Первая просека

Сорок пять лет прошло с того дня, когда за околицей таежного села Пермского «сошлись две рати — лесная и людская, чтобы утвердить себя или отступить. В тайгу врубалось сразу, фронтом, около сорока бригад; еще несколько бригад было брошено к Песчаной сопке».

Так началась стройка. Ее картины даются в романе иногда с документально-кинематографической точностью. Да, именно так они, посланцы комсомола, врубались в тайгу, пробивались к стройке по амурскому льду, страдали от гнуса, болели цингой, мерзли в бараках, страдали от недоедания.

Да, так. Но, как заметили читатели, не борьба с суровой природой главное в романе. Главное — люди. Люди разные, разные по возрасту, характерам, профессиям. Разные даже по причинам, которые привели их на стройку.

Надо помнить, что первостроителям, как их теперь называют, в среднем было по двадцать лет. Многие не представляли, какие трудности им встретятся. Они еще не имели достаточного жизненного опыта, не устоялись характеры. Многие не имели никаких профессий. Для многих стало открытием, что кроме романтики здесь необходимо изнуряющее напряжение физических сил, моральная стойкость.

Писателю удалось нарисовать правдивую картину взаимоотношений таких разных людей, очертить запоминающиеся характеры, показать их развитие в довольно сложных жизненных ситуациях.

Перед нами проходит целая галерея замечательных комсомольцев-энтузиастов, партийных работников. Не погрешил писатель против правды, когда показал нам и слабых духом, случайных среди строителей. И врагов строительства нового общества. Почему-то иногда забывают о том, что в те годы были у нас и враги, враги тайные, злобные. Были и диверсанты, засылаемые окопавшимися в Маньчжурии белогвардейцами и их хозяевами — японскими империалистами.

Но законен и вопрос: «А все ли в равной мере удалось его автору?» На этот вопрос односложно ответить трудно. Нельзя отрицать, что некоторые страницы романа страдают фотографичностью, когда писатель не исследует явление, а говорит: «Так было». Пожалуй, слабее других выглядят лирические линии сюжета. Может показаться, что роман перенаселен действующими лицами, некоторые из них проходят в книге, ничего не добавляя для развития главных линий сюжета.

Как ни парадоксально, но произошло это от обилия собранного материала и от того, что автор сам пережил многое из того, о чем пишет в романе. По собственному опыту знаю, как трудно бывает в таких случаях. Все кажется важным, необходимым. Ведь это часть твоей жизни, прошедшей через сердце.

Главное то, что Александр Грачев нарисовал в романе достоверную картину трудового подвига комсомольцев тридцатых годов. Те, кто вместе с ним воздвигал город, и те, кто узнает о них из этой книги, останутся благодарными автору, ибо роман этот можно назвать памятником тому безвестному комсомольцу, который нанес первый удар топором, пролагая первую просеку для строительства города.

Эрнест Хемингуэй справедливо писал: «Все хорошие книги сходны в одном, — когда вы дочитаете до конца, вам кажется, что все это случилось с вами, и так оно навсегда при вас и останется: хорошее или плохое, восторги, печали и сожаления, люди и места, и какая была погода».

Эти слова можно без колебаний отнести к роману Александра Грачева «Первая просека». Для того, кто прочитал этот роман, его герои, их жизнь, чувства, потери и победы навсегда останутся с ним.

Мне кажется, что роман «Первая просека» особенно дорог для тех, кто сейчас сам является участником великих строек. Побывав на строительстве Зейской ГЭС, я, видавший, как строился Днепрогэс, особенно наглядно увидел, прочувствовал тот гигантский скачок, который проделала в своем развитии наша Родина. Точно так же строители БАМа, прочитав роман «Первая просека», почувствуют колоссальную разницу с первостроителями Комсомольска-на-Амуре не только во времени, но и в условиях труда, технике, которой вооружила их Родина, масштабности строительства.

Но нынешние строители того же БАМа, Зейской ГЭС, электростанции на Бурее почувствуют и другое — неразрывную связь с первостроителями города юности, преемственность их комсомольского энтузиазма, готовности к трудовому подвигу, стремление приложить свои силы на решающих участках коммунистического строительства.

Александр Матвеевич Грачев, писатель-коммунист ушел из жизни, не осуществив всех своих творческих замыслов. Их у него было много. Ушел, может быть, так и не успев написать свою главную книгу. Однако и то, что он успел, долго будет жить и волновать признательных читателей.

Выход этой книги совпадает с двумя датами — сорокапятилетием города юности и шестидесятипятилетием со дня рождения Александра Матвеевича Грачева.

Василий ЕФИМЕНКО.