Страница 10 из 12
— Ты, Белла, лучше посмотри, какая мебель. Мы бы там, в Союзе за такой мебелью три года в очереди бы стояли.
— Три года? Да туда такую мебель вообще не завозят, разве что по разнарядке из обкома для начальства.
И тут вдруг раздался восторженный вопль забытого всеми Пашки. Предоставленный самому себе, он отыскал витрину магазина игрушек и теперь в свою очередь выражал свое восхищение тем, что там было.
— Мама, — вопил он не отрывая глаз от игрушек, — роботрик, смотри, настоящий роботрик, вот, вот этот. Видите вон машина, — стал просвещать он подошедших родителей, — так это на самом деле роботрик. Если ее покрутить, она превращается в робота. Ой, я хочу этот полицейский набор, там наручники совсем как настоящие. И граната. А этот автомат стреляет водой, а это радиоуправляемая машина, она сама ездит и поворачивает сама, нужно только на кнопки нажимать.
— Интересно, откуда ты это все знаешь? — удивился Саша, глядя на сына. — Я, например, и понятия не имел, что есть такие игрушки.
— Так у других детей они и там были. У Женьки маленького папа моряк, он ему привозил, а Женьке большому в Одессе на толчке купили. А вы мне купите все это?
— Ну, все не купим, но что-нибудь купим, когда магазины откроются, — пообещали ему, не видя другого способа оторвать его от витрины.
Наконец, страсти немного поутихли, и тут они спохватились, что уже стемнело и удивились, что даже не заметили этого. Вроде бы только что было светло, и вот уже вечер.
— Знаете, это потому что мы в тропиках. У нас там долго темнело, потому что еще были сумерки, а в тропиках сумерек нет, — вспомнил то, что когда-то читал о тропиках Юра.
Зажглись фонари, причем их было так много, и светили они так ярко, что на улицах опять стало светло. Они вдруг почувствовали как сильно устали и побрели домой, глядя на ярко освещенные окна. Задергивать шторы по вечерам тут было не принято, а может быть, у них и вообще штор не было, поэтому с улицы было прекрасно видно, что делается в каждом доме. В некоторых домах не только окна, но и двери были нараспашку, перед домам стояли столы, за ними ели, пили, разговаривали и смеялись, и все это на всю улицу, даже не пытаясь приглушить голоса.
— Смотри-ка, у них тут от народа секретов нет, — удивился Саша. — Мало того, что все открыто, так они еще и беседуют так, что на другой стороне слышно. Если бы у нас так кричали, то давно бы уже подумали, что дерутся и милицию бы вызвали, а здесь ничего, никто не реагирует.
Так, с удивлением присматриваясь к чужой для них пока жизни они дошли до своего дома. Пашку быстро накормили и уложили спать, а сами, несмотря на усталость, достали из чемоданов водку (каждому разрешалось провезти по две бутылки) и сели обсудить то, что видели, и то, что будет дальше. Конечно, на душе было тревожно, но, учитывая то, что они сегодня видели, жизнь все-таки обещала быть интересной.
Утром они спохватились, что вчера под водочку съели почти всю еду, поэтому каждому выдали по одному бутерброду, а Пашке оставили два. Потом занимались тем, что раскладывали вещи. Квартиры сдавались с мебелью, старенькой, конечно, но еще приличной и даже удобной. У Юры и Риты, например, в гостиной стояли раскладной диван, сервант, два кресла и тумбочка под телевизор, которого не было. В спальне, которую Риты выбрала для себя, стояла двуспальная кровать, комод с зеркалом, еще одно кресло и огромный на всю стену шкаф. Кухня была не широкой, но длинной и заканчивалась окном, в котором не было стекла, а только опять-таки алюминиевая трисса, которая так плотно закрывала окно, что и без стекла влезть в квартиру было невозможно. Было и еще кое-что непривычное в этой их первой израильской квартире. Возле двери была красная кнопка с подсветкой изнутри. Такая же красная кнопка была у двери в ванную. Пытаясь выяснить, зачем эти кнопки нужны, они несколько раз включали их и выключали, но в квартире ничего не менялось. Уже потом, у Берты Соломоновны, они спросили у Марианны об этих загадочных кнопках. Оказалось, что кнопка у двери включала свет на лестнице. В израильских домах свет на лестнице не горит постоянно. Когда кому-нибудь нужен свет, он включает его, благо такие кнопки есть у каждой двери и снаружи и внутри, и при входе на лестницу с улицы, а через несколько минут свет сам выключается. Не успел пройти, включай снова.
