Темная Башня

— Счастливого тебе пути, Найджел… спасибо, что донес. Долгих дней и приятных ночей. Надеюсь, тебе вставят новые глаза. Извини, что расстреляла эти, но я немного нервничала и не знала, на чьей ты стороне.

— И вам наилучшие пожелания, мадам.

Сюзанна кивнула. Найджел ушел, и она осталась одна, у двери в Нью-Йорк. Дожидаясь Джейка. Прислушиваясь к Джейку.

Но слышала только скрипящий, умирающий, машинный гул, доносящийся из стен.

Глава 5. В джунглях, громадных джунглях

Только угроза, что «низкие люди» вместе с вампирами могут убить Ыша, и заставила Джейка забыть о желании умереть рядом с отцом Каллагэном. Более он не колебался с решением. Закричал

(ЫШ, КО МНЕ!)

во всю мощь ментальных сил, и Ыш последовал за ним, не отставая ни на шаг. Джейк пробежал мимо «низких людей», зачарованных черепашкой, прямиком направился к двери с надписью «Только для сотрудников». Из оранжево-красного полумрака обеденного зала они попали в ослепительно белый свет, резкий, пряный запах готовки, горячий и влажный пар, который ударил в лицо мальчику,

(джунгли)

возможно, предвосхищая то, что ждало его впереди,

(громадные джунгли),

возможно, нет. Когда глаза Джейка приспособились к резкой смене освещенности, (зрачки превратились в узкие щелочки) он понял, что находится на кухне «Дикси-Пиг». И не в первый раз. Однажды, незадолго до появления Волков в Калья Брин Стерджис, Джейк последовал за Сюзанной (только тогда она была Миа) в сон, в котором она забрела в огромную и пустынную кухню в поисках еды. Эту самую кухню, только сейчас жизнь в ней била ключом. Большая свинья, шипя капающим жиром, вращалась на железном вертеле над открытым огнем. Языки пламени проскакивали сквозь металлическую решетку всякий раз, когда в огонь попадала капля жира. С обеих сторон жаровни стояли гигантские, с медным верхом, плиты, на которых что-то кипело в кастрюлях, высотой чуть ли не в рост Джейка. Содержимое одной помешивало существо с серой кожей, такое отвратительное, что глаза Джейка просто отказывались на него смотреть. Серый, с толстенными губами рот окаймляли два бивня. Щеки покрывали мерзкие бородавки. А белый, в пятнах, поварской наряд и белый же колпак шеф-повара на голове, только усиливали ужас, который вызывала эта тварь, словно покрывая его белым лаком. За чудовищем, практически скрытые паром, два других существа, тоже в белом, бок о бок мыли посуду в двойной раковине. Джейк заметил, что у обоих на шее повязаны платки. Один, похоже, был человеком, юношей лет семнадцати, второй более всего напоминал здоровенного двуногого кота.

— Vai, vai, los monstros pubes. Tre ca

— San fai, can dit los! — вскричал шеф-повар. То ли не увидел, что произошло, то ли не мог осознать увиденного. Посмотрел на Джейка. Из-под покатого, в толстых складках, лба на мальчика глянули два затуманенных серо-синих глаза прямо-таки человеческих глаза. Теперь, когда шеф-повар повернулся к Джейку в анфас, мальчик видел, что видит перед ним невесть откуда взявшийся разумный бородавочник. Из этого следовало, что жарит он свою ближайшую родственницу. С другой стороны, в «Дикси-Пиг» такое, похоже, считалось обычным делом.

— Can foh pube ain-tet can fah! She-so pan! Vai! — Вот это уже адресовалось Джейку. А потом, чтобы довести идиотизм ситуации до предела, бородавочник вдруг заговорил на понятном Джейку языке. — А если ты не хочешь мыть посуду, нечего даже и начинать!

Второй посудомойщик, человек, что-то выкрикнул, похоже, предупреждая шеф-повара об опасности, но тот не обратил внимания на его слова. Шеф-повар, видать, верил, что Джейк, убив одного из его помощников, теперь просто обязан занять места мертвого кота.

