Сила меча

Я старался как можно реже смотреть на эту картину. Лучше было бы вообще на неё не смотреть, потому что каждый раз после такого “смотрения” я оказывался выжатым как лимон и едва не лишившимся рассудка. Однако какое‑то болезненное непреодолимое любопытство заставляло всё‑таки время от времени вновь подходить к ней.

Интересно, что на других, даже на того же Лео, картина почему‑то особого впечатления не производила. По крайней мере никакого гипнотического притяжения к ней никто, кроме меня, совершенно не испытывал.

В те незапамятные времена разбуженное чудовище, поднявшись с огромной глубины, выползло на сушу и устроило многодневную охоту. На людей. И на самих Чёрных Колдунов. Чего те вовсе не ожидали.

Охота эта была страшной. Чудовище, несмотря на свои размеры, передвигалось очень быстро, оно чувствовало места скопления разумных живых существ, ползло туда, и спастись уже обычно никому не удавалось. Морской Дракон разрушил, перемешал с землёй почти все города и деревни, уничтожил скот, искорёжил леса. И, самое главное, убил почти всех людей.

Чёрные Колдуны пострадали от него не меньше, чем люди. Они отчаянно сопротивлялись, применяли все свои магические знания, пытались загнать чудовище обратно в море, но это им не удавалось. Самое большее, что они смогли всё‑таки сделать, это легко ранить Морского Дракона, добыть немного его крови.

Потом, когда Морской Дракон сам наконец вернулся в море, Чёрные Колдуны уже не пытались воевать с людьми. Им было уже не до этого. И так небольшой их народ оказался просто на грани исчезновения, любая новая война была бы роковой для них. Чтобы выжить, им пришлось даже какое‑то время сотрудничать, торговать с призираемыми ими “полуразумными” существами. Торговали они всякими своими магическими штучками, в том числе Чёрными Книгами, в которых были записаны колдовские заклинания, обряды пробуждения Сил Зла. Был там, кстати, записан и обряд вызова Лесного Владыки, вызова с помощью принесения в жертву щенка в лунную ночь. Именно на совершавшего такой обряд колдуна из рода людей я и наткнулся в первые же секунды своего пребывания в этом мире.

Ещё Чёрные Колдуны торговали поначалу попавшей к ним кровью Морского Дракона. Кровь эта, обладавшая волшебной силой, была и в моём мече. Сила у моего меча из‑за этой крови морского чудовища была действительно почти сказочной… А потом, когда меч вобрал в себя частицу Лунного Света, Он стал способен творить настоящие чудеса. Меч с Лунным камнем в рукояти не только легко перерубал практически всё, кроме, может быть, булыжников. Кроме того, я мог, не смотря на Его очень даже немаленький вес, действовать Им с поражавшей меня самого быстротой и точностью. И почти не уставать при этом. Казалось, что волшебный Меч действует почти что сам, угадывая (а иногда даже предугадывая!) мои мысли и желания. И пользуется для этого собственной силой Лунного Света, лишь немного добавляя к ней мою.

Но самое главное, Лунный Свет, исходящий от меча, способен был не только помогать убивать, но и исцелять…

А Чёрные Колдуны после того, как сумели оправиться настолько, что вымирание им уже не грозило, прекратили общение с людьми. Воевать они тоже уже не пытались. Просто отгородились в глухой чащобе, никого не пуская к себе.

Люди же, оправившись после Выхода Морского Дракона, повели себя гораздо агрессивнее. Они очень хорошо помнили и вовсе не собирались забывать, из‑за кого их постигла та чудовищная беда. И, кроме того, помнили и старые обиды, которые передавались в рассказах из поколения в поколение.

Люди попытались расправиться с ослабленными противниками.

Но ничего не получилось.

Чёрных Колдунов охраняли какие‑то странные существа, о которых до этого, до Пробуждения Морского Дракона, никто раньше даже не слышал.

Существа эти, Глядуны, были похожи на небольших летучих мышей, довольно неуклюжих и медлительных, в отличие от обычных. Но эти Глядуны обладали способностью парализовывать взглянувшего на них человека своим встречным взглядом. Этакие Медузы Гаргоны этого мира. Правда, взгляд Глядунов не убивал, а “всего лишь” временно парализовывал, но и этого было более, чем достаточно. Убить застывших и ставших совершенно беспомощными людей уже не составляло никакого труда.

