Древолюция

Галеев хотел пригласить в лабораторию знакомого экстрасенса, человека, способного видеть ауру людей. Приборы определяли наличие у мутантов мощных энергополей, и профессору было интересно, что увидит экстрасенс. Но Курмаев запретил вводить в курс исследований посторонних, пусть даже под подпиской о неразглашении. Возможно, потом, сказал он. Потом так и не наступило.

Профессор ехал всю ночь и позволил себе поспать в машине лишь утром, когда выехал за пределы Москвы. На его часах отсчитывал время таймер, надо успеть «заразить» личинками как можно большую территорию. Съехав с дороги в лес, Галеев в последний раз спросил себя, правильно ли он поступает, открывая ворота осажденного замка. Осада закончится, но будут ли победители милосердны?

Первые личинки, выпущенные из контейнеров, резво нырнули в подмосковную почву.

Он ехал дальше, сворачивал на проселочные дороги и выпускал в лесных тупиках очередные личинки. Светлана права — чем позже их обнаружат, тем быстрее они размножатся. Перед Нижним Новгородом все контейнеры опустели, Галеев выбросил их на какой‑то свалке и дальше ехал спокойно, с чувством выполненного долга. Осталось проехать сквозь Стену. Галеев надеялся, что это ему удастся, ведь журналист, приезжавший в Москву к Светлане, проезжал ее неоднократно.

Остановившись на заправке, Ильдар Махмудович наблюдал, как со встречной полосы к автомату подъехала машина. Багажник на крыше был забит вещами, и профессор догадался, что перед ним беженцы. Мужчина вышел из машины и пошел платить. Через минуту он вернулся и сунул «пистолет» в бак. Галеев подошел к нему:

— Уезжаете?

— Уезжаем, — хмуро ответил мужчина. — А что?

— Вы не из‑за Стены едете?

— Оттуда. А что вам надо? — спросил он.

— Просто я как раз еду туда. В Екатеринбург. Что там происходит, можете рассказать?

— Чего рассказывать? Деревья ходят, солдаты стреляют, света нет, газа нет… А вы не из Москвы?

— Из Москвы, — подтвердил Галеев.

— То‑то я вижу: номера московские, — оживился водитель. К их разговору с интересом прислушивалась его жена, опустившая стекло в машине. — Правда, что в Москве беженцам квартиры дают или компенсацию в валюте?

— Вот этого не знаю, — признался профессор.

— Я бы в валюте взял, да и за границу свалил!

— Да зачем?! — не выдержал Галеев.

— Как зачем? Дендроиды эти полстраны порушили, людей убивают! Вы что, там, в Москве, не знаете ни хрена?

— Да неправда это!

— Как это неправда… — хотел возразить водитель. Горячо жестикулируя, Галеев перебил его:

— Я вам ручаюсь, что дендроиды не хотят зла людям! Это пропаганда! Не слушайте никого, пока не увидите собственными глазами! Дендроиды — не убийцы, и не нужно их бояться!

Женщина медленно открывала рот.

— Не бойтесь и возвращайтесь. Все будет хорошо! Я вам обещаю!

— А вы‑то откуда знаете, в Москве‑то их нет! — сказал мужчина. Галеев замер.

— Я знаю, — торопясь прервать возникшую паузу, сказал он. — Я ученый, я знаю!

— Да пошел ты, ученый! — водитель раздраженно бросил «пистолет» в ячейку терминала. — Будешь мне тут втирать! Телевизор лучше смотри!

Он завел машину и уехал. Галеев смотрел ему вслед, думая, что без живых доказательств людей не переубедить. А где их взять?

Подъезжая к Стене, профессор увидел огромное количество военной техники, пушки и танки. Вдоль дороги стояли многочисленные палатки защитного цвета. Галеев с досадой почувствовал себя белой вороной, потому что гражданских здесь не было вообще. Дорога разрезала вал Стены надвое, и этот уязвимый участок был особенно укреплен. По обе стороны шоссе стояли два танка, в специальных выемках в валу — Галеев не знал, как они называются — спрятались мощные орудия. Здесь пахло войной: порохом, дымом и чем‑то еще — кисловато–тошнотворным. Запах показался Галееву знакомым, и потом он вспомнил: так пахнет плоть псевдодеревьев. Гниющая плоть.

