Гоголь

Беда Гоголя была в том, что вместо чистых, возвышенных образов жизнь показывала ему уродов. Окруженный ими Гоголь пал, страстно домогаясь воплотить идеальное. Он завещал это грядущим поколениям. На советских художникам, больше чем на ком-нибудь, лежит почетная и священная обязанность выполнить завещание гениального мученика-мастера. Попыток в создании положительных героев у нас не занимать стать, но как часто наши положительные герои худосочны и малокровны, как часто им недостает гоголевской «вещественности»!..

Столетие миновало со дня напечатания первых повестей и былей Гоголя. Из книг, статей, и очерков, ему посвященных, нетрудно составить библиотеку, но по-прежнему, если еще не больше, манит к себе этот странный человек своими загадками и тайнами. Их много и в личной жизни его и в его художественных произведениях. Самый скрытый из всех русских писателей, он неоднократно давал понять, что в его произведениях есть тайны. О ранних своих сочинениях он писал:…«В них точно, есть кое-где хвостики душевного состояния и его тогдашнего, но без моего собственного признания их никто не заметит». (Т. II, 557.) По поводу первого тома «Мертвых душ» он сообщал Аксакову: «Многое может быть понятно одному только мне». (Т. II, 205.) Отмечая в «Переписке» свое главное свойство выставлять ярко «пошлость пошлого человека», он прибавлял: «оно впоследствии углубилось во мне еще сильнее от соединения с ним некоторого душевного обстоятельства. Но этого я не в состоянии был открыть тогда даже и Пушкину». И о «Переписке»: «Там есть некоторые душевные тайны, которые не вдруг постигаются». (Т. III, 422.)

В самом деле, до сих пор в Гоголе больше нераскрытого, чем раскрытого. Какие душевные тайны имел в виду, Гоголь, говоря о своих сочинениях? К какому концу вел он своего Павла Ивановича Чичикова? Все ли понятно в «Вии», в «Страшной мести»? Что означает магический вызов колдуном души дочери Катерины? Почему Хома Брут не утерпел и взглянул? С какой стати «нос» Ковалева посещает Казанский собор?.. Почти в каждой вещи Гоголя, действительно скрыта какая-то тайна. Его произведения напоминают утопленницу-мачеху из «Майской ночи». Дело прозрачное, светится, а внутри что-то черное. Что-то темное есть в образах Гоголя.

И в личной жизни повсюду тайны. Об отношениях Гоголя к женщине приходится ограничиваться догадками. Загадочны и непонятны многие его отношения к друзьям и знакомым. Его письма в смысле достоверности часто очень сомнительны. Иногда кажется, будто он составлен из лоскутков, он поражает упорством, он человек одной цели, одного замысла. Люди, горячо любившие Гоголя, сплошь и рядом, терялись в определениях, каков же он. С. Т. Аксаков с горечью признавался: «Я вижу в Гоголе добычу сатанинской гордости»; но он же потом заявлял: «Признаю Гоголя святым».

…Странный человек… тяжелый, мрачный человек! Много в нем темного, неприятного. Об этом следует говорить открыто несмотря на то, что и по сию пору есть пошляки, для которых главная прелесть знакомства с художником заключается в том, чтобы услышать что-нибудь об изнанке его жизни.

«Слыхали? Ваш знаменитый романист, говорят, однажды едва не изнасиловал девочку, а критик, писавший возвышенные статьи о женщине, шлялся по публичным домам…» И глотает слюни, ерзает кадыком, и спешит взапуски сообщить «новость» следующему встречному знакомому. Этим людям в свое время прекрасно и гневно ответил еще Пушкин в одном из писем Вяземскому. Он писал, что они в подлости своей радуются унижению высокого, слабостям могущего. «Они в восхищении от всякой открытой мерзости: „Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете подлецы: он мал и мерзок — не так, как вы — иначе“».

Этим пошлякам и не сниться та могучая буря, которая взметывается в душе таких писателей, как Гоголь. Эти писатели переживают гигантские внутренние события, перевороты и самые отрицательные их свойства в них существуют как бы для того, чтобы показать вечную, неустанную и победоносную борьбу человека над тем, что он считает низким и недостойным себя. Для торжества человеческого гения над косным и стихийным надо говорить о пороках и провалах великих людей.

