Какого цвета ночь?

Немного поколебавшись и поспрашивав знакомых, она решила обратиться в брачное агентство, которое обещало милым девушкам абсолютно бесплатный выбор обеспеченных господ.

Нельзя сказать, что она пользовалась бешеной популярностью у женихов, но все же и на нее «западали». Первый кандидат на звание супруга, явившийся из агентства, оказался низеньким якутом с плохими зубами, директором алмазодобывающего предприятия. Он сказал ей, что увезет ее в Республику Соха и покажет небо в алмазах. Несмотря на такое заманчивое предложение, Александра отказалась уезжать из Москвы.

Второй кандидат оказался лысым и почти нетранспортабельным директором крупной чаеразвесочной фабрики с холодными руками и сальным взглядом. Александра сделала все, чтобы не обижать его отказом, и при этом приложила максимум усилий, чтобы не понравиться.

Третий кандидат в мужья поведал, что любит женщин с большой грудью, как у Джины Лоллобриджиды или Памелы Андерсон, и поэтому, если она действительно собирается за него замуж, ей придется увеличить грудь силиконом. Поскольку Александра операций панически боялась и свою грудь считала вполне пропорциональной для своего облика, она решительно отказалась.

Потом был еще кто-то, и еще кто-то, и еще… Все женихи были немолодые, некрасивые, заносчивые и считали, что кандидатки обязаны перед ними пластаться в благодарность за то, что на них обратили высочайшее внимание. Женихи моложе сорока попадались чрезвычайно редко, но и те требовали себе манекенщиц не ниже ста семидесяти ростом и с классическими параметрами — 90–60—90. Только один из них, с особым вкусом, претендовал на параметры — 120— 60–90. Но Александра и им не соответствовала.

Наконец в один прекрасный день ей позвонила «сваха» и с дрожью в голосе сообщила, что Александру выбрал по каталогу один оч-чень, оч-чень респектабельный иностранец.

И тут появился он. Не слишком худой и не слишком толстый, хотя и в летах. У него были совсем взрослые дети, не нуждавшиеся в заботах матери, большой капитал и уверенность в завтрашнем дне. Он не тащил ее сразу в постель, не требовал изменить внешность и не давал несбыточных обещаний. Он, как Александра, верил в свою звезду. К тому же она ему тоже понравилась, это было видно.

Его не волновали ее предыдущие браки, и он не требовал немедленного заведения потомства. Он вряд ли потребовал бы этого и в обозримом будущем — своей отцовской ролью он был сыт по горло. На свадьбу он подарил ей небольшой двухместный «мерседес».

Свадьба была скромная, всего человек на пятьдесят, и проходила она в ресторане отеля «Савой». Дети жениха с неприязнью посматривали на свою новую мамочку в белом платье с кринолином и двухметровым шлейфом, видя в ней коварную посягательницу на семейные капиталы. Александре было на это глубоко начхать, она ухватила за хвост свой шанс и теперь ни за что не отказалась бы от него.

Потом, когда все выпили и слегка расслабились, когда поток шампанского подыссяк, а поток водки, наоборот, изрядно усилился, сын жениха пригласил ее на танец. Она хотела сначала отказаться, ожидая от него каверзы, но пересилила себя.

— Я рад, что у меня появилась такая очаровательная мамочка, — заявил он, глядя пьяными шальными глазами на нее, и тут же ущипнул за бок. — Повеселимся как-нибудь? — спросил он, покачиваясь. Очевидно, наглец, он забыл, с кем разговаривает.

— Знаешь что, сыночек, — прошипела она, испытывая огромную многотонную усталость от долгой и утомительной свадебной церемонии, — если не хочешь получить от меня по яйцам, угомонись!

— О, мамуля, оказывается, умеет кусаться, — пробормотал Стасик, восхищенно заглядывая за декольте невесты. Затем он пробормотал как бы в задумчивости: — Какая грудь… Хотел бы я быть младенцем, чтобы припасть к такой груди…

После первой брачной ночи, вполне благопристойной, молодые уехали в свадебное путешествие по Европе, а после их возвращения установилась тихая, размеренная, спокойная жизнь. От жены не требовалось ничего экстравагантного. Мужа вполне удовлетворяли встречи с ней раза два-три в неделю, ровные супружеские отношения, лишенные юношеской романтичной страстности, спокойная приветливость и нетребовательность.

