Полицейские и провокаторы

В политический сыск Екатерина II внесла два очень важных новшества: она распорядилась организовать в Тайной экспедиции перлюстрацию переписки подозреваемых лиц и засылку лазутчиков в места скоплений людей для подслушивания разговоров. В «черный кабинет» — место, где производилась перлюстрация корреспонденции, потекла струйка писем, их вскрывали, переписывали, а оригиналы отправляли по назначению. Копии писем в зависимости от содержания попадали на столы чиновников Тайной экспедиции, а иногда и на просмотр императрицы. В трактирах, на съезжих дворах, в театрах, на балах непременно присутствовали лазутчики Шешковского.

Так же, как и в прежние годы существования политического сыска, в помощь его основному органу создавались единовременные следственные комиссии. В царствование Екатерины II их было особенно много. Специальные комиссии расследовали дела Хрущева, Мировича, Пугачева и других. Полномочия временным следственным комиссиям писала сама императрица, в них явственно простуцали желаемые ход следствия и приговор.

Тайной экспедиции и предшествующим ей учреждениям, занимавшимся производством политического сыска, в значительной мере содействовали полицейские службы империи, созданные Петром I и усовершенствованные Екатериной II. На них мы останавливаться не будем, так как здесь речь идет только о тех службах, которые были организованы специально для производства политического сыска.

Пережив без существенных изменений царствования Екатерины II и ее сына Павла I, Тайная экспедиция была демонстративно расформирована через три недели после восшествия Александра I на престол. Все ее функции император передал органам местной администрации.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ СЫСК В ЦАРСТВОВАНИЕ АЛЕКСАНДРА I

Царствование Александра I, начавшееся убийством отца, в отношении внутриполитического положения в империи следует считать вполне спокойным, если сравнить его с предыдущим и последующим периодами русской истории. Но, несмотря на это, вскоре после торжественной и громогласной ликвидации Тайной экспедиции Александр I пришел к мысли о необходимости существования в государстве централизованной системы политического сыска. 8 сентября 1802 года император распорядился образовать Министерство внутренних дел [60], одна из четырех экспедиций которого (вторая) ведала политическим сыском и цензурой. Почти одновременно с созданием Министерства внутренних дел император учредил при столичном военном губернаторе Тайную полицейскую экспедицию, также осуществлявшую политический сыск. Приведу извлечение из секретной инструкции:

«Тайная полицейская экспедиция обнимает все предметы, деяния и речи, клонящиеся к разрушению самодержавной власти и безопасности правления, как-то: словесные и письменные возмущения, заговоры, дерзкие или возжигательные речи, измены, тайные скопища толкователей законов, учреждениев, как мер, принимаемых правительством, разглашателей новостей важных, как предосудительных правительству и управляющим, осмеяний, пасквилесочинителей, вообще все то, что относиться может до государя лично, как правление его. (...)

Тайная полицейская экспедиция должна ведать о всех приезжих иностранных людях, где они жительствуют, их связи, дела, сообщества, образ жизни, и бдение иметь о поведении оных» [61].

Молодой император, воспитанник республиканца Лагарпа не очень-то доверял приезжавшим из Европы иностранцам, опасаясь проникновения через них в Россию республиканских идей.

Тайная полицейская экспедиция, по утверждению исследователей, работала «кустарно». Наверное, такое суждение о ней справедливо, так как известны слова Александра I, обращенные к помощнику главнокомандующего в Петербурге графу Е. Ф. Комаровскому: «Я желаю, чтобы учреждена была секретная полиция, которой мы еще не имеем и которая необходима в теперешних обстоятельствах» [62].

5 сентября 1805 года император образовал Комитет высшей полиции. Один из ближайших друзей Александра I Н. Н. Новосильцев написал для Комитета инструкцию, из которой явствовало, что это был межведомственный координационный орган, собиравший из различных учреждений сведения о слухах, настроениях людей, подозрительных иностранцах, скопищах народа, тайных собраниях и сообщавший о них в Комитет министров или императору. Исследователи считают, что Комитет высшей полиции был учрежден лишь на время «отсутствия царя из столицы» [63].

Менее чем через полтора года, 13 января 1807 года, вместо Комитета высшей полиции, явно неудачного посреднического органа, Александр I учредил Комитет для рассмотрения дел по преступлениям, клонящимся к нарушению общего спокойствия (Комитет охранения общественной безопасности).

В его состав вошли: председатель — министр юстиции П. В. Лопухин, министр внутренних дел B. П. Кочубей, сенаторы Н. Н. Новосильцев и А. С. Макаров. Последний успешно руководил Тайной экспедицией после смерти Шешковского. Позже Комитет пополнился министрами полиции А. Дч Балашовым, затем C. К. Вязьмитиновым, в 1814 году его членом сделался А. А. Аракчеев [64].

