Страница 50 из 76
Харт. Сэм, как наяву, увидел ее печальное лицо позади дула «Крусадера». Он увидел вспышку и почувствовал, как в него впивается пуля. Но это не могла быть пуля. Если бы это было так, он был бы мертв. Стало быть, Харт зарядила пистолет транквилизатором. Почему? Что, вообще, происходит?
Сэм огляделся, но в помещении, где он оказался, нечего было разглядывать. Грубые каменные стены образовывали круглую камеру диаметром около трех метров. Небольшой колодец, в котором плещется вода. Стены покрыты, словно бисером, водяными каплями, часто перемежающимися пятнами светящегося лишайника. Сэм озадачился. Он не ощущал влажности и запаха плесени. Тогда он ненадолго переместился в режим астральной разведки. Изменение способа видения дезориентировало его. Он видел нечетко, но было точно ясно — эти стены всего лишь иллюзия. Его и незнакомца держали в обычной клетке. За иллюзией лишайников скрывались световые панели, реальные стены сделаны из бетона, скрывавшие высокотехнологичные схемы, не позволившие Сэму проникнуть сквозь них. Вернер был слишком слаб, чтобы попытаться пробиться сквозь эту преграду, поэтому вернулся в нормальное состояние. Если человек в темной одежде и заметил кратковременное отсутствие Сэма, виду он не подал.
— Где я? — спросил Сэм.
— В общем точно не скажу, где-то к юго-западу от Дублина. Если конкретнее, в одной из тюремных камер дворца Благого Двора.
— Дублин? — ошеломленно переспросил Сэм. Мозг не хотел работать совершенно. — Дублин, который в Ирландии?
— Да, — мужчина бросил грязные тряпки в миску. — Вы, кажется, удивлены.
— Сконфужен, если быть точным. Вы бы тоже, наверное, сконфузились. Меня подстрелили в Лондоне.
— Подстрелили? — в голосе мужчины проявилось беспокойство, и он тут же начал искать раны на теле Сэма. Вернер был слишком слаб, чтобы протестовать. — Ох, теперь понятно. В вас стреляли транквилизатором.
Подумав, Сэм с этим согласился.
— Мне показалось, вы не слишком долго спали, судя по тому, сколько из вас вывалилось не переваренной пищи. Кто в вас стрелял и почему?
Сэм не хотел об этом говорить. Он не хотел об этом даже вспоминать. В него стреляла Харт. Почему? Ничего не объяснив, она выстрелила в него. Теперь, очнувшись, обнаружил себя в плену. Что, если эта сучка продала его в руки врагов? А ведь Сэм любил ее, и Харт отвечала взаимностью. Теперь же стало так холодно на душе. Сэм любил Кэтрин. И сейчас не хотел об этом думать.
— Я не хочу об этом говорить.
— Тогда мы не будем об этом говорить. Хотя, возможно, вам стало бы легче, если бы вы поделились тем моментом, когда в вас стали стрелять. У меня нет часов, и я давно потерял счет времени. Освещение всегда одно и то же, еду приносят нерегулярно. Здесь нет возможности измерить течение времени.
Время? Сэм понял, что потерял уйму драгоценного времени. Несчетные, долгие дни он выслеживал Скрытый Круг. Дни были похожи друг на друга так, что сливались друг с другом. Сэм едва заметил Рождество и Новый год. Последняя дата, что он помнил — день солнцестояния. Человек Света огнем выгравировал эту дату в мозгу Сэма.
— Это было в конце января. Думаю, где-то двадцать девятого.
— Двадцать девятое, — вздохнул мужчина. — Больше недели прошло, и меня никто до сих пор не нашел. Раз колдовство эльфов настолько сильно, что обо мне в мире ни слуха, ни духа, боюсь, меня никогда не найдут. Эти эльфы — дети дьявола.
Голова прояснялась медленно. Вернер слушал этого человека, но смысл еле доходил.
— Кто ты?
— Я? Я грешник, который отзывается на имя Пьетро Ринальди. Еще я священник ордена Святого Сильвестра и за грех невнимательности оказался в неволе, так же, как и ты.
— Ты священник? Но это же Ирландия! Я думал, что все священники были изгнаны отсюда, когда образовался Шайд.
— Так и есть, но я лишь недавно прибился к этому берегу.
— Не очень хорошее начало для миссионерской работы.
