План Б. Дерзаю

Мири подавила волну холодного ужаса, который больше походил на чувство Вал Кона, чем на ее собственное, и приняла решение.

Она бесшумно двинулась вперед, держа пистолет наготове — хотя ей можно было не трудиться, поскольку тот, кого она преследовала, был полностью поглощен своим делом.

Она наблюдала за тем, как он работает дистанционным пультом, совершенно явно вводя один код за другим. Успеха он не имел, но и не получал заметного свидетельства уважения ворот. Ему удалось настроить пульт на замок ворот, и, похоже, он был намерен вводить коды до энтропийного конца вселенной.

Или пока не откроются ворота.

Мири на секунду прикрыла глаза, испытывая странное ликование, словно отсутствие правильных кодов было поводом праздновать.

«Прекрати! — одернула она себя. — То, что у него нет кодов, еще не доказывает, что Пат Рин на свободе, так же как обладание ими не доказывало бы обратного».

Она открыла глаза, подняла пистолет и сняла его с предохранителя. На таком расстоянии промахнуться невозможно, особенно раз она не намерена добиться чего-то художественного. Ей просто надо его убить.

Ее выстрел совпал со щелчком открывающихся ворот.

Мири вскочила и стремительно бросилась вперед. Этот тип упал и не двигался. Она опустилась рядом с ним на колено, убедилась в том, что ее прицел был точным, и потянулась за упавшим дистанционным пультом.

— Бросай оружие и сдавайся! — рявкнул голос.

Мири резко обернулась и увидела женщину, привычно держащую пистолет. У нее за спиной раздался щелчок. Несомненно, это закрылись ворота.

— Бросай оружие, — повторила женщина, — или останешься без руки.

— Не хотелось бы, — мягко проговорила Мири, чувствуя вес пистолета в руке.

Она стремительно пригнулась. Палец женщины нажал на спуск.

Мири метнулась вбок, бросила пистолет и нажала кнопку дистанционного пульта. Ее пальцем руководила слепая, глупая удача.

Женщина крякнула, промахнувшись, а Мири пролетела через ворота, пригибаясь как можно ниже. Раздался крик и второй выстрел — и звук закрывающихся ворот.

Мири пошатнулась, запуталась в собственных ногах, споткнулась и упала, постаравшись перекатиться. Перекат остановился у чего-то жесткого и шершавого — и она осталась лежать, ощущая, как колотится ее сердце.

Правая рука у нее пылала: похоже, поймала вторую пулю. Быстрая проверка сказала, что больше ничего, кроме ушибов, она не получила.

Она открыла глаза.

Жесткая шершавая штука оказалась довольно крупным валуном. Ухватившись за него, она с руганью поднялась на ноги и осмотрелась.

Приятным фактом было то, что теперь она оказалась глубоко на территории Корвала. Неприятным — что у границы находился как минимум один враг, а возможно, гораздо больше, и еще несколько дистанционных отмычек. И все они изо всех сил пытаются ее достать. А рука… это было совсем неприятно. Ей не нужно было видеть залитый кровью рукав, чтобы понять, что она уже потеряла слишком много крови.

«Не в такой форме совершать пеший переход по пересеченной местности, Робертсон», — подумала она, расстегнула кошель, достала бинт первой помощи — и тихо сползла на землю.

Они наконец были на месте.

Вал Кон издал тихий вздох облегчения. Путь от места встречи оказался несколько более длинным, чем он рассчитывал, — достаточно длинным, чтобы он начал сомневаться в собственной памяти. Но вот он наконец: заросший, полуразвалившийся и, если посчастливится, забытый.

Он поднял руку, остановив свой немногочисленный отряд, и повернулся, чтобы встретиться взглядом с Лиз Лизарди.

— Здесь мы расстаемся, командор.

— Здесь?

Она обвела взглядом оплетенные лозами стены, чахлые деревца и расколотые каменные блоки.

— Здесь, — подтвердил он, пряча улыбку. Крестная мать Мири была не из тех, кто тратит три слова там, где можно обойтись одним жестом. — У вас есть вопросы относительно той роли, которую будете играть вы и ваш отряд?