Проезд сквозь двухметровый вал преграждал шлагбаум. Рядом стояли двое солдат с автоматами.

— Проверка документов, — сказал один из них, подходя к машине. — Ваш паспорт.

Галеев подал документы.

— Прописаны в Екатеринбурге?

— Да.

— А как здесь оказались?

— Я еду из Москвы, — сказал профессор и тут же пожалел об этом. Зачем он это сказал? Лучше было бы назвать другой город. Хотя московские номера…

— С какой целью хотите проехать?

— С целью возвращения домой, — сказал Галеев. — Я живу там, у меня там дом.

— Понятно, — солдат повертел документы профессора перед носом и сжал в кулаке. — Видите ли, мы не можем пропустить вас без проверки. И вообще туда мы никого не пропускаем. Но раз вы там живете… Подождите минуту.

Солдат отправился в одну из палаток, стоявших неподалеку, и Галееву показалось, будто что‑то неладно. Он отсутствовал довольно долго, и напряжение внутри нарастало. Профессор достал таблетку валидола и сунул в рот. Возвращался назад солдат уже с офицером, и профессор заметил, что кобура на его поясе расстегнута… Они достали его! Нет, еще не достали! Он включил передачу и рванул машину вперед.

— Стой! Стой! Куда ты? — крикнули сзади, но профессор не слушал. Машина разогналась и протаранила деревянный шлагбаум. За ним прямо на дороге стояло противотанковое орудие, Галеев едва не врезался в него, но успел повернуть руль и объехать. Впереди была прямая трасса, уходящая в ночь, и он все набирал и набирал скорость…

Яркая вспышка заставила преследователей остановиться. Грохнул взрыв. В черное небо взлетели горящие обломки автомашины.

— Что же это он… — проговорил побледневший солдат. — Я же кричал: мины!

Курмаев угрюмо рассматривал разложенные перед ним сводки и секретные донесения. Россия медленно погружалась в пучину, и остановить этот процесс, похоже, уже невозможно.

Напуганные нашествием дендроидов, люди бегут из страны. Машины у пограничных постов выстраиваются в многокилометровые очереди, обезумевшие граждане сметают с прилавков магазинов муку, консервы, соль. Поток нефти с восточной части страны иссяк. Нет, дендроиды не трогают нефтепроводы, остановилась сама добыча «черного золота», и владельцы нефтяных компаний спешат продать падающие в цене активы.

По самым минимальным подсчетам, леса России уменьшились на десять процентов, и экологи бьют тревогу, ведь до сих пор Россия занимала первое место в мире по лесным ресурсам. А теперь исчезают огромные площади лесов, и это не может не сказаться на окружающей среде, животных и, в конечном счете, людях. Часть страны превратилась в огромный полигон для испытания всевозможных методов борьбы с псевдодеревьями, но все они дают слабый эффект. Для танков требуется огромное количество топлива, с которым перебои, снарядов подчас не хватает, применяемый местами напалм вызывает лесные пожары, дым от которых заволакивает целые области, затрудняя ведение боевых действий.

Армия не справляется с деревьями, и президент объявил дополнительный призыв, именным указом отменив все отсрочки. В войсках наблюдалось брожение. Многие офицеры считают, что сражаться с мутантами бесполезно и бессмысленно. Участились случаи дезертирства из воинских частей, случались неповиновения приказам. На столе Курмаева лежал совершенно секретный доклад о том, что на «захваченной дендроидами» территории все относительно благополучно. Если им не оказывают сопротивления, дендроиды просто проходят мимо, а некоторые из мутантов снова «деревенеют». По данным космической съемки и воздушной разведки, наибольшие скопления живых деревьев наблюдаются именно в районах боевых действий, там, где активно препятствуют их продвижению.

Местами Стена не выдерживала. На многих участках идущие на штурм мутанты прорывали оборону, и лишь ценой неимоверных усилий их удавалось уничтожить. Из‑за военных действий во многих областях был сорван план по сбору урожая, не хватало людей, бензина, техники… Президент то и дело обращался к народу, но его авторитет стремительно падал. На одном из заседаний совета безопасности он даже предложил применить тактическое ядерное оружие.