Для нового Комитета инструкцию написал также Новосильцев. Ее первый пункт требовал «предусматривать все то, что могут произвести враги государства, принимать сообразные меры к открытию лиц, посредством коих могут они завести внутри государства вредные связи»[65]. И этот Комитет занимался межведомственной координацией действий, но в отличие от своего предшественника он имел судебно-следственный орган по политическим делам — Особенную канцелярию со штатом из двадцати трех человек[66]. Основными осведомителями обоих Комитетов являлись оберполицмейстеры, директора почт и министры.

По политическим преступлениям полиция и местные власти производили полицейские дознания, иногда — следствие. От них все материалы поступали в Комитет для рассмотрения/дел по преступлениям, клонящимся к нарушению общего спокойствия, где подробно рассматривались и выносились решения, утверждавшиеся императором. Таким образом, Комитет занимал место главного следственного органа империи по политическим делам. Одновременно Комитет руководил слежкой за подозрительными иностранцами и перлюстрацией их переписки, а также наблюдал за уголовными делами, рассмотрение коих требовало соблюдения особой секретности — главным образом это были дела о взяточничестве и растратах, когда виновными оказывались крупные чиновники.

Одновременно с Комитетом в Петербурге (при генерал-губернаторе) и Москве (при обер-полицмейстере) существовала Особая секретная полиция, одновременно подчинявшаяся Министерству внутренних дел. В ее обязанности входил политический сыск. Московский обер-полицмейстер предписывал своим агентам из Особой секретной полиции выведывать и доносить начальству «все распространяющиеся в народе слухи, молвы, вольнодумства, нерасположение и ропот, проникать в секретные сходбища. (...) Допускать к сему делу людей разного состояния и разных наций, но сколько возможно благонадежнейших, обязывая их при вступлении в должнцсть строжайшими, значимость гражданской и духовной присяги имеющими реверсами о беспристрастном донесении самой истины и охранении в высшей степени тайны, хотя бы кто впоследствии времени и выбыл из сего рода службы.

Они должны будут, одеваясь по приличию и надобностям, находиться во всех стечениях народных между крестьян и господских слуг; в питейных и кофейных домах, трактирах, клубах, на рынках, на горах, на гуляньях, на карточных играх, где и сами играть могут, так же между читающими газеты — словом, везде, где примечания делать, поступки видеть, слушать, выведывать и в образ мыслей проникать возможно» [67].

60

45 Министры внутренних дел Российской империи: В. П. Кочубей (1802—1807), А. Б. Куракин (1807—1810), О. П. Козодавлев (1&10— 1819), А. Н. Голицын (июнь 1819 — ноябрь 1819), В. П. Кочубей (1819—1823), Б. Б. Кампенгаузен (апрель 1823 — август 1823), В. С. Ланской (1823—1828), А. А. Закревский (1828—1831), Д. Н Блудов (1831 —1839), А. Г. Строганов (1839—1841), Л. А. Перовский (1841 —1852), Д. Г. Бибиков (1852—1855), С. С. Ланекой (1855—1861), П. А. Валуев (1861 —1868), А. Е. Тимашев (1868— 1878), Л. С. Маков (1878—1880), М. Т. Лорис-Меликов (1880— 1881), Н. П. Иглатьев <1881 — 1882), Д. А. Толстой (1882—1889), П. Н. Дурново (1889—1895), И. Л. Горемыкин (1895—1899), Д. С. Сипягин (1899—1902), В. К. Плеве (1902—1904), П. Д. Святополк-Мирский (1904—1905), А. Г. Булыгин (январь 1905—октябрь 1905), П. Н. Дурново (1905—1906), П. А. Столыпин (1906—1911), А. А. Макаров (1911 —1912), Н. А. Маклаков (1912—1915), Н. Б. Щербаков (июнь 1915 — сентябрь 1915), А. Н. Хвостов (1915—1916), Б. В. Штюрмер (март 1916 — июнь 1916), А. А. Хвостов (июнь 1916 — сентябрь 1916), А. Д. Протопов (1916—1917).

61

46 Цит. по: Троцкий И. М. Третье отделение при Николае I. М., 1930. С. 8—9.

62

47 Цит. по: Оржеховский И. В. Самодержавие против революционной России (1826—1880 гг.). М., 1982. С. 11.

63

48 Лемке М. К. Николаевские жандармы и литература 1826— 1855 гг. Спб., 1908. С. 7.

64

49 См.: Ерошкин Н. П. Крепостническое самодержавие и его политические институты. М., 1981. С. 159.

65

50 Там же. С. 159.

66

51 См.: Оржеховский Я. В. Указ. соч. С. 188.

67

52 Цит. по: Троцкий И. М. Указ. соч. С. 10; Оржеховский И. В. Указ. соч. С. 13.