Страница 6 из 14
SWAN: Стоп. Кто боится? С этим я категорически не могу смириться : (
MYXA: Вы, мужчины, со многим не можете смириться.
– Уф! – сказал Юра. – Когда она появляется в чате, у меня прямо мурашки по коже…
MYXA: Например, с тем, что вашу сестру кто-нибудь трахнет. Она начинает встречаться с каким-нибудь парнем, а вы испытываете непонятный дискомфорт. Да. Потому что сами уже насовали свои члены в кучу чужих сестёр. И как представите, что то же самое будет теперь с вашей – дурно становится, да? А с этим придется смириться, милые. Как и с тем, что вашу мать тоже имели. Трахали, @бли, жучили, пердолили…, да-да!.. Иначе, как ты появился на свет, придурок?
– Шиздец! – сказал Юра. – Её нужно издавать подарочным изданием, в кожаном переплёте с золотым тиснением по обложке.
– Точно, – согласился я, – золотым.
Белое пространство. Снег везде: здесь ещё можно различить его структуру – в десяти метрах он уже сливается в сплошное молоко… И так – до самого горизонта. Белое лицо. Испуганные глаза. Крупно. Парень. Без шапки. Бежит изо всех сил. Спотыкается. Падает. Но продолжает бежать. Изо рта – клубы пара. Он в расфокусе – размытое лицо и часть туловища на переднем плане. На заднем – черный снегоход. На нем черная фигура в черной хоккейной маске целится из ружья в бегущего… БАХ!!! Мимо. Погоня. Три снегохода. По двое преследователей в масках на каждом. Один – за рулём, один – стрелок с ружьём. Бегущий в отчаянии, но не останавливается. Вихри снега из-под скоростных механизмов. Фонтаны снега в том месте, куда угодили пули. Преследователи всё ближе. Крупно: хищные прорези на черных хоккейных масках. Тишина. Урчат моторы снегоходов. Сумасшедшие злобные хоккеисты осматриваются по сторонам. Ездят кругами: парень пропал. Следов не видно. Преследователи поводят стволами из стороны в сторону: пусто. Снегоходы срываются с места и исчезают из кадра.
Резкий отъезд. Видно, что место, где только что были снегоходы, – край обрыва. Здесь видна маленькая фигурка человека, вцепившаяся в стену. Резкий наезд. Это парень. Он вынул ремень из своих джинсов и, перекинув его через куст, растущий прямо на отвесной стене обрыва, таким образом и висит. Крупный наезд на бляху ремня. Надпись на бляхе «LEWI’S». Отъезд: довольное лицо парня на фоне стены. Титры.
Титры дублируются низким мужским голосом; таким, чтобы потребители желудком чувствовали: я хочу LEWI’S…
– А? – Ярик достает пакетик и смешивает его содержимое с табаком из выпотрошенной минуту назад сигареты.
– Неплохо, – Юра шуршит папиросной бумагой, заворачивая в неё полученную смесь, – только при чём тут «Ливайс»? Был бы в городе их фирменный магазин? Тогда да… А так…
– Ой, да ёп’тыть. Главное – идея. А идея есть. Северный вариант: снегоходы…, снег опять же… Экстрим, насилие, хэппи энд.
Ярик склеивает языком самокрутку, прикуривает и, затянувшись дымом, говорит сдавленно: «Если что – продам «Коламбии» или «Пепси».
– Будет висеть на одной руке, а в другой держать бутылку? – Юра берёт самокрутку и тоже вдыхает дым.
– Банку. Бутылка – отстой… Вот банка – да-а, 0,33 ёмкостью… Её снимать прикольней. В «неспизамерзнешь» тоже банки снимали.
«НЕ СПИ, ЗАМЕРЗНЕШЬ» – видеоролик, снятый когда-то Яриком. Ярик работает режиссёром на местном телевидении и создаёт то, что сам называет «зашибенная пердула». Ролик «НЕ СПИ, ЗАМЕРЗНЕШЬ» выглядел так: мужик, присевший на небольшой заборчик, пьет пиво, банку за банкой: две, три, четыре… В конце концов у его ног валяется штук десять пустых ёмкостей. Сам мужик, нахохлившись и захрапев, засыпает, сидя на заборчике, и в конце концов падает. Общий план. Мужик, припорошенный снегом, похрапывает. В верхнем правом углу температура: —40ºС. Надпись: «НЕ СПИ», двухсекундная пауза, – «ЗАМЕРЗНЕШЬ».
