Страница 15 из 138
Уступка Японии южной половины Сахалина была чрезмерным требованием, с которым в Петербурге не смогли бы согласиться. Понимая это, Путятин доносил 18 июля 1855 г. в столицу: «После окончательной гибели фрегата я крайне опасался, чтобы японцы, воспользовавшись нашим положением, не стали вовсе отказываться от заключения трактата или, по крайней мере, не вздумали бы делать новых притязаний относительно определения границ.
Я до сего не раз находился вынужденным объяснить им, что скорее совсем с ними разойдусь, нежели соглашусь на неуместные их требования; опасения мои были, однако же, излишни, японцы принимали искреннее участие в нашем бедствии и, хотя сначала настаивали, чтобы целое племя айносов острова Сахалин было признано японским, но окончательно согласились выпустить эту статью и вообще были умереннее и сговорчивее, чем можно было ожидать…»{48}.
Умеренность и сговорчивость японцев, о которой писал Путятин, имела различные причины. Одна из них, на наш взгляд, состояла в том, что в действительности для Японии было выгодно установление добрососедских отношений с могучим соседом на севере. Правительство бакуфу не желало оставаться один на один с американцами, которые с самого начала проявили неуважение к Стране восходящего солнца и явно не собирались иметь с ней дело на равных. Отношения с Россией, которая демонстрировала искреннее стремление к добрососедству, могли стать противовесом своекорыстной политике США, сдерживая их намерение подчинить себе Японию.
С другой стороны, как уже отмечалось выше, российское правительство не желало усиления влияния США в Северо-Восточной Азии, обоснованно усматривая в дальневосточной политике Вашингтона угрозу интересам России. Не отвечало российским интересам и обретение американцами особого положения в Японии. Можно предположить, что в известной степени «американский фактор» помог русским и японцам прийти к согласию по поводу установления отношений.
Необходимость определения линии прохождения границы на севере все в большей степени осознавали и японцы. В противном случае возникала опасность включения в борьбу за обладание Курилами западных держав. На Эдо произвело впечатление сообщение о том, что направленные в ходе Крымской войны на Дальний Восток английские и французские корабли не только бомбардировали Камчатку, но и совершили нападение на Уруп, разрушив на острове русскую факторию. Следующими «трофеями» могли стать южные Курильские острова, а затем и северные районы собственно Японии. О такой опасности предупреждал японцев и Путятин.
Хотя по поводу Сахалина разногласия оказались непреодолимыми, японцы стали склоняться к тому, чтобы, воспользовавшись трудной для русских ситуацией, убедить их пожертвовать не только Кунаширом и Малой Курильской грядой, но и Итурупом. Как отмечалось выше, Путятин имел разрешение на такую жертву, но хотел использовать Итуруп как козырь в торге по поводу Сахалина. К сожалению, это не удалось. Самый крупный остров Курильской гряды был отдан Японии ради установления торговых отношений. Это решение Путятина до сих пор вызывает споры среди историков.
Следует отметить, что Путятин не сразу согласился на сдачу Итурупа. Сначала он предложил разделить остров пополам. Однако японцы «убедили» вице-адмирала в нецелесообразности такого решения, припугнув тем, что такое предложение «замедлит переговоры». Они знали, что русская миссия, опасаясь нападения англичан и французов, стремится завершить переговоры как можно скорее, и, конечно, использовали эту заинтересованность. Ниже приводится фрагмент из материалов переговоров Путятина с японскими уполномоченными в январе 1854 г:
«Путятин: Курильские острова с давних времен принадлежали нам и на них находятся теперь русские начальники. На Уруп Российско-Американская компания ежегодно посылает суда скупать меха и проч., а на Итурупе Русские имели свое заселение еще прежде, но так как он теперь занят Японцами, то нам и предстоит поговорить об этом.
