Страница 97 из 111
В 1705 году Пётр I, решительно склоняясь к тому, что главное в период Северной войны — это получить наивысшую прибыль для государства от продажи водки, причём прибыль деньгами, выплаченными заранее, а не собранными постепенно в результате розничной торговли водкой, переходит к откровенно откупной системе на всей территории России, сочетая её с казённой продажей и давая откупа наиболее энергичным, богатым и бессовестным, жестоким людям, исходя при этом из того, что они-то уж соберут, а если не соберут, то всё равно сдадут ему на ведение войны и оснащение флота заранее установленную для них априори откупную сумму. Но эта система держится только десять лет, ибо, почувствовав, что народ далее её не вынесет, Пётр I в 1716 году вводит свободу винокурения в России и облагает всех винокуров винокурной пошлиной, исчисляемой и с оборудования (кубов), и с готовой продукции (выкуренной водки). С этого момента винокурение превращается в одну из отраслей земледелия, ибо им занимаются все, кто производит зерно.
В 1765 году правительство Екатерины II вводит привилегию винокурения для дворянства, освобождая его от всякого налогообложения, но устанавливая размеры домашнего винокуренного производства в соответствии с рангом, должностью, званием дворянина. Так, князья, графы, титулованное дворянство получают возможность производить больше водки, чем мелкопоместное дворянство, что, впрочем, вполне согласуется с их реальными экономическими возможностями. Вместе с тем привилегия винокурения и размеры производства тесно связаны и с чином дворянина-винокура, косвенно поощряя тем самым дворянство к государственной службе.
В то же время все другие сословия — духовенство, купечество, мещанство и крестьянство — лишены права на винокурение и должны, следовательно, покупать водку для своих нужд, произведённую на казённых винокурнях. Эта система приводит к тому, что домашнее дворянское винокурение и технически и качественно достигает высокого развития, высокого класса. Оно нисколько не конкурирует с казённым, не влияет на него, а мирно сосуществует с ним, ибо рассчитано на удовлетворение домашних, семейных потребностей дворянского сословия. И оно не «давит» на рынок водки в стране, отданный в полное владение государства (казны), которое рассчитывает свою продукцию на все прочие сословия, кроме дворянства. Это даёт возможность казённому производству водки, не испытывая конкуренции, держать качество продукции на среднем уровне, обеспечивающем и доход государству, и полную гарантию от убытков и от «нервотрепки» конкурентной борьбы. Кроме того, такая система даёт возможность государственному аппарату «почить на лаврах», не испытывая никаких проблем.
В 1781 году развитие этой системы приводит к созданию казённых питейных палат, которые обязаны заготавливать определённое количество водки в год в определённых районах на основе сложившейся практики её потребностей в данной местности. При этом указ 1781 года не предписывал, как и каким путём питейные казённые палаты будут вести эту заготовку годового запаса водки: они могли заказывать её на казённых заводах, могли и закупать где угодно на стороне, если казённые заводы не успевали обеспечить своим продуктом данный район. Как обычно в России, сочетание двух разных систем, применяемое центральной властью ради гибкости функционирования государственной машины, на практике привело к новому кризису, к нарушению установившегося спокойного, чёткого порядка.
Казённые палаты стали постепенно всё чаще и чаще искать подрядчиков на поставку водки на стороне, среди своих друзей, знакомых, лиц, желавших поднажиться на казённых заказах. Это привело вновь не только к взяточничеству и коррупции, но и к тому, что постепенно возобладала только подрядно-откупная система, в то время как казённые винокурни постепенно заглохли и почти свернули свою деятельность, ибо им государственная казённая палата давала всё меньше и меньше заказов.
С 1795 года заготовка водки казной практически исчезает вовсе, единой системой правительственного контроля остаётся откуп. Особенно он господствует уже с 1767 года вдали от правительственного контроля — в Сибири, но к концу века подбирается и к самому Петербургу. Причиной, по которой государственная власть буквально просмотрела это явление, послужило процветающее в XVIII веке домашнее дворянское винокурение: водки было достаточно и у дворянства, и при дворе, кроме того, помещики снабжали, разумеется, водкой и собственных дворовых людей и крестьян, не желая, чтобы доход уплывал на сторону.
