Страница 41 из 95
Титульный лист Наказа Министра юстиции Н. В. Муравьева чинам прокурорского надзора
Д. Несыпова. Столыпин. Последние минуты
9 января 1905 года на Васильевском острове. Худ. В. Е. Маковский
Покушение на Столыпина. Карета злоумышленников после взрыва
Открытие памятника П. А. Столыпину в Киеве
Глава VI. Без царя
К концу 1916 года революционное движение в России усилилось. Один из лидеров Государственной думы – трудовик А. Ф. Керенский особенно активно использовал думскую трибуну для борьбы с царским самодержавием. Например, свое выступление 16 декабря 1916 года он начал так: «Господа, теперь вы сами видите, что слова, которые можно сказать о власти, которыми можно заклеймить власть, преступную перед государством, все сказаны…» А вот еще одно его высказывание, спустя два месяца: «Хаос налицо перед вами, и я спрашиваю вас, есть ли у вас сознание и чувство политической ответственности в этот исторический момент подчинить свои личные и классовые интересы единым интересам государства? Я вам скажу, что этого сознания у вас нет».
23 февраля 1917 года обстановка в Петрограде стала неуправляемой. Десятки тысяч обездоленных и голодных людей вышли на улицу. Спустя еще несколько дней толпы революционно настроенных солдат и рабочих заполнили залы Таврического дворца, где заседала Государственная дума. Вооруженный народ сам стал задерживать царских министров и сановников.
После отречения императора Николая II было сформировано так называемое Временное правительство. В качестве министра юстиции и генерал-прокурора в него вошел депутат Государственной думы Александр Федорович Керенский.
Керенский Александр Федорович
(1881–1970),
видный государственный деятель
Родился в Симбирске. С 1889 вместе с родителями проживал в Ташкенте, где учился в местной гимназии. В 1899 поступил на историко-филологический факультет С.-Петербургского университета, но уже в следующем году перевелся на юридический. После окончания в 1904 университета служил помощником присяжного поверенного. Первое его публичное выступление состоялось в феврале 1905, тогда же имя молодого адвоката появилось и в полицейском «досье». После Кровавого воскресенья, которое потрясло Керенского, пытался установить связи с социал-революционерами. В декабре 1905 впервые был арестован и после четырехмесячного заключения отправлен в Ташкент под надзор полиции. Вернувшись в Петербург, снова стал выступать в политических и уголовных процессах. В 1910 в качестве полноправного адвоката вступил в сословие присяжных поверенных округа С.-Петербургской судебной палаты.
По своим адвокатским делам А. Ф. Керенский исколесил всю Россию: выступал в Москве и Петербурге, Иркутске и Казани, Варшаве и Тифлисе, Саратове и Риге. В мае 1912 в комиссии сенатора С. С. Манухина участвовал в расследовании причин ленского расстрела. В том же году Керенского избрали от трудовой партии (по г. Вольску Саратовской губернии) в IV Государственную думу. С 1912 состоял в масонской ложе и вскоре стал одним из ее руководителей. В 1915–1916 секретарь верховного совета масонов России.
2 марта 1917 А. Ф. Керенский вошел в первый состав Временного правительства в качестве министра юстиции и генерал-прокурора.
В мае 1917 Керенский стал военным и морским министром, а в июле возглавил Временное правительство. После подавления корниловского мятежа (август 1917) и провозглашения России республикой Александр Федорович получил фактически неограниченные права: возглавил Директорию из пяти человек и стал Верховным главнокомандующим. Последнее коалиционное правительство было им сформировано 25 сентября 1917 и продержалось один месяц.
Выступление Александра Керенского на завтраке в национальном Пресс-клубе в Вашингтоне, 21 апреля 1938 г.
После Октябрьской революции А. Ф. Керенский предпринял контрреволюционное выступление, но, потерпев неудачу, в июне 1918 эмигрировал. В 1922–1932 жил в Берлине и Париже, с 1940 – в США. Выступал в печати, написал интересные мемуары.
А. Ф. Керенский скончался 11 июня 1970 в Нью-Йорке; похоронен в Лондоне.
3 марта 1917 года А. Ф. Керенский официально принял от временных комиссаров дела Министерства юстиции. В тот же день он подписал свой первый приказ.
Поручаю академику Академии Наук, Нестору Александровичу Котляревскому, вывезти из департамента полиции все бумаги и документы, какие он найдет нужным, доставить и поместить их в Академии Наук.
Первым же своим циркуляром «прокурорам судебных палат и окружных судов» он предложил освободить всех политических заключенных. Тогда же Керенский направил распоряжение Иркутскому военному губернатору и Енисейскому губернатору о немедленном и полном освобождении осужденных «щегловитовской юстицией» членов Государственной думы.
Предписываю немедленно под вашей личной ответственностью освободить всех осужденных и подследственных, заключенных по политическим преступлениям всех категорий и преступлениям религиозным. Предлагаю провести личное освобождение, передав каждому освобожденному приветствие от моего имени. Предпишите начальникам охранных отделений немедленно освободить всех задержанных в порядке охраны по тем же преступлениям.
В первые же дни Февральской революции появилось и обращение А. Ф. Керенского к гражданам России.
Граждане,
Все распоряжения Временного правительства, направленные к ниспровержению старой власти и водворению нового порядка, до сего времени исполнялись народом без пролития крови. Честь нации требует, чтобы первые светлые дни свободы не были омрачены необдуманным и недопустимым насилием, хотя бы и вызванным естественным возбуждением граждан.
Все граждане в сознании величия переживаемой минуты должны сами принять все зависящие от них меры к охранению в неприкосновенности каждого, кто бы он ни был. Да будет всем известно, что над виновными будет справедливый суд, который воздаст каждому по заслугам.
А. Ф. Керенский сразу же оказался на гребне славы. Он работал тогда день и ночь и от напряжения иногда терял сознание во время выступлений. Вознесенный на Олимп, бывший присяжный поверенный, конечно же, не мог обойти особым вниманием свою корпорацию. В первые дни управления Министерством юстиции он обратился к советам присяжных поверенных с телеграммой, в которой просил их «принять посильное участие в установлении истинного правосудия в нашей Родине и поднятии его на высоту, соответствующую величию народа и важности исторического момента».