Просто друг…

— Нет, дорогая, сейчас ты не должна вмешиваться. Если она действительно не подходит ему, он поймет это и бросит ее.

— А если не бросит?

— Не волнуйся, — успокоила ее мать. — Если это твой мужчина, то в нем возобладает здравый смысл.

— Мой мужчина? — удивилась Кэрол. — Я ничего не говорила о том, что хочу его для себя!

Миссис Ламберт мягко засмеялась.

— Дорогая моя, ты можешь обмануть кого угодно, только не свою мать.

Кэрол сердито фыркнула.

— Прекрасно! Я схожу по нему с ума. Теперь ты довольна?

— Ни то, ни другое, — ответила мать. — Но вот ты чувствуешь себя несчастной.

— Да! Потому что он хочет не меня, а ее! Мам, что мне делать?

— Я уже сказала — ничего.

— А если он не узнает, какая она подлая? — Ей вдруг в голову пришла более ужасная мысль. — Или узнает, но для него это не будет иметь значения?

— Нет, такого не случится. Он замечательный мужчина.

— Откуда ты знаешь? Ты даже ни разу не видела его.

— Если бы он не был таким, ты бы не сходила по нему с ума, — пояснила миссис Ламберт. — Когда в следующий раз приедешь домой, привези его с собой, поняла?

Мать повесила трубку. Кэрол уставилась на телефон в изумлении. Привезти Дэна с собой? Ее матери всего пятьдесят семь лет, до старческого слабоумия еще далеко. Но со слухом у нее явно не в порядке, потому что она не расслышала, как Кэрол сказала ей, что Дэн хочет другую женщину.

Но в одном ее мать была права: сегодня при всем желании она ничего не могла сделать.

12

У Дэна, сидевшего напротив Кимберли за столом, на котором горели свечи, не осталось никаких сомнений. В ней есть все, что он искал в женщине, и даже больше.

Кимберли вписывалась в интерьер «Ритца», как драгоценный камень в корону. Ее шелковое голубое платье не доходило двух дюймов до колен, что свидетельствовало о ее безукоризненном вкусе. Волосы Кимберли были уложены на затылке в красивый сложный узел. Дэн был уверен, что мастер трудился над созданием этой прически несколько часов. Походка и манеры Кимберли были настолько изящными, что ее можно было принять за герцогиню. В этой красивой женщине не было ни одного изъяна.

Их усадили за один из лучших столиков в ресторане. Слабый вечерний свет проникал через окно и, смешиваясь с отблеском свечей, придавал божественный оттенок безупречной красоте Кимберли.

Все было просто великолепно, и Дэн почувствовал, что напряжение, которое он ощущал вначале, постепенно спадает.

К ним подошел Дик. Уже зная его, Дэн чуть не рассмеялся, увидев высокомерное выражение его лица. Кимберли приняла надменность официанта как должное.

— Мистер Томсон, — вежливо сказал Дик, слегка наклонив голову. — Приятно видеть вас сегодня в нашем ресторане.

— Добрый вечер, Ричард, — ответил Дэн слегка снисходительным тоном завсегдатая.

Он заметил, как Кимберли переводит взгляд с него на официанта и обратно. В ее глазах читалось: «Официант знает вас?»

Дэн спрятал улыбку. Дик держал данное Кэрол слово и старался сделать этот вечер для них действительно памятным. По всей видимости, он надеялся, что Дэн замолвит за него словечко перед Кэрол. Эта мысль не понравилась Дэну, и он выбросил ее из головы.

От дома Кимберли они доехали до центра быстрее, чем Дэн рассчитывал, и она предложила перед ужином заглянуть в клуб выпить аперитив. Дэн надеялся, что у Кэрол будет выходной в этот вечер, но нет, она стояла за стойкой. Он сразу вспомнил, как обнимал ее, и едва удержался, чтобы не подойти к Кэрол и не повторить это снова.

Дэн выбрал дальний столик и сел спиной к стойке, чтобы остаться незамеченным. Он старался не думать о Кэрол, но, пока они находились в баре, чувствовал ее присутствие каждой клеточкой своего тела.

Дик вручил каждому из них по карте меню, а Дэну перечень вин. Кимберли заказала копченую лососину, салат из шпината под клубничным соусом и омара. Дэн быстро подсчитал стоимость ее заказа, и его прошиб холодный пот. Интересно, если бы она знала, сколько это стоит, остановило бы ее это? Наверное, нет. Такие женщины, как Кимберли, привыкли иметь самое лучшее.

