Проклятие Гунорбохора

Одан хитрил, и это понимали все. По древним законам одан не мог объявить войну без согласия большинства высоких эмонских родов, но сейчас власть Орэна была велика настолько, что он мог не спрашивать у вассалов согласия, однако делал вид, что ему важно их мнение. Старые, умудренные опытом эмоны понимали: что бы они не говорили, он поступит по–своему. А заодно узнает имена недовольных. И весь зал поддержал одана.

— Итак, мы выступаем завтра! Армия готова, правителям я даю два дня на сборы и жду вас на границе. Хешимов Ринересса и поселения не трогать, мародеров вешать. Пусть знают все: я не воюю с арнами, я иду на Ринересс!

— На Ринересс! — завопил кто‑то, его поддержали, и многоголосый клич разнесся по дворцу.

Той же ночью Орэн принял командующего гвардией Лайберна и начальника тайной охраны Гретворна. Их он намеревался оставить в столице, пока сам отбудет в поход.

Гретворн представил списки неблагонадежных эмонов. Их предстояло убрать: либо заточить в тюрьму, либо — при сопротивлении — обвинить в измене и уничтожить. Орэн поручил Гретворну действовать по своему усмотрению, по сути, доверяя помощникам абсолютную власть. Возможные бунты и смуты подавить в зародыше. За прочими просто следить.

Начальник тайной охраны доложил о смерти эмона Эрлайна и предоставил сведения, что тот имел частые сношения с непокорными одану эмонами, тайно, через третьих лиц поддерживая их.

— Убийца найден?

— Нет, мой одан. Но мы знаем, кто он.

— Кто же?

— Дорран, телохранитель Эрлайна.

Орэн нахмурился. Зачем убивать господина, который столько за него хлопотал? Воин выполнил приказ одана и мог явиться за наградой, но вместо этого поставил себя вне закона… Все это было странным. Быть может, убитый вел какую‑то свою игру?

— Найди его, Гретворн, — приказал одан. — Я сам хочу говорить с ним.

Гретворн поклонился. Дело нелегкое, зная, кто такой Дорран. Но воля одана превыше всего!

— Я найду его, — поклонился Гретворн.

Он прочел последние донесения: на севере набеги морронов стали часты и дерзки, разграблено три каравана. И это там, где ранее путь считался безопасным! Говорили, что даже ортаны не чувствуют себя спокойно в своих ходячих крепостях… Ходят слухи о грозном народе, живущем на западе, в краях, где не ступала нога арна. Говорят, что многочисленные и свирепые племена, обитающие в Черных Пустынях там, где берет исток великий Кхин, сейчас движутся на восток, и даже морроны избегают встречи с ними… Отряды морронов переправились на правый берег в верховьях Кхина, и в Эшнаре стало неспокойно. Многие купцы покидают город в страхе за жизнь и имущество, хотя местный одан объявил, что Великая стена неприступна… Покровитель морей Эльмер разгневался, и страшная буря потопила множество лодок и кораблей у восточного побережья, а берег близ Гарда усыпала выброшенная из океана рыба… Воодушевленный примером Орэна, правитель Руанора Роллен вторгся в Низинные земли, лежащие к юго–востоку от Ринересса и захватил их, начав строительство опорных башен… Смерть мастера Стирга расколола фагиров, и те до сих пор не избрали преемника. Наибольшей популярностью пользуется мастер Сольд. Известно о его благоволении к Ринерессу…

— Убийцу так и не нашли? — прервал доклад Орэн. Гретворн ответил:

— Мы и не искали. Убийство совершено в Далорне. Тогда это была не наша территория… Фагиры считают, что убить мастера способны лишь эльды. Им же и выгодна его смерть. Я тоже так думаю. Ни один арн не осмелится на такое.

— Займись этим делом, Гретворн, — приказал одан. — Я не желаю, чтобы шпионы эльдов расхаживали по моему оданству. Убийцу поймать и допросить. Я хочу знать о планах Эльденора!

— Слушаюсь.