Много сравнений и сопоставлений невольно встает пред читателем, когда он склоняется над дивными страницами и думает об ужасной судьбе их творца. Все эти и другие образы покрываются одним, самым страшным образом. Есть у Гоголя отрывок неоконченного романа о пленнике и пленнице, брошенных в подземелье. От запаха гнили там перехватывало дыханье. Исполинского роста жаба пучила свои страшные глаза. Лоскотья паутины висели толстыми клоками. Торчали человеческие кости. «Сова или летучая мышь была бы здесь красавицей». Когда стали пытать пленницу, послышался ужасный, черный голос: «не говори, Ганулечка». Тогда выступил человек. «Это был человек… но без кожи. Кожа была с него содрана. Весь он был закипевший кровью. Одни только жилы синели и простирались по нем ветвями. Кровь капала с него. Бандура на кожаной ржавой перевязи висела на его плече. На кровавом лице страшно мелькали глаза…» Гоголь был этим кровавым банудристом-поэтом, с очами, слишком много видевшими. Это он вопреки своей воле крикнул новой России черным голосом: «Не выдавай, Ганулечка!»

За это с него живьем содрали кожу.

ВАЖНЕЙШИЕ ИСТОЧНИКИ И ПОСОБИЯ

Собрание сочинений Н. В. Гоголя, по ред. Н. С. Тихонравова.

Собрание сочинений Н. В. Гоголя, из «Красной нивы», 1931 г.

Письма Н. В. Гоголя, ред. В. И. Шенрока, изд. Маркса, Четыре тома.

В. И. Шенрок, Материалы для биографии Н. В. Гоголя, Четыре тома. 1892–1897 г.

Николай, М. (П. Кулиш), Записки о жизни Гоголя. Два тома, 1855. Памяти В. А. Жуковского и Гоголя, под ред. Георгиевского, издание Академии наук, вып. третий, 1909. Литературный музей, Цензурные материалы, под ред. А. С. НИколаева и Ю. Г. Оксмана, 1921 г.

С. Т. Аксаков, История моего знакомства с Гоголем, Собр. соч.

П. В. Анненков, Литературные воспоминания, изд. «Академия».

И. С. Тургенев, ЛИтературные и житейские воспоминания, Собр. соч.

А. О. Смирнова, автобиография, изд. «Мир» 1931 г.

И. И. Панаев, Литературные воспоминания. Собр. соч.

В. А. Соллогуб, Воспоминания, изд. «Академия».

Л. И. Арнольди, Мое знакомство с Гоголем, «Русский вестник», т. 37, 1862.

Л. Т. Тарасенков, Последние дни жизни Гоголя, 1857.

М. И. Гоголь, Автобиографическая записка, «Русский архив», IV, 1902.

В. В. Вересаев. Гоголь в жизни, изд. «Академия», 1933.

В. Г. Бединский, 1) Собр. соч., под ред. С. А. Венгерова, 2) Статьи о Гоголе, ГИЗ, 1923 г.

Н. Г. Чернышевский, Очерки Гоголевского периода, ГИЗ.

Овсяннико-Куликовский, Гоголь, 1913 г.

Н. А. Котляревский, Гоголь, изд. 3-е, 1911 г.

Д. С. Мережковский, Гоголь, Творчество, жизнь, религия.

В. Г. Короленко, трагедия великого юмориста, Собр. соч., т. 2.

В. Я. Брюсов, Испепеленный, 1910.

В. Ф. Переверзев, Творчество Гоголя, изд. «Основа».

В. В. Розанов, Легенда о великом инквизиторе (статьи о Гоголе). Магическая страница у Гоголя, «Весы», VIII, 1909.

Н. И. Баженов, Болезнь и смерть Гоголя, 1902.

А. Н. Пыпин, Характеристика литературных мнений, 1909.

С. А. Венгеров, Писатель-гражданин, собр. соч., т. 2, 1913.

Иванов-Разумник, История русской общественной мысли, т. 1.

Проф. Ермаков, Очерки по анализу творчества Н. В. Гоголя, ГИЗ.

М. О. Гернензон, Исторические записки, 1910.

И. Ф. Анненский, Книга отражений, 1906.

И. Мандельштам, О характере Гоголевского стиля, Гелисингфорс, 1902.

Адрей Белый, Мастерство Гоголя, изд. ГИХЛ, 1934.

А. Слонимский, Техника комизма у Гоголя, 1923.

Б. Эйхенбаум, Как сделана «Шинель», сборн. «Поэтика», 1919.

Ю. Тынянов. Архаисты и новаторы, Достоевский и Гоголь, изд. «Прибой», 1929 г.

Н. И. Коробка, Гоголь как романтик, «Образование», N 2, 1902.

«Гоголь», Сборник статей (А. В. Луначарского, Коробки, Войтоловского, Переверзева и др.), Изд. «Никитинские субботники».