Драконов бастард

— Бóльшую часть, — ответил Сехельфорсус с таким видом, будто его выдернули из сладкой дремы.

— Да. И так по всей стране. Мы с ног сбились, рассылая волшебников по провинциям, где видели Дикую Охоту. Потом еще долго в народе только и было разговоров, что о грядущих неприятностях и бедах. Сейчас все несколько улеглось, люди еще не забыли о происшедшем, но и вопить на улице прекратили.

— Значит… позвольте откланяться.

Тобиус начинал терять концентрацию. Из последних сил он перешел на мысли о новой формуле заклинания для изгнания духов.

— Ступайте. Чар Никадим, вас тоже больше не смею задерживать.

Артефактор кивнул и покинул кабинет вместе с Тобиусом. Они заговорили, лишь спустившись на два этажа.

— Почему там был чар Сехельфорсус?

Ювелир ответил вопросом на вопрос:

— Наш дорогой чар Гаспарда похож на хитреца?

— Простите?

— Гаспарда Огненное Облако, — усмехнулся Никадим, — сильнейший волшебник в Ривене. Возможно, что и во всем Вестеррайхе. Я не знаю мага, которого Гаспарда не мог бы прижать к ногтю. О таких, как он, обычно думают, что они любят навязывать свою волю путем силы. Но наш «ректор» не таков. Главная его сила кроется не в боевых навыках, а в том, что он всегда готов принять удар. Гаспарда хитрец. У него тысяча глаз и ушей везде, где надо и не надо, а большинство его поступков непонятны средним умам. Если он позвал Сехельфорсуса, значит, это было ему нужно. Конечно, можно предположить, что Сехельфорсус просто сопровождал его по каким-то делам и, чтобы не топтаться в коридоре, что не подобает его рангу, присутствовал при разговоре. Но мнится мне, что Гаспарда не допустил бы лишнего слушателя рядом с собой.

Волшебники вышли из башни и смешались с толпой в разноцветных мантиях. Церемония началась, на этот раз никаких представлений для толпы не предвиделось, все проходило чинно и степенно. Управители Академии в числе девяти встали у подножия каменного возвышения. На самом помосте возле статуи Джассара стоял Гаспарда. Скорее всего, он телепортировался туда прямо из кабинета. Рядом с ним занял место и Никадим Ювелир, который должен был следить за состоянием раритетного артефакта-статуи. Тобиус растерянно огляделся, запоздало заметив, что наставника рядом уже нет.

Гаспарда поднял руку и выпустил в небо из пальцев струю ревущего огня, восстанавливая абсолютную тишину.

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы принять в круг магистров нескольких новых волшебников, наделенных талантами и силой, дабы нести большую ношу, нежели прочие! Их имена, как первые, так и вторые, будут названы, их посохи обретут хозяев!

Никадим Ювелир, стоявший за спиной Гаспарды, дождался жеста и вынул из воздуха посох. Сначала этот посох был вложен в ладонь великого пироманта, а затем тот вложил посох в каменную ладонь Джассара. Пальцы Мага Магов сжались на древке.

— Фасилех Самум, подойди и забери свой посох! — приказал Гаспарда.

Повелитель песка вышел из группы новонареченных магистров, прошел по лестнице к статуе и взялся за посох. Пальцы Джассара после нескольких секунд разжались, и Фасилех получил свой посох. Управители Академии могли думать о себе что угодно, но в итоге не они раздавали посохи. Лишь Джассар Ансафарус даровал их тем, кого когда-то пустил в эти священные стены. Были случаи, когда пальцы не разжимались, и никакие экзамены не могли больше помочь неудачнику, так и не получившему свое.

Один за другим соискатели всходили к статуе и получали посохи. Тобиус услышал свое имя, и ему показалось, что оно как громом раскололо небо.

— Тобиус Моль, подойди и забери свой посох!

Стараясь не упасть и не споткнуться, Тобиус приблизился к статуе и впервые увидел его, посох, созданный Никадимом специально под его, Тобиуса, руку. Не цельный, а композитный инструмент, собранный из нескольких деталей, разных материалов. Набалдашник посоха был выполнен в виде изящной листовидной пластины со вставленным в нее камнем. При желании этот посох можно было использовать как настоящее копье — наконечник имел не только тонкое острие, но и отлично заточенные лезвия. Серый волшебник взялся за древко. Прошла секунда, другая. Джассару бы уже отпустить посох, но белые персты продолжали держать его буквально каменной хваткой. Кажется, прошла целая минута. Не так много, казалось бы, но для волшебника посреди площади Основателей она стала вечностью.