Дэн решил взять то же самое, чтобы не опозориться перед ней, даже если ему придется после этого ужина пойти по миру с сумой.

— Желаете вино к ужину сегодня? — спросил Дик.

— Шардонне, — небрежно бросил Дэн.

— Удачный выбор. Оно прекрасно подойдет к омару, — одобрил Дик.

— Кимберли, у вас нет возражений? — спросил Дэн.

Она, казалось, была потрясена тем, что он сам выбрал вино, одобренное официантом.

— Нет, разумеется.

Через несколько минут Дик принес вино, и в соответствии с этикетом Дэн его попробовал. При этом он чувствовал себя очень уверенно. Официант разлил вино по бокалам и ушел, а за столиком завязалась беседа.

Дэн не ожидал, что ему будет так легко разговаривать с Кимберли. Она почему-то проявила повышенный интерес к его работе, но его это даже обрадовало. Дэн решил, что, если она с таким вниманием относится к его работе, значит, он ей небезразличен.

Когда они приступили к ужину, Кимберли высказала недовольство кухней — шпинат якобы не совсем свежий, да и омар оставляет желать лучшего. Она подозвала Дика и велела ему передать претензии шеф-повару. Дик принес капризнице извинения от имени заведения и, повернувшись к Дэну, выразительно закатил глаза к потолку.

Ужин продолжался. Кимберли поглощала и шпинат, и омара с большим аппетитом. Их разговор продолжал крутиться вокруг фондовой биржи, наиболее выгодных взаимных фондов и инвестирования в недвижимость. Вопросы задавала Кимберли, иногда они были общими, но в основном личными, и Дэн охотно отвечал на них. Он видел по глазам Кимберли, что его ответы очень радуют ее, и посчитал это хорошим признаком.

Дэн планировал пригласить Кимберли на бал, устраиваемый его фирмой, в конце ужина. Теперь он не сомневался, что она согласится. Все шло просто великолепно.

Но вскоре Дэн узнал, насколько неприятным может быть это великолепие.

Кимберли не закрывала рта, и ее монотонный голос вскоре стал напоминать Дэну назойливое жужжание комара над ухом. Он уже с трудом улавливал смысл произносимых Кимберли слов. Голубые глаза Кимберли были кристально чистыми, но, когда Дэн заглядывал в них, он находил там одну пустоту. Дик тоже часто смотрел на Кимберли, но после каждого взгляда его лицо выражало неприязнь, в то время как на Кэрол он взирал с обожанием.

Кэрол.

Как ни старался Дэн уделять все свое внимание Кимберли, в голову постоянно лезли мысли о Кэрол, пока окончательно не застряли там. Каждое слово, произнесенное Кимберли, вызывало у него отчаянную тоску по Кэрол.

Дэн задал себе вопрос, которая из женщин ему нужна. Кимберли или Кэрол поможет ему обеспечить его будущее? Кимберли или Кэрол произведет на его боссов ошеломляющее впечатление и заставит их наконец поверить в то, что он достоин быть партнером?

Как человек, привыкший мыслить логически и рационально, Дэн понимал, что должен слушаться голоса разума, но, к сожалению, громкий крик его сердца заглушал то, что подсказывал мозг.

К концу ужина ему так и не удалось полностью раствориться в Кимберли, как ни пыталась она завладеть его вниманием. Она болтала без умолку, словно говорящая кукла, которую беспрерывно тянули за шнурок. Неужели Моника такая же? — подумал Дэн, и впервые искренне посочувствовал Питеру Джонсу.

Когда Кимберли перевела разговор на инвестиционный фонд его фирмы и поинтересовалась, как он перенес недавний спад на лондонской бирже, в сознании Дэна произошел какой-то сдвиг. Пока это было на уровне ощущения, неосознанного внутреннего неудобства, бросавшего тень на безукоризненно красивое лицо Кимберли.

— Мне бы хотелось потанцевать, — сказала она.

— Простите? — встрепенулся Дэн, занятый своими мыслями.

— Я сказала, что хочу танцевать, — повторила Кимберли.

Он лишь сейчас обратил внимание, что заиграл оркестр, и пары двинулись к танцевальному кругу. Дэн осознавал, что должен подпрыгнуть от радости, что может наконец заключить в объятия желанную женщину. Но он не испытывал эйфории.