Джейк бросил вторую тарелку, и она рассекла шею бородавочника, оборвав его монолог. Не меньше галлона крови выплеснулось на плиту справа от чудовища. Кровь зашипела, на кухне завоняло горелым. Голова бородавочника откинулась влево, потом назад, но не отлетела. Существо, ростом никак не меньше семи футов, сделало два неуверенных шага к жаровне и обхватило руками вращающуюся на вертеле свинью. Голова Бородавочника улеглась на плечо, один глаз смотрел сквозь пар на флуоресцентные лампы под потолком. Жаром ладони шеф-повара припаяло к свинье, и они начали таять. А потом чудовище рухнуло на железную решетку, и одежда тут же вспыхнула.

Джейк вовремя развернулся, чтобы увидеть второго посудомойщика, приближающегося к нему с мясницким ножом в одной руке и топориком в другой. Джейк выхватил из плетеной сумки еще одну орису, но не бросил ее, хотя голос в голове твердил: бросай, бросай, бросай, отстриги мерзавцу голову вместе с волосами. Сделать «глубокую стрижку», так, он однажды это слышал, называла это действо Маргарет Эйзенхарт. Другие женщины, тренирующиеся вместе с ней в метании тарелок, услышав ее слова, еще громко рассмеялись. И, тем не менее, Джейк сдержал руку, пусть ему и хотелось бросить тарелку.

Он видел перед собой юношу, кожа которого в ярком свете отливала желто-серым. На изможденном лице, чувствовалось, что кормят его здесь плохо, читался страх. Джейк предупреждающе замахнулся тарелкой, и юноша остановился. Только смотрел он не на рису, а на Ыша, который расположился между ног мальчика. Шерсть ушастика-путаника встала дыбом, отчего размеры его увеличились в два раза. Ярко блестели оскаленные зубы.

— Ты… — начал Джейк, и тут дверь в ресторан распахнулась. В кухню ворвался один из «низких людей». Джейк без промедления бросил тарелку. Она просвистела по заполненному паром воздуху и срезала голову незваному гостю аккурат над адамовым яблоком. Безголовое тело шагнуло вправо, потом влево, словно комик, срывающий аплодисменты зрителей, изображая пьяного, потом рухнуло.

Через мгновение Джейк держал тарелки уже в обеих руках. Вновь скрестил руки на груди, это позицию сэй Эйзенхарт называла «наизготовку». Посмотрел на посудомойщика, который по-прежнему стоял с ножом в одной руке и топориком в другой. «Однако, угрозы в нем нет», — подумал Джейк. Он предпринял вторую попытку, и на этот раз задал вопрос полностью: «Ты говоришь на моем языке?»

— Да, — ответил юноша. Отбросил топорик, поднял руку и свел большой, покрасневший от горячей воды палец, и мизинец на расстояние в четверть дюйма. — Чуть-чуть. Выучил, после того, как попасть сюда, — он разжал вторую руку, и мясницкий нож присоединился к топорику на полу кухни.

— Ты родом из Срединного мира? — спросил Джейк. — Оттуда, не так ли?

Джейку посудомойщик не показался шибко сообразительным («В телевикторине ему не победить», без сомнения, хмыкнул бы на его счет Элмер Чеймберз), но при этом ему хватало ума, чтобы тосковать по дому. Несмотря на ужас, охвативший юношу, Джейк увидел, как сверкнули его глаза.

— Да. Из Лудвега, я.

— То есть ты жил где-то рядом с Лудом?

— К северу от него, если тебе будет угодно, или если нет, — ответил посудомойщик. — Ты убьешь меня, мальчик? Я не хочу умирать, пусть и жизнь моя печальная.

— Я тебя не убью, если ты скажешь мне правду. Через кухню проходила женщина?

Посудомойщик ответил после короткой паузы.

— Ага. Сейр и его команда тащили ее. Безногую, голова болталась… — он продемонстрировал, как болталась голова Сюзанны, еще более напоминая деревенского идиота. Джейк вдруг вспомнил Шими. Роланд упоминал о нем, рассказывая о Меджисе.

— Но не мертвую.

— Нет, я слышал ее дыхание, да.

Джейк искоса глянул на дверь. Никто через нее не рвался. Пока. Ему, конечно, надо идти, но…