— Отдай мне мой посох, — прошептал Тобиус, — отдай же! Я заслужил его!

Мускулы на руке серого мага взбугрились, к лицу прилила дурная кровь, собравшаяся вокруг глаз и рта, из-под век полился индиговый с бирюзовыми всполохами свет магии, а где-то вдали он уже слышал заветный барабанный ритм.

— Отдай, — прохрипел он, — мне мой посох!

Пальцы Джассара наконец разжались, и наваждение спало. Сила Тобиуса заструилась по артефакту, пронизывая и заполняя его астральные резервуары. Камень в набалдашнике ярко засиял разными цветами, древко завибрировало и мягко загудело. Сроднение прошло быстро и успешно. Сдерживаясь, чтобы не утереть со лба испарину, Тобиус вернулся в круг новопосвященных и спокойно дождался конца церемонии. Зрители потянулись обратно к воротам, а маги стали расходиться по своим делам. Многие предвкушали большой праздничный обед.

— Чар Тобиус.

— Чар Ломас?

— Идемте.

— Что-то мне подсказывает, что его могущество вновь желает меня видеть.

Ломас, от природы неразговорчивый и сдержанный маг, остался верен себе и не ответил. Он провел серого магистра по почти пустым этажам главной башни в обширную аудиторию, где за большим учительским столом сидели управители Академии — не все, но многие. Помимо Гаспарды присутствовали Багур Жаба, Разм Лицемер, Бородо Глиняные Ноги и оба брата Эхо.

— Ваши могущества. — Тобиус низко поклонился.

— Чар Тобиус! — Багур суетливо подскочил в кресле. — Представляете, куа, малыш исчез! Просто в голове не укуадывается, как он это сделал! Куа!

— Не понимаю…

— Жабеныш, которого вы мне передали! Я выходил его, а сегодня утром он просто исчез из акуариума! Куа! Я просто в недоумении!

— Чар Багур, сейчас не время, — с легким раздражением зарубил эту тему Гаспарда Огненное Облако. — Чар Тобиус, вы догадываетесь, зачем вас сюда позвали?

— Боюсь, что нет, ваше могущество.

— А мы думаем, что вы догадываетесь. Со стороны все выглядело так, словно вы просто вырвали посох из руки Джассара. Нас это несколько обеспокоило.

— Статуя Джассара никогда меня особо не любила. В день поступления казалось, что она не откроет глаз. Но она открыла. Сегодня статуя помедлила, но все же вот мой посох. Похоже, у Мага Магов ко мне какое-то особенное отношение.

Шутка никого не тронула.

— Статуя Джассара не более чем реликтовый артефакт, который изрядно упрощает нам жизнь. У нее нет ни мыслей, ни чувств, только тонкие настройки. Как бы то ни было, мы с вами уже беседовали на тему вашей природной торопливости. Вы понимаете меня?

— Да.

— Прибавьте к этому небольшой инцидент с вашим посохом — и поймете, что очень скоро эти священные стены наполнятся шепотками завистников, которые будут называть вас не более чем недоразумением. Молокососом, каким-то образом сдавшим экзамен, возможно, укравшим свои наработки у кого-то другого. И хотя присутствующие понимают истинное положение вещей, это не остановит злых языков. Многие, как и вы, воспринимают статую Джассара Ансафаруса не как магический предмет, а как сосуд частицы его силы. Эта паршивая заминка станет достойным доказательством правоты тех, кто захочет видеть в вас зарвавшегося выскочку. Как итог, ваша карьера будет подпорчена с самого начала.

— К чему вы ведете, ваше могущество?

Ноздри великого пироманта на момент раздулись, — возможно, тон серого показался ему чуточку более резким, чем было бы приемлемо. Гаспарда облокотился на спинку кресла и легонько постучал по подлокотнику пальцами.

— Академия в лице присутствующих архимагов милостиво предлагает вам, чар Тобиус, шанс предотвратить все потенциальные поползновения на ваше доброе имя.