Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 1 из 87

notes

Note1

Note2

Альберто

МОРАВИА

Альберто

МОРАВИА

Скука

Астрель МОСКВА

УДК 821.131.1

ББК 84 (4Ита)

М79

Серия «Книга на все времена»

Alberto Moravia

LA NOIA

Перевод с итальянского С.К. Бушуевой

Серийное оформление А.А. Кудрявцева

Компьютерный дизайн Ю.М. Мардановой

Печатается с разрешения издательства RCS Libri S.p.A.

Подписано в печать 24.05.10. Формат 84х1041/32.

Усл. печ. л. 18,48. Тираж 3000 экз. Заказ № 1197

Моравиа, А.

М79 Скука :

note 1

/ Альберто Моравиа; пер. с ит. С.К. Бушуе­вой. — M.: АСТ: Астрель, 2010. — 350,

note 2

с. — (Книга на все времена).

ISBN 978-5-17-064798-9 (ООО «Изд-во АСТ»)

ISBN 978-5-271-28552-3 (ООО «Изд-во Астрель»)

Одно из самых известных произведений европейского экзистенциа­лизма, которое литературоведы справедливо сравнивают с «Посторон­ним» Альбера Камю.

Скука разъедает лирического героя прославленного романа Моравиа изнутри, лишает его воли к действию и к жизни, способности всерьез лю­бить или ненавидеть, — но она же одновременно отстраняет его от хаоса окружающего мира, помогая избежать многих ошибок и иллюзий.

Автор не навязывает

нам

отношения к персонажу, предлагая самим сделать выводы из прочитанного.

Однако морального права на «несходство» с другими писатель за своим героем не замечает.

УДК821.131.1

ББК 84 (4Ита)

© RCS Libri S.p.A., Milan, Bompiani 1960-2009

© Перевод. Ф.К. Скаковский, 2010

© Перевод. С.К. Бушуева, наследники, 2010

© Издание на русском языке AST Publishers, 2010

Пролог

Я хорошо помню, как бросил рисовать. Как-то раз я просидел в своей студии восемь часов подряд — то рабо­тал минут по десять — пятнадцать, то бросался на диван и часа два лежал, уставив глаза в потолок, — и вдруг, слов­но бы в порыве вдохновения, осенившего меня после стольких бессильных потуг, раздавил в переполненной пепельнице последнюю сигарету, с кошачьей живостью вскочил с кресла, в котором только что расслабленно по­коился, схватил острый нож, которым пользовался иног­да для того, чтобы соскабливать краски, и, удар за уда­ром, начал полосовать холст, не успокоившись, покуда не изорвал его в клочья. Затем вытащил из угла чистый холст такого же размера, снял с подрамника изрезанный и натянул новый. И сразу же почувствовал, что вся моя, как бы это сказать, творческая энергия полностью ушла на этот, в сущности, совершенно разумный, хотя и разру­шительный акт. Я работал над картиной целых два меся­ца, упорно и без передышки; изрезать ее ножом было в каком-то смысле то же, что и завершить; может быть, с точки зрения видимых результатов поступок мой носил чисто негативный характер, но для моего творческого

5

Альберто Моравиа

состояния это, несомненно, было полезно. И в самом деле, изрезать холст — это было все равно что завершить наконец долгую беседу, которую я вел с самим собой Бог знает сколько времени. Это означало, что я ощутил под ногами твердую почву. Новый холст, натянутый на под­рамник, был не просто обычным, еще не загрунтован­ным холстом, — нет, это был холст, который оказался там в результате долгих трудов. Одним словом, утешал я себя, стараясь подавить душившее меня отчаяние, имен­но этот холст — с виду такой же, как все прочие, но для меня исполненный смысла, как бы воплотивший в себе результат, — должен помочь мне ощутить себя свобод­ным, способным начать все сначала, — так, словно не было у меня за спиной десяти лет занятий живописью, словно мне снова двадцать пять, как тогда, когда я ушел из дому, от матери, и переехал на виа Маргутта, чтобы никто не мешал мне спокойно работать. Впрочем (было, вполне вероятно, и такое), красовавшийся на подрамни­ке чистый холст мог выражать результат объективной, внутренней и при этом абсолютно негативной эволюции, которая привела меня к полному краху. И то, что верным было, пожалуй, именно это, второе предположение, под­тверждалось, между прочим, тем обстоятельством, что скука, неотступно сопровождавшая мою работу в тече­ние последних шести месяцев, начисто исчезла в тот мо­мент, когда я изрезал холст, — так известковые отложе­ния источника в конце концов настолько засоряют тру­бу, что вода перестает течь.

Тут, видимо, пришла пора сказать несколько слов об этой самой скуке, чувстве, о котором мне не раз придется упоминать на этих страницах. Дело в том, что, как бы далеко ни заглядывал я в свое прошлое, мне неизменно вспоминается, как мучила меня скука. Но наверное, нуж­

6

Скука