Страница 2 из 16
На рис. 2 показан период времени, необходимый для удвоения размера вложенной суммы денег: при взимании 3 % годовых для этого понадобится 24 года, при 6 % — 12 лет, при 12 % — 6 лет.
Даже при 1 % проценты и сложные проценты обусловливают экспоненциальную динамику роста с удвоением через приблизительно 70 лет.
Рост нашего собственного тела позволил нам познакомиться только с естественной динамикой роста, который в природе прекращается по достижении оптимальной величины (кривая “а”).
Поэтому людям трудно понять всю силу воздействия экспоненциального роста в денежной сфере.
Данные сложности в понимании можно проиллюстрировать на примере истории, происшедшей с одним персидским царем. Он был так восхищен новой игрой — шахматами, что пообещал исполнить любое желание их изобретателя. Умный математик решил преподать ему урок. Он попросил положить на первый квадрат шахматного поля одно хлебное зернышко, а на каждый последующий класть в два раза больше, чем на предыдущий. Вначале царь обрадовался скромности просьбы, но скоро понял, что во всем царстве не хватит зерна, чтобы исполнить это “скромное” желание. У кого есть компьютер, может рассчитать требуемое количество: оно составит 440 мировых урожаев зерновых за 1982 год.{1}
Еще одна аналогия так же наглядно показывает невозможность продолжительного экспоненциального роста: если бы кто-нибудь вложил капитал в размере 1 пенни в год Рождества Христова с 4 % годовых, то в 1750 году на вырученные деньги он смог бы купить золотой шар весом с Землю. В 1990 году он имел бы уже эквивалент 8190 таких шаров. При 5 % годовых он смог бы купить такой шар еще в 1403 году, а в 1990 году покупательная способность денег была бы равна 2200 млрд. шаров из золота весом с Землю.{2}
Пример показывает ту разницу, которая обусловлена действием 1 % годовых в течение продолжительного отрезка времени. Кроме того, он доказывает, что в длительной перспективе выплата процентов как математически, так и практически — невозможна. Экономическая необходимость и математическая невозможность находятся здесь в неразрешимом противоречии. То, как такой механизм приводит к аккумуляции капитала в руках все меньшего количества людей (что приводило в прошлом к возникновению неисчислимых междоусобиц, войн и революций), показано — в разделе “Заблуждение № 3”. Сегодня процентный механизм является основной причиной необходимости патологического роста экономики со всеми известными последствиями разрушения окружающей среды.
Решением проблем, возникших вследствие экспоненциального роста денег за счет процентов, является создание такой денежной системы, которая соответствовала бы кривой динамики качественного роста. Это потребует замены процентов другим механизмом обеспечения денежного обращения. Во второй главе описаны связанные с ним изменения.
Еще одной причиной того, что воздействие процентного механизма на нашу денежную систему трудно для полного понимания, является его частичная замаскированность. Большинство людей считает, что они платят проценты только тогда, когда берут деньги в кредит, и, если уплата процентов нежелательна, достаточно просто не брать деньги в кредит. Рис. 3 показывает, что это не так, потому что цена каждого товара, который мы оплачиваем, включает в себя процентную часть. Эта доля колеблется для товаров и услуг, приобретаемых нами в соответствии с величиной затраченного капитала. Несколько примеров из повседневной жизни наглядно иллюстрируют эту разницу. Доля издержек оплаты процентов по кредитам (капитальных затрат) в плате за вывоз мусора составляет 12 %. В данном случае доля процентов относительно невысока, так как преобладающими являются расходы по заработной плате. Положение меняется для цены за питьевую воду и канализацию, для которых доля издержек оплаты процентов составляет уже 38 и 47 %. Для платы за пользование квартирами социального жилищного фонда эта доля составляет уже 77 %. В среднем доля процентов или капитальных затрат составляет для цен на товары и услуги повседневного спроса 50 %.
Итак, если бы мы устранили проценты и заменили их на более совершенный механизм, то теоретически большинство из нас стало бы как минимум вдвое богаче или же нам нужно было бы работать для поддержания нашего теперешнего уровня жизни только половину рабочего времени.
Третье заблуждение относительно нашей денежной системы может быть сформулировано следующим образом: поскольку каждый должен платить проценты, когда берет деньги в кредит и покупает товары и услуги, поскольку каждый получает проценты при хранении денег в банке, современная денежная система оказывает на всех одинаковое положительное (или отрицательное) воздействие.
Но и это неверно. В действительности между теми, кто выигрывает при такой системе, и теми, кто платит, существует огромная разница. На рис. 4 представлено сопоставление получения и платы процентов для 10 одинаковых по численности групп населения ФРГ. Выясняется, что первые 80 % населения больше платят по процентам, чем получают, 10 % получают несколько больше, чем платят, а последние 10 % получают в два раза больше, чем платят. Это в совокупности и есть та часть, которую потеряли первые 80 % населения. Этот факт превосходно объясняет сущность механизма, может быть, самого важного, позволяющего богатым становиться все богаче, а бедных делающего все беднее. Если мы более пристально посмотрим на последние 10 % населения относительно их доходов от процентов, то снова столкнемся с феноменом показательного роста. Для последнего 1 % населения столбец доходов от процентов следует увеличить в 10 раз, а для последних 0,1 % — более чем в 100 раз.
Проценты как средство обеспечения оборачиваемости денег являются в рамках современной денежной системы средством скрытого перераспределения денег, основывающегося не на трудовом участии, а являющегося результатом того, что кто-либо может мешать развитию свободного рыночного хозяйства, т. е. обмену товаров и услуг путем придерживания средств обмена, даже получить за это вознаграждение. Таким образом, по иронии судьбы происходит отток денег от тех, кто имеет их меньше, чем ему нужно, к тем, у кого денег больше, чем им нужно. Это другая, значительно более хитроумная и эффективная форма эксплуатации, чем та, которую пытался устранить Маркс. Он был, безусловно, прав, указывая на наличие в сфере производства источника “прибавочной стоимости”. Распределение “прибавочной стоимости”, однако, происходит в значительной доле — в сфере циркуляции денег. Сегодня, в конце длительного периода экономического роста и отделения денег от золотого стандарта, это видится значительно более ясно, чем во времена Маркса. Конец будет характеризоваться тем, что все большие суммы денег будут концентрироваться в руках все меньшего числа индивидуумов и фирм. С 1980 года прибыль от спекуляции деньгами в мировом масштабе более чем удвоилась. В одном лишь Нью-Йорке ежедневная сумма обмена валюты увеличилась с 1980 по 1986 год с 18 до 50 млрд. долларов.{3} По оценкам Международного банка реконструкции и развития, сумма денежных операций в мировом масштабе в 15–20 раз превышает ту сумму, которая практически необходима для ведения торговли, т. е. для товарообмена.{4}
Механизм выплаты процентов и сложных процентов не только приводит в действие механизм патологического развития экономики и денежной массы, но и действует, как пишет Дитер Зур, против законных прав индивидуума в большинстве стран.{5} Если конституция гарантирует одинаковый доступ индивидуумов ко всем государственным услугам, а денежная система может рассматриваться в качестве таковой, то положение, когда в рамках этой системы 10 % населения постоянно получают больше, чем платят, за счет других 80 % населения, которые соответственно меньше получают, чем платят, является незаконным.