Купечество, устраиваясь подрядчиками казённого вина, также обеспечивало заодно и себя водкой. Непосредственно не производившим водку оставалось только мещанство, но оно вполне было удовлетворено казённым товаром. Словом, рынок был насыщен водкой, и потому об источниках её поступления не задумывались. На нарушение предписаний, на неизбежную при этом убыточность доходов для казны смотрели сквозь пальцы, ибо лично чиновников эта убыточность не касалась. А правительство Екатерины II никогда не вступало в конфликт с аппаратом и с дворянским сословием. И когда Павел I, вступив на престол в 1796 году, решил навести порядок и обеспечить интересы государства, то он вызвал этим, как известно, резкое возмущение дворянства и был убит, что отбило охоту у его преемника и сына Александра I вмешиваться в этот щекотливый вопрос, связанный с дворянскими привилегиями и с не меньшими неписаными привилегиями растущего класса русского купечества, которое, фактически «втихую» захватив в свои руки государственную монополию на водку в виде откупов, превратило откупную систему в источник своего непрерывного и бесхлопотного обогащения. Так, благодаря водке русское купечество уже в истоках своего существования стало привыкать не к деятельному соревнованию и жёсткой, заставляющей думать и считать каждую копейку конкуренции, а к паразитированию и наживе на основе злоупотреблений, воровства из казны, фальсификации и ухудшения качества продукта, поскольку именно водочные откупа предоставляли все эти «редкие» возможности.
Лишь в 1819 году, после разорительной Отечественной войны, инфляции русского рубля и бумажных ассигнаций, правительство Александра I, следя за поступлением в казну своей доли доходов, наконец обратило внимание на то, что откупная система, которая в XVII веке привела к разорению потребителя водки — народа, в XIX веке разорила уже казну, так как потребитель не находился в зависимости от откупщиков при допуске домашнего винокурения или сам следил и оборонял свои интересы, а правительство (казна) об этом контроле не пеклось и позволило откупщикам наживаться на обмане казны. Короче говоря, откупщики брали своё в любом случае — либо с потребителя (при бдительности казны), либо с казны (при независимости потребителя), но откупная система в любом случае строилась на злоупотреблениях и лишь менялась при этом теряющая, терпящая ущерб сторона.
В 1819 году правительство Александра I ввело поэтому строгую государственную монополию. Исключение было сделано лишь для отдалённой Сибири, где правительство всё равно было не в силах бороться со злоупотреблениями откупщиков.
Отныне государство брало на себя целиком производство водки и её оптовую продажу, а розницу отдавало в частные руки. Не обладая торговыми точками, государство не могло ещё ввести полной монополии в XIX веке. Кроме того, предупреждая спекуляцию государственной водкой, правительство установило твердую цену на неё во всей империи — по 7 руб. ассигнациями за ведро. Введение казённой монополии на водку сразу же пополнило государственную казну — за год доходы от водки увеличивались почти на 10 млн рублей (с 14 до 23 млн руб.), именно на столько обсчитывали ежегодно государство откупщики, то есть за период с 1801 по 1820 год они недоплатили казне почти 200 млн рублей! Но лишь только выявилось подобное положение, как розничные виноторговцы попытались взять реванш. Они также стали недоплачивать государству, воруя и фальсифицируя продукт и в конце концов доведя свои выплаты в казну до 12 млн рублей в 1826 году. В целом и потребление водки стало падать в России, ибо наличие дворянского домашнего винокурения сдерживало и распространение пьянства, и спрос на худшую по качеству казённую водку. Рынок был насыщен товаром, и в этом случае приходилось страдать уже производителю, а не потребителю. Но поскольку в России любой производитель не желал зарабатывать прибыль путём повышения качества товара, путём честной конкуренции, то основные производители водки — помещики потребовали отмены конкурирующей казённой монополии.