Тогда в Тихом в течение месяца замерзли несколько пьяных вахтовиков, не рассчитавших свои силы и заснувших прямо на улице. В Приполярье в середине января подобная беспечность стоит жизни или отмороженных конечностей. Поэтому ролик, что называется, «попал в струю». Были сделаны плакаты, развешенные на домах. «Настоящая акция, по-взрослому», – говаривал Ярик. Опыт переняли несколько других северных городов: число замерзающих к тому времени сократилось, и восторженные тётки из управления семейной политики при администрации округа приписали его ролику. Ярик не возражал. В Москве «НЕ СПИ, ЗАМЕРЗНЕШЬ» взял первый приз на фестивале региональных средств массовой информации. Авторские права Ярик продал за приличную сумму. На деньги приобрел самый навороченный «лэптоп» и побывал в Америке.
– У них там папирос нет… Прикинь? Они крутят самокрутки, чтобы «гудулю» дунуть. Меня одна пиндоска научила «джойнт» мастырить. Во… – Ярик быстро и ловко закручивал «джойнт» и предлагал всем желающим. А желающие всегда находились.
В Америке Ярику понравилось: он ходил по jazz клубам, покупал гудулю у чёрных дилеров и трахал американок.
– Без презерватива никого не имел, – сообщал он интересующимся. Интересующихся хватало.
– У них, мля, на самом деле все то же самое, только бабы пострашнее и дома повыше… А пиво, если тебе нет 21—го года, хер продадут. Легче кокс купить у какого-нибудь Педро, чем банку пива. Бардак.
…Находясь в одном из самых больших городов Америки, Ярик, снимая на свою маленькую цифровую камеру местный пейзаж, вдруг заметил низколетящий пассажирский самолёт. Город назывался Нью-Йорк. А происходило всё в сентябре 2001 года. Ярик оказался первым, кто снял врезающийся в здание «Боинг». Когда во второе здание тоже врезался самолёт, Ярик сказал: «Во, мля!» – и кинулся в офис одной из ведущих американских телекомпаний. Через полчаса его кадры пошли во всемирный эфир. А Ярик вышел из кабинета главного редактора с полиэтиленовым пакетом. Вокруг бегали перепуганные американские телевизионщики, весь мир был в шоке. А Ярик улыбался, как талиб.
– Наличными. Они заплатили наличными, – говаривал Ярик, щурясь на лампочку и затягиваясь сигаретой.
– Много? – спрашивали интересующиеся.
– Достаточно, – отвечал он.
Ярик вообще был не бедным человеком. Он сам о себе так и говорил. У него была квартира в Москве и домик в Ялте.
Об этом знал только Юра, как близкий друг.
– Какого хера ты тогда тут торчишь? – спросил его Юра, докуривая обжигающий пальцы джойнт. – Пер бы себе в столицу… Или в штаты. Там и продашь идею «Ливайсам». Гонорар возьмешь джинсами.
– На фуя мне столько джинсов? Придумал! Сделаю джинсовую бомбу!
– Наймешь самолет и скинешь на Пентагон? Пожалуйста! – Юра схватил Ярика за щеки, – скажи «да»!
Они с Яриком захохотали, как сумасшедшие. Я представил себе множество джинсов, падающих с неба, и тоже засмеялся.
– Ты-то… – задыхаясь, просипел Юра, – ты-то чего ржешь?
– А он надышался. И теперь тоже как и мы – парень без глаз, – сказал Ярик, и они снова захохотали. Ярик упал на спину и стучал ногами по полу.
Полчаса спустя, изредка похихикивая, Юра, Ярик и я пили чай.
– Ну, чё, вспомнил что-нибудь о себе? – спросил Ярик.
– Нет, – ответил я.
– Вообще?
– Ага, – я довольно улыбался: все смеялись. Весело было. Мне нравится, когда весело. И чай сладкий.
– Может, дать ему дунуть, а? – спросил Ярик Юру. – Средство для расширения сознания номер один в мире!? А?! Миллионы людей не могут ошибаться! Прикинь: дунет – и как вспомнит, кем был раньше, а? Как зовут, например, а?
– Не надо, – строго сказал Юра. – Он и так знает, как его зовут.
– Да, – сообщил я, – Дровосек.
– Ага, – произнес Ярик, – хорошее, наверное, имя. Только я не могу называть человека таким… э-э-э мм… названием. Может лучше Дро? Старик Дро! – хлопнул он меня по плечу. – Как дела?
– Зашибись! – ответил я и улыбнулся.
– Хороший ты парень, Дро! – Ярик тоже улыбался.
– Да! – сказал Юра. – За это его, наверное, и стукнули молотком по башке.
Память – огромный пустой ангар. Тьма заполняет его осязаемыми черными чернилами. Мое маленькое отупевшее Я стоит посреди гулкого пространства, гадая о его размерах и зная, – пустота огромна. Но не безбрежна. Где-то у неё есть границы. Где-то есть стены. И моё Я медленно, нащупывая ногой каждый миллиметр пути и выставив вперёд руки, слепо движется… Вперёд? Назад? По кругу?