Поэтому люди, совершив несколько безрезультатных вылазок, из которых почти никто не вернулся живым, прекратили попытки отомстить старинным ненавистным врагам. И Чёрные Колдуны тоже совершенно, казалось, забыли про само существование людей.

До того страшного дня. Когда небольшая стая Глядунов полетела над выведенным мной для сражения войском.

Сами Чёрные Колдуны в сражении не участвовали. Жизнь каждого из них была для Колдунов драгоценной, и никто из них не пошёл “драться” даже с парализованными людьми.

Чего‑то они всё‑таки опасались. Как оказалось, не напрасно. Я и Лео, сумевшие не поддаться колдовской силе Глядунов, перерубили тогда немало врагов. Если бы среди них были Чёрные Колдуны, досталось бы и им.

Чёрные Колдуны кроме того, что выпустили над полем боя Глядунов, ещё и заколдовали, “зомбировали” наших противников. От этого взгляды их остекленели, движения замедлились и стали неуклюжими, как у роботов. Но зато они перестали чувствовать боль. И страх. И – самое главное, – на них уже не действовали взгляды Глядунов.

Вот эти вот “зомби” и перебили всех моих людей. Почти всех. Спаслись только те, кто каким‑то непостижимым образом догадался о происходящем и, опустив глаза к самой земле, успел убежать. И распространить ужасную весть о том, что против нас стали воевать сами Чёрные Колдуны.

Кроме тех, кто умудрился не увидеть Глядунов, спаслись также и мы с Лео. Мы‑то Глядунов увидели, и нас, так же, как и всех остальных, тоже парализовало. Со мной это случилось уже не в первый раз, не так давно после укусов жалолётов парализовало гораздо сильнее. Но мне и тогда удалось страшным усилием “сжечь” попавший внутрь смертельный яд и выйти из паралича.

В этот раз я пришёл в себя гораздо быстрее и легче. Мне уже было далеко не впервой вкладывать всего себя в решающее усилие. Результатом которого может быть или победа или смерть. До сих пор я почему‑то не умер, хотя результаты, к которым отчаянно стремился, казались совершенно недостижимыми. Я уже успел привыкнуть к такому усилию. И оцепенение, вызванное взглядом Глядунов, сбросил с себя почти мгновенно.

Потом я попытался избавить от оцепенения моих людей. Но удалось избавить только Леардо. Лео был настолько настроен “на мою волну”, что чувствовал почти всё, что происходит со мной, почувствовал он и то сверхусилие, которое я сделал, чтобы очнуться. И он попытался сделать такое же, если не большее, сверхусилие. Он хорошо помнил о том, что я рассказывал ему о силе человеческой мысли, способной творить чудеса. Он свято верил всему, что я ему говорил, сразу поверил и в то, что сможет выйти из паралича, и эта твёрдая вера добавила ему сил.

Всё равно вряд ли у него что‑нибудь бы получилось, но я ему тоже помог, поддержал, и наших с ним общих сил, подкреплённых к тому же Лунной силой Меча, едва–едва, но всё‑таки хватило на то, чтобы вывести из паралича и Лео. А вот на других людей никаких сил уже не было…

Мы начали расстреливать из луков (страшно тугие арбалеты очень тяжело и долго перезаряжались) этих летающих тварей, но сразу поняли, что это ничего нам не даст, от оцепенения люди всё равно не очнутся. Тогда мы принялись стрелять в медленно приближающихся “зомби”, а потом, когда те подошли вплотную, рубить их мечами.

Мы завалили трупами “зомби” всё пространство вокруг себя, а в это время все наши люди тоже погибли. Все. Все, кто встретился взглядом с этими летающими Гаргонами. И “зомбированные” противники, закончив резню, пошли на нас двоих. Тоже – все, как один. С тупой и равнодушной неотвратимостью роботов.

Леардо

Если бы мы промедлили с бегством ещё хоть пару секунд, нам было бы уже не спастись. Наши противники хоть и действовали гораздо медленнее нас, но всё‑таки действовали. Они были хорошо вооружены, и, самое главное, они не чувствовали ничего, кроме непреклонной решимости убить нас. Они надвигались, образуя вокруг всё более плотное кольцо, ещё секунда – и мы бы уже не смогли прорубиться сквозь него.