Японская сторона: Мы считали все Курильские острова издавна принадлежащими Японии, но так как большая часть из них перешла один за другим к вам, то об этих островах нечего и говорить. Итуруп же всегда считался нашим, и мы полагали это дело решенным, равно как и остров Сахалин, или Крафто, хотя мы и не знаем, как далеко последний простирается к северу.
Так как мы не имеем точного понятия о Сахалине, то желательно бы знать, как Вы приблизительно полагаете провести на этом острове границу.
Путятин: Я считаю справедливым оставить за Японией те места, на которых Японские подданные имеют свое поселение. Вся же остальная часть Сахалина должна считаться принадлежащею России. Японскому Государству могут по справедливости принадлежать только те места, право на которые оно подтвердит верными документами и докажет, что они ей всегда принадлежали.
Вам должно принять во внимание, что северная и средняя часть Сахалина никогда не были под вашей властью, что даже на самой южной оконечности острова вы появились недавно и еще не имеете там прочных заселений, следовательно, вам будут возвращены только те места, которые вами действительно заселены прежде других.
Во многих местах острова мы имеем уже в настоящее время свои посты и даже пользуемся ломкою каменного угля в копях, которые находятся гораздо южнее половины острова. При посещении этих мест Русскими они не нашли в них ни одного Японца, а встретили их только в самой южной части острова, в заливе Анива, и то в малом числе. Японское Правительство не может иметь притязаний на места, которыми мы пользовались, и, следовательно, России бесспорно должна принадлежать гораздо большая часть острова, нежели Японии.
Я думаю теперь заключить вопрос о Сахалине условием, что только те земли могут быть возвращены Японии, которые давно ей принадлежали, и перейду теперь к вопросу об острове Итуруп.
Так как в прежние времена Русские имели свои поселения на Итурупе, но впоследствии по разным обстоятельствам оставили их и теперь остров занят Японцами, то я полагаю разделить его пополам, так чтобы половина принадлежала нам, а другая Японии.
Японская сторона: Делить Итуруп нам будет чрезвычайно трудно, и это только замедлит переговоры. Уславливаться о Сахалине нам гораздо легче, ибо он заселен частью Русскими, частью Японцами.
Путятин: Итуруп мы можем разделить на том же основании, как и Сахалин, оставив за вами те места и земли, на которых вы имели постоянные поселения, и удержим за собою те из них, которые принадлежат Айносам (айну).
Японская сторона: Айносы всегда считались подданными нашего Правительства, и, следовательно, все им принадлежащее должно считаться принадлежащим и Японскому Правительству.
Путятин: Когда мы имели поселение на Итурупе, то на приведенном вами основании, Айносы принадлежали и нам, тем более что, кроме Итурупа, они заселяют еще многие из островов Курильской гряды, принадлежащие с давних времен России. Мы не объявляем притязаний на Айносов, обитающих на острове Езо (Хоккайдо), но имеем равное с вами право на Айносов острова Итурупа, и потому и необходимо определить на нем нашу границу.
Японская сторона: Что значит для обширной империи, какова Россия, такой маловажный остров, как Итуруп? Дележ его будет сопряжен для нас с большими затруднениями, а потому не лучше ли, приняв в уважение наши доводы, оставить это дело, как оно есть»{49}.
В конце концов, Путятин ради установления межгосударственных отношений решил воспользоваться данным ему правом уступить южные Курилы. 7 февраля (26 января) 1855 г. он подписал Симодский трактат, по которому устанавливалось, что «границы между Россией и Японией будут проходить между островами Итуруп и Уруп», а Сахалин объявлен «нераздельным между Россией и Японией». В результате к Японии отходили острова Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп, долгое время входившие в состав Российской империи. Согласно трактату для торговли с Россией открывались три японских порта — Нагасаки, Симода и Хакодатэ. В точном соответствии с японо-американским договором русские также получали в этих портах право экстерриториальности, т. е. их не могли судить в Японии. Впоследствии при подписании в 1858 г. в Эдо дополнительного договора более детально были определены условия, на которых должны были строиться торговые отношения двух стран.