— Не-а. По мне, так похоже на оплаченный отпуск, — отозвалась Лиз. — Чуть севернее мы обнаруживаем парк, улицу и калитку. Мы стережем калитку. Если кто-то пытается войти, мы его останавливаем. Если кто-то пытается выйти, его мы тоже останавливаем. — Она пожала плечами. — Хигдон пришлет подмогу — это остается в силе?

— Да.

— Тогда все в порядке. — Она оглянулась на свой отряд из двух человек. — Ладно, пошли гулять.

— Есть, командор. — Рядовой Диглон поспешно салютовал ей: у него был вид ребенка, которому разрешили порезвиться в кондитерской.

Салют Хэзенталл Исследователя был более сдержанным, а лицо — подобающе бесстрастным, но от Вал Кона не укрылось, как бодро расправлены ее плечи. Заметил он и тот взгляд, который она бросила на Нелирикка, прежде чем отправиться за своим командиром по ведущей на север тропинке. Это был весьма выразительный взгляд, хоть и упал он на лицо, которое по податливости могло поспорить с камнем.

«Ах, молодость… Может, позже».

Если «позже» будет — что отнюдь не гарантировалось. Вал Кон на секунду прикрыл глаза, думая о Мири, которая идет по поверхности планеты в долине Корвал — к дому, где она будет в безопасности — или по крайней мере в относительной безопасности. Это — то, что он собирался сделать — было безумием. Захватить командира в его собственной берлоге? Одним словом прекратить воплощение Плана в жизнь? Спасти пассажиров — о да, именно так. А кто помнит о древнем контракте, который так и не был расторгнут или выкуплен и привязывал Корвал к Лиад — и к чести? А ведь этот контракт перешел через многие годы от Кантры к нему самому!

«Они убили нас — нас и наших близких. Этому надо положить конец, и положить немедленно. Моих близких больше не будут убивать на улицах».

— Разведчик?

Вал Кон моргнул и посмотрел в суровое смуглое лицо Нелирикка Исследователя.

— Задремал ненадолго, — жизнерадостно объяснил он. — Не обращай внимания.

— Солдат сражается лучше, если отдохнул перед боем, — согласился гигант.

— Вот именно.

Он перевел взгляд на третьего члена их отряда, который стоял чуть в стороне и осматривался с… возможно, это было изумление. В неярком свете на пластинах его панциря были видны бледные фиолетовые разводы.

— Брат!

Хранитель повернулся, обратив на него взгляд светящихся изнутри глаз.

— Да, брат, — любезно отозвался он. — Для нас настало время отправления?

Вал Кон направился к нему, демонстрируя пустые ладони.

— Время определенно приближается. Прости, что я снова прихожу к тебе, чтобы сказать: тебе нет необходимости сопровождать нас после того, как ты поможешь нам открыть дверь. Оставайся и наблюдай, если пожелаешь. Я бы предпочел, чтобы ты вернулся на корабль. Но чтобы ты вошел внутрь… Мое сердце не вынесет, брат, если ты будешь убит в ходе торопливой и неуместной ссоры людей.

— Твои чувства делают тебе честь, — серьезно отозвался Хранитель. — Определенно родственники хотят сделать все возможное, чтобы уберечь своих близких от беды. Но не менее определенно и то, что мы связаны словом Т'карэ, который попросил меня сопровождать тебя во время этой вендетты, когда ты полностью ответишь тем, кто убил тех, кто был с тобой в родстве и под твоей опекой. Это — твой долг, как ты и сказал нам, и такой долг хорошо известен Стае. Т'карэ отправил меня к своему брату, Делму Корвала, чтобы сражаться и победить.

Он моргнул сначала одним глазом, а потом — другим.

— Т'карэ оказал мне честь, сделав добавление к моему имени. Поскольку у нас мало времени, я воздержусь от того, чтобы назвать его тебе полностью. Однако я сообщу тебе, что теперь в мое имя входит фраза, которая приблизительно означает «изучающий людей».

Он снова моргнул — на этот раз обоими глазами одновременно.

— Я первый из нашего клана предпринял это исследование. Я начал его потому, что мое сердце желало понять некоторые вещи. Я продолжаю его потому, что мой Т'карэ желает полного знания — а мое сердце не возражает.