССР японских военных преступников. Таким образом, Советский Союз, проявляя добрую волю, шел на удовлетворение практически всех просьб и пожеланий японской стороны. Камнем преткновения оставался лишь вопрос о необоснованных территориальных претензиях японского правительства. Этот вопрос требует особого рассмотрения.
Как указывалось выше, в Сан-Францисском мирном договоре японское правительство официально отказалось от Южного Сахалина и Курильских островов. Однако впоследствии, ссылаясь на то, что СССР не подписал этот договор и в договоре не указано, в чью пользу произошел отказ, появились утверждения об отсутствии окончательного решения о принадлежности этих территорий. Однако обязательность для Японии предусматривавшего переход Южного Сахалина и Курильских островов к Советскому Союзу Ялтинского соглашения вытекает из Сан-Францисского договора, в котором зафиксировано, что Япония признает все решения и все договоры союзников периода Второй мировой войны, а следовательно, и Ялтинского соглашения. Неправомерными являются и утверждения о «незаконной аннексии» этих территорий, ибо в Каирской и Потсдамской декларациях, а затем и в Сан-Францисском договоре подтверждался принцип международного права о возможности ограничения территориального суверенитета государства-агрессора в качестве меры наказания за осуществленную агрессию. Сознавая это, японские защитники подсудимых на Токийском процессе в заключительной речи со всей определенностью заявили: «Если Япония была побеждена в войне, вся нация должна испытывать на себе последствия этого. Она должна в зависимости от обязательств платить репарации, или возместить ущерб, или должна быть лишена своей территории»{425}.
Видимо, из этого исходил и представлявший Японию на Сан-Францисской конференции премьер-министр Ёсида, который в своей речи высказал претензии своей страны только на острова Хабомаи и Шикотан, выделив их из Курильской гряды. Проблема трактовки географического понятия «Курильские острова» возникла при ратификации Сан-Францисского договора в парламенте Японии. От имени японского правительства разъяснения депутатам давал заведующий договорным департаментом МИДа Японии Нисимура Кумао. 6 октября 1951 г. он сделал в палате представителей парламента следующее заявление: «Поскольку Японии пришлось отказаться от суверенитета на Курильские острова, она утратила право голоса на окончательное решение вопроса об их принадлежности. Так как Япония по мирному договору согласилась отказаться от суверенитета над этими территориями, данный вопрос, в той мере, в какой он имеет к ней отношение, является разрешенным»{426}. Еще более определенно позиция японского МИДа, а значит, и правительства, была сформулирована К. Нисимурой 19 октября 1951 г. на заседании специального комитета по вопросу ратификации Сан-Францисского мирного договора палаты представителей японского парламента, когда он заявил: «Территориальные пределы архипелага Тисима (Курильских островов. — А.К.) о которых говорится в договоре, включают в себя как Северные Тисима, так и Южные Тисима».{427} Таким образом, при ратификации японским парламентом Сан-Францисского мирного договора высший законодательный орган японского государства констатировал факт отказа Японии от всех островов Курильской гряды.
После подписания Сан-Францисского мирного договора в политическом мире Японии существовал консенсус по поводу того, что территориальные претензии к СССР следует ограничить лишь двумя островами, а именно Хабомаи и Шикотан. Это было зафиксировано, например, в совместной парламентской резолюции всех политических партий Японии от 31 июля 1952 г. В резолюции перед правительством страны ставилась задача добиваться возвращения оккупированных Соединенными Штатами Окинавы, островов Огасавара и некоторых других, а также островов Хабомаи и Шикотан{428}.[3] Правительство Японии было согласно с мнением парламентариев. Премьер-министр Ёсида, как отмечалось, настаивал на том, чтобы только острова Хабомаи и Шикотан не причислялись к Курильским островам, от прав на которые Япония отказывалась; в отношении же островов Итуруп и Кунашир со стороны премьера таких возражений не выдвигалось. Более того, на конференции он дал этим территориям следующее определение: «Два острова в южной части Тисима, называемые Итуруп и Кунашир…»
3
Российские исследователи Л.Г. Арешидзе и М.И. Крупянко в статье «Старые и новые факты о “Курильской проблеме” в российско-японских отношениях» указывают, что согласно рассекреченным в 1994 г. японским документам, подготовленным в 1946 г. для заключения мирного договора, тогда Япония включала в понятие «Курильские острова» все острова Тихого океана от оконечности полуострова Камчатка до северной части острова Хоккайдо, в том числе Кунашир и Итуруп, кроме группы островов Хабомаи и Шикотан. На приложенной к документам карте остров Шикотан и группа островов Хабомаи окрашены в такой же цвет, как и территория собственно Японии, однако Кунашир и Итуруп окрашены в другой цвет, что означает их вхождение в состав Курильских островов, отошедших по Ялтинскому соглашению и Сан-Францисскому мирному договору под юрисдикцию Советского Союза. (“Восток”, №5. 2002. С. 86).