— Боюсь, миссионерская работа не мое призвание. Хоть это задача всех священников, помогать душе прийти к спасению, орден Святого Сильвестра поручил мне другую работу. Я вхожу в следственную группу. В то время, как мои товарищи собирают материал в Англии, я приехал сюда, в Ирландию, чтобы получить некоторую информацию. Я рассчитывал, что дипломатический визит от лица Его Святейшества будет лучшим шагом. Увы, высокомерные правители этого государства, похоже, не имеют никакого понятия о власти, намного выше, чем их собственная.
— Это что получается? Ты вышел из самолета в аэропорту, они посмотрели на твой ватиканский паспорт и сразу бросили в эту дыру?
— Совсем наоборот. Меня приняли без всяких проблем. И их не было, пока я не начал задавать вопросы, чем сразу привлек внимание леди Ди.
— Кого?
— Леди Брейн Ди, весьма богатой и могущественной эльфийской женщине, которая считает себя королевой Благого Двора.
— Ух ты. Отец, так ты оказался здесь, потому что связался с женщиной, так что ли?
— Связан с?.. — Ринальди в замешательстве моргнул, а потом криво усмехнулся. — Ну да, можно и так сказать, только не в том смысле, что ты подумал. С некоторого времени священники не принимают обет безбрачия, но мое задание исключает подобное из ритуальных соображений. И я не нарушил эту клятву. Мое падение пришло не от искушения плоти. Мое сотрудничество с леди, как они называют ее, ограничивалось только одним вопросом, более секретным, чем какая-то плотская утеха
— Вот как? Хочешь сказать, что ты колдун?
— Будет ли это для тебя важно, если я так скажу,? — усмехнулся Ринальди.
— Может быть.
— Тогда надеюсь, я тебя не слишком огорчу, но я не колдун. Тем не менее, я весьма чувствителен, чтобы знать, что ты один из них, — Ринальди замолчал, давая Сэму сказать что-нибудь, но тот промолчал и священник продолжил: — Мои ограниченные способности не смогли подсказать твое имя.
Сэм смутился. Сколько он уже разговаривал с Ринальди и до сих пор не представился. Вернер только открыл рот, чтобы назваться, но внезапно остановился. Имена были важны, как в колдовстве, так и в теневом мире. Откуда Сэму знать, священник ли этот человек на самом деле? Ринальди признался в связи с эльфийской королевой. Может, его участие в этом деле до сих пор происходит? Он может быть одним из слуг Ди, а весь этот дружеский подход, всего лишь заманивание в ловушку. Подозрения грызли Сэма и он ненавидел себя за это.
Сэм чувствовал себя хуже некуда, когда понял, что Додгер манипулировал им вслепую. Но это несравнимо с тем, что сделала Харт. Ее коварство оказалось сокрушительным. Сейчас Вернер верил, что их чувства были навязаны Человеком Света. Но не колдовство руководило чувствами сейчас. Боль и гнев только возрастали, когда Сэм все больше понимал — его чувства к Харт были не реальными.
Сначала Додгер, потом Харт. Слишком много предательств. Может ли он теперь кому-либо доверять?
— Все называют меня Твист, отец, — тихо сказал Вернер. Он не скрывал внутреннюю борьбу от Ринальди, но священник вежливо проигнорировал их.
— Ясно. Как название улицы?
Сэм кивнул.
— Я понимаю, что нынешние условия не внушают особого доверия, — сказал священник. — Но мы оба в одной и той же камере и я верю, что у тебя найдется достаточно сил, чтобы вытащить нас отсюда. Может быть, если я расскажу о себе больше, ты станешь доверять мне. Можешь изучить мою ауру, если хочешь. Мне нечего скрывать.
Побег отсюда — главный приоритет, вот только Сэм еще слишком слаб, чтобы сделать больше, чем просто сидеть и глубоко дышать. И еще он был не готов читать чью-то ауру, но Ринальди не должен об этом знать. Пока Сэм не станет сильнее и получше не изучит происходящее вокруг, ему остается только слушать священника.
— Конечно. Почему бы и нет?
Слишком рано Ринальди решил претворить свою идею в жизнь. Сэм был не совсем готов к такому и у него вовсе не было никакого желания выслушивать исповедь священника о жестоком детстве, о моменте пробуждения некоторых способностей в небольшом итальянском городке. Какое отношение это имеет к делу? Сэм думал о своем, лишь иногда возвращаясь в реальный мир, чтобы выслушать очередной обрывок из постоянных невзгод Ринальди: момент, когда тот осознал свое призвание и сделал окончательный выбор правил, которые будущий священник выработал, чтобы выжить. Вернер проявил больше интереса, когда Ринальди раскрыл природу ордена Святого Сильвестра.