Судьбу свою Александра устроила прочно и основательно. Оставалось только устроить свои сердечные дела.

После многих лет погони за синей птицей Александра позволила себе расслабиться. С одной стороны, она была благодарна своему супругу за вполне комфортную жизнь, но с другой — через год такой жизни она завыла от тоски, боясь признаться себе самой, что мечты о золотой клетке ее завели в тупик. Надо было срочно искать отдушину — то есть любовника.

Вечером я сидела у Ненашевых дома за рюмкой чаю и рассказывала о том, что удалось узнать о рыжем, о негре, подсовывающем наркотики в «ракушку», и нигерийском предпринимателе Свидлере.

Мы разговаривали на важные темы, а Юрик пароходной сиреной заливался в соседней комнате. Настроение было ниже среднего. Мне казалось, что своим неосторожным поступком я навлекла на Машу беду.

— Чего ты боишься? — спросил меня Михаил. — Что он вспомнил про старый должок и теперь потребует его? Так это вряд ли… Тем более у твоей Маши охрана будь здоров, и все такое…

— Если бы не та фотография, — простонала я.

— А зачем ты ее вообще доставала?

— Хотела войти к Свидлеру в доверие… Потом я думала показать ему фото Валеры или Сергея и узнать, имел ли он с ними дело… Я ведь тогда не знала, через кого Сергей добывает наркотики!

— Твой Свидлер достаточно крупная фигура, вряд ли он знаком с мелкими «шестерками», которые работают с рядовыми «нарками».

— И еще я надеялась, что смогу доложить Чипанову, что нашла человека, который, собственно, и довел его дочь до такого состояния… Кроме того, рассчитывала, что, в конце концов, мы сможем сдать всю сеть торговцев милиции…

— Какое благородное начинание! — хмыкнул шеф. — В твоем возрасте пора бы излечиться от голубой юношеской романтики… Хотя, если подумать… Тайник возле «ракушки» покажешь? И кабак на «Академической»?

— А тебе-то зачем? — удивленно спросила я.

— Да не мне, свет моих очей, не мне… Попробую эти данные передать кому надо. Может, и удастся, в конце концов, попарить твоего Свидлера на нарах. Есть у меня один приятель… Он сейчас в подразделении по борьбе с наркотиками работает. Может, его твоя информация и заинтересует. Не обещаю, но…

— Отлично! — Я просто расцвела от такого известия. — Вообще-то это проще пареной репы. У них там все шито белыми нитками… А у тебя-то как дела? Нашел, с кем путается эта стервозная особа, Александра?

— А ты не догадываешься? — Мишкины глазки хитро заблестели. — Ну, напряги извилины!

— Я его знаю?

— Причем очень хорошо!

— Сейчас попробую угадать… Наверное, кто-нибудь из охраны? Может, Валера? О нет, нет, конечно же нет… Тогда Сергей? Нет, что это я… Сергей же, как бы помягче выразиться, состоит в интимных отношениях с Машей, значит, с Александрой он не может встречаться… Хотя как на это посмотреть… С другой стороны — вполне! Вот Стасик, например, встречался одновременно с двумя, пока их не убил… то есть пока их не убили… Да еще и мне в это время мозги вкручивал… Неужели все же Валера?

— Холодно. — Ненашев отрицательно покачал головой. Его глаза все еще довольно блестели.

— Тогда Сергей? Знаешь, мне всегда что-то в нем не то казалось… Такой скользкий тип…

— Холодно!

Я задумалась. От мозгового штурма у меня даже заныла голова. Кто же у нас остается… А остается у нас…

— Последняя попытка!

Я напряглась. Вздохнула. Потерла лоб. Потом сказала:

— Хоть убей, но я не понимаю, как тебе удалось разоблачить Стасика, если он сейчас сидит в тюрьме. Или я опять ошиблась?

Мишка откинулся на спинку стула и довольно прищурился на свет. По его лицу блуждала смутная улыбочка.

— Попытка засчитана… Ты проворонила потрясающие новости, детка… Его уже выпустили! Он на свободе.