А кнопка около ванной оказалась выключателем от электрического бойлера. В Израиле в домах нет централизованной горячей воды. В каждой квартире есть установленный на крыше электрический бойлер, который греет воду. Многие ставят еще и солнечный бойлер, тогда все лето у них течет горячая вода без того, чтобы расходовать электричество. А так как лето в Израиле длится восемь месяцев и к тому же зима тоже очень часто похожа на лето, солнечный бойлер очень существенно экономит плату за свет.
Ко времени обеда они все уже были очень голодными. Удивительнее всего, что даже Пашка проголодался. Там, дома он очень плохо ел, чем приводил в отчаяние своих еврейских бабушек. Чтобы накормить его, приходилось пускаться на всякие хитрости, читать ему книги, рассказывать сказки, покупать игрушки, а тут он вдруг уже в двенадцать часов объявил, что хочет кушать и с ожиданием посмотрел на мать. Та, бедная, растерялась, не зная, что сказать. Впервые в жизни у нее не было еды для сына. Пришлось Саше взять это дело в свои руки и объяснить ребенку, что сейчас еды нет, но через два часа они пойдут в гости к Берте Соломоновне и Семену Борисовичу и там их будут кормить обедом, а сейчас пусть он не просит еду и не расстраивает маму, а еще об этом никогда не должны узнать его бабушки, иначе и папе и маме не сносить головы.
В гости они отправились в половине второго, так как и сами уже ужасно проголодались. Там уже были Марианна с мужем и высокий симпатичный мальчик, их сын Дани. Он в прошлом году окончил школу и теперь служил в армии.
— Ха, армия, это у них называется армия, — вмешалась Берта Соломоновна, когда они спросили у Дани, как ему служится. — В этой армии он каждый вечер приходит домой, а в пятницу и субботу он выходной. Вы где-нибудь видели такое, чтобы вся армия имела два выходных в неделю, и чтобы все разъезжались по домам. А если начнется война в субботу? А все солдаты и командиры, между прочим, выходные. Что тогда будет со страной? Азохен вэй нам всем с такой армией. Нет, если бы я умела писать на иврите, я бы написала пару слов их министру обороны.
— Бабушка, здесь страна маленькая, если что-нибудь случится, все очень быстро окажутся на месте, — смеясь, стал успокаивать ее Дани.
— Ой, да не обращайте на нее внимания, — подал голос Семен Борисович. — Она же у нас последняя коммунистка и сталинистка. Мне придется ее держать, а то она еще и революцию устроит.
Все это было смешно, и хозяева встретили их очень радушно, но на столе пока стояли только пустые тарелки и бутылки с вином. По принципу сытый голодного не разумеет вместо того, чтобы сразу накрыть на стол, им стали сначала показывать квартиру и вид с балкона, потом завели светский разговор и неизвестно, сколько бы еще это продолжалось, если бы маявшийся за пустым столом Пашка вдруг не спросил громким шепотом, когда уже им дадут обед, потому что он голодный. На Пашку дружно зашикали родители, но пристыженная Берта Соломоновна с извинениями и причитаниями кинулась на кухню и чуть ли не бегом стала выносить и ставить на стол угощение. Ей помогали Марианна и Давид, поэтому на стол накрыли чуть ли не мгновенно, и красным от смущения гостям стали тут же накладывать еду.
За обедом Марианна рассказала им, что они должны будут делать завтра.
— Я только недавно прошла все это с родителями, поэтому я все точно знаю, и мы с вами завтра все сделаем. Первым делом вы откроете счет в банке, — сказала она.
Услышав про счет в банке, они вздрогнули и посмотрели друг на друга. Такие слова как «счет в банке» в их социалистических головах прочно ассоциировались с понятием «акула капитала» и большими деньгами, а ведь у них пока еще ничего не было.