Страница 5 из 19
В мае и июне 1941 г. руководство вермахта издало три директивы, которые заложили «законную» основу политики террора на территориях Советского Союза. Первая, от 13 мая 1941 г., «Директива об особых полномочиях войск», санкционировала любые зверства по отношению к гражданскому населению территории плана «Барбаросса» со стороны любого немца; вторая, от 19 мая 1941 г., являлась дополнением к плану «Барбаросса» под названием «Инструкции о поведении вооруженных сил в Советском Союзе»; третья, от 6 июня 1941 г., известна как «Указ о комиссарах». В этих трех документах однозначно предписывалось расстреливать без суда и следствия советских жителей, как военных, так и гражданских, подозревающихся во враждебной деятельности по отношению к немцам. О евреях говорилось лишь в документе от 19 мая:
Большевизм – это заклятый враг [Todfeind] немецкого народа. <…> В этой войне потребуются незамедлительные и жестокие действия против подстрекателей, партизан, большевистских террористов и евреев, тотальное подавление всякого активного или пассивного сопротивления.
Сам факт причисления евреев к врагам немецкого народа вместе с подстрекателями, партизанами и т. д. был призван оправдать их массовое уничтожение. Последующие директивы еще в большей мере вовлекли немецкую армию в военные преступления и в преступления против человечности.
Информация в Советском Союзе о готовящемся нападении Германии
За многие месяцы до 22 июня 1941 г. советское руководство из разных источников получало сведения о намерении нацистской Германии отменить намеченную высадку войск в Англии и вместо этого напасть на Советский Союз. С июля – августа 1940 г. источники информации внешней разведки НКВД и военной разведки все чаще и чаще передавали десятки рапортов о сосредоточении немецких войск на оккупированной территории Польши. В этих рапортах детально перечислялось количество дивизий и танков, содержалась информация о постройке аэродромов, предлагались возможные планы и даты нападения. Всё ясно свидетельствовало о подготовке Германии к войне с СССР. В январе 1941 г. советское высшее командование проводило командно-штабные игры на картах, на которых враги (о том, что под ними подразумевалась немецкая армия, напрямую не говорилось) атаковали Советский Союз, армия которого занимала оборону. В этих играх стратегический талант проявил генерал Г.К. Жуков, представлявший нападающую сторону. Сталин, убедившийся в способностях Жукова еще когда тот командовал войсками в боях против японцев на Халхин-Голе в августе 1939 г., назначил его начальником Генерального штаба вместо Мерецкова [Верховский, Тырмос 2005: 129–132].
19 и 24 мая 1941 г. Сталин провел несколько заседаний, на которых министр обороны Тимошенко и генерал Жуков представили два возможных варианта хода войны. Первый план – превентивная война: атаковать немцев до того, как они будут готовы к наступлению. Второй – оборонительная война в два этапа: сначала оборонительная тактика, а затем быстрый переход в контрнаступление и перенос боевых действий на территорию врага. Сталин отверг первый вариант. Он не желал выглядеть в глазах мирового сообщества и граждан собственной страны агрессором и нарушителем пакта о ненападении. Война должна будет выглядеть как оборонительная, вынужденная; это разбудит патриотизм советского народа и его готовность к самопожертвованию, подобно подъему русского национального самосознания и патриотизма во время наполеоновского нашествия 1812 г. И действительно, когда война началась, Сталин назвал ее Великой Отечественной, что отсылало к названию войны с Наполеоном.
Сталин запретил Тимошенко и Жукову без его личного распоряжения разворачивать войска и даже проводить мобилизацию. В начале июня 1941 г. они представили ему документы с информацией о приближающемся нападении. Сталин отверг их под предлогом, что в его распоряжении есть документы, свидетельствующие об обратном [Куманев 1989].
Сталин боялся, что вывод войск из мест постоянной дислокации, их размещение на линиях обороны и подготовка к контрудару послужат предлогом для превентивного нападения Германии якобы с целью предотвращения советской агрессии. Он даже запретил стрелять по немецким самолетам-разведчикам, проводившим аэрофотосъемку советской территории, и по немецким диверсантам [Степашин 1995: № 151, 153, 161, 163, 164, 168, 170, 171, 173, 175, 182–184, 190, 195–197, 200, 201, 206, 210; Bullock 1993: 712–714: Tucker 1992: 621–622]. Он надеялся отодвинуть нападение немцев как можно ближе к зиме, когда мороз поможет Красной армии победить врага, подобно тому как это было в войне 1812 г. [Верховский, Тырмос 2005: 341–342, 352–353].
17 июня 1941 г., за пять дней до нападения немецкой армии, НКВД предоставил Сталину чрезвычайно важное донесение:
Источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает: «1. Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время…».
На этом документе вождь собственноручно написал:
Т[овари]щу Меркулову. Можете послать ваш «источник» из штаба Герм[анской] авиации к <…> матери. Это не источник, а дезинформатор [Афанасьев 1996: 206].
За ошибку Сталина Советский Союз заплатил большую цену. Армия не провела никаких приготовлений для обороны границ. Лишь в ночь на 22 июня 1941 г. в 00:30, когда появились дополнительные сведения о приближающейся немецкой атаке, Сталин дал разрешение Тимошенко и Жукову ввести боевую готовность в военных округах на границе с Германией и предупредить их о возможном немецком нападении 22 или 23 июня. Войска получили этот приказ через 3 часа после вторжения Германии в СССР.
Вторая глава
Евреи в армии и на фронтах Великой Отечественной войны
Евреи в Красной армии. От революции до Великой Отечественной войны
На всех фронтах Великой Отечественной войны советские евреи участвовали во всех родах войск и на разных уровнях командования. Это было обусловлено историей Красной армии от момента ее создания в годы Гражданской войны.
В Российской империи еще с 1827 г. евреи призывались в армию и принимали участие в войнах, однако на протяжении всего срока службы они страдали от проявлений антисемитизма и почти никогда не получали офицерских званий. В Советском государстве положение евреев-военнослужащих существенно изменилось. После того как революция дала евреям гражданское равноправие, а также вследствие того что большая часть погромов во время Гражданской войны, от которых пострадали десятки тысяч евреев, учинялась контрреволюционными силами, многие евреи вступили в ряды Красной армии. Уже среди ведущих деятелей Красной гвардии, которая привела большевиков к власти в октябре 1917 г., были евреи Яков Свердлов в Петрограде, Анатолий Поляков в Москве и Семен (Шимон) Урицкий[7] в Одессе. Лев Троцкий (Бронштейн) много сделал для создания Красной армии (1918), он же руководил ею во время Гражданской войны, будучи наркомом по военным и морским делам, и в немалой степени обеспечил ее победу.
Одной из главных проблем, с которой столкнулась Красная армия во время Гражданской войны, была острая нехватка опытных командиров. Поэтому на командные посты назначались люди, не имевшие армейской подготовки, но преданные новой власти. Среди них было много евреев; кроме того, десятки тысяч евреев служили рядовыми солдатами. Высокий процент евреев в рядах Красной армии со времени ее основания повлиял на их положение в послереволюционные годы вплоть до Великой Отечественной войны. Множество евреев после Гражданской войны остались в армии на сверхсрочной службе и обустраивили ее в промежутке между двумя мировыми войнами.
7
Здесь и далее в случае, когда выявлено двойное именование – практика, распространенная среди советских евреев, при первом упоминании персоны вначале указывается имя (фамилия), под которыми она известна в истории и литературе, затем в скобках – еврейский вариант имени (фамилии).