— Действуй от моего имени. Я полагаюсь на твою верность, Гретворн. Иди.

— Да, мой одан! — фраза правителя означала безграничные полномочия, и Гретворну они были нужны.

Глава 9. Догадки Гретворна.

Глава тайной стражи эмон Гретворн тяжело опустился в кресло, задумчиво поглядел на ухоженные ногти и взял в руки донесение агента: «…высокий, волосы темные, без особых примет, одет в темную свободную одежду…» Описание было скудным и бесполезным. Эмон закончил читать и задумался. Сведений мало, а следов и свидетелей убийца мастера Стирга не оставил. Да, такого Арнир еще не видел!

Убийство главы фагиров взбудоражило Арнир. Народ напуган. Кто осмелился на такое, ведь поднять руку на святейшего человека, мастера Стирга, не смог бы даже самый отъявленный мергин. Одан прав: это выгодно только эльдам, а это значит, что их шпионы и убийцы уже здесь…

Если бы Гретворн мог, он первым делом скрыл бы обстоятельства смерти мастера, но убийца и здесь все делал безупречно. Он не просто зарезал Стирга, но и выставил его голову на площади, на всеобщее обозрение. Ясно, что это сделано специально, с целью повергнуть Арнир в ужас. И убийце это удалось. Кто этот убийца Конечно, эльд! Это их послы угрожали оданам, отказавшимся признать власть Древних — и они решили мстить. Стирг был их главным врагом — и вот он мертв. Кто следующий? Оданы?

Сбивчивые рассказы перепуганных фагиров, донесение из приграничного хеша, доклад десятника, который видел подозрительного человека недалеко от фагирдара, и который чудесным образом сумел ускользнуть, еще несколько свидетельств — все сведения несомненно относились к одному и тому же человеку. Высокому, ловкому, сильному и бесстрашному чужаку. Как Дорран…

Получив указание узнать все об этом человеке, Гретворн столкнулся со множеством трудностей. Брат эмона Эрлайна, вдруг явившийся ко двору, сразу попал в сферу интересов начальника тайной стражи. Подозрительная настойчивость, с которой Дорран рвался в телохранители Орэна, беспокоила Гретворна. Место, конечно, славное, тем более для никому не известного эмона, привилегии и деньги — все это так. Но Доррана интересовали не деньги — брат Эрлайна не был азартным игроком или любителем женщин. Остается слава? Может быть. Но агентам Гретворна удалось разнюхать, что с рождения брат советника был безумен и не покидал пределов родового эмонгира. Как же он выздоровел, да еще и стал великим воином? И когда одан спросил у Гретворна совета, стоит приближать Доррана, он ответил, что рано. Испытать не помешает.

Орэн так и сделал. Гретворн был изумлен, когда узнал, на что согласился Дорран. Безусловно, он лучший меч Гурдана… но как Эрлайн мог отправить брата на верную смерть!? Зная хитрый и жестокий нрав советника, Гретворн также знал, насколько ревниво эмон относится к своему роду, стараясь помогать и защищать своих родственников. Тогда и пришла к нему мысль, что Дорран не тот, за кого себя выдает — и Эрлайн это знает. Но доказательств у Гретворна не было, и обвинить первого советника и его брата было не в чем. А тайны есть у каждого…

Гретворн изумился еще больше, когда воин выполнил задание, зарезав Эванна на глазах у войска и свиты. Арнир не видывал такого! Дорран великий воин, но… его одержимая смелость и невероятная удача пугала. Он ничего и никого не боялся. А когда человек ничего не боится, он очень опасен.

Через неделю после битвы двор одана загудел от страшной новости: эмон Эрлайн обезглавлен в собственной постели, а голову нашли под стенами города. Неслыханное преступление взбудоражило знать не меньше, чем победа над Эванном, и одану это не нравилось. Он поведал Гретворну, что собирался наградить Доррана — а тот выполнил задание и исчез. Его не нашли ни среди пленных, ни среди убитых. Разве это не странно? А потом — смерть советника, как две капли воды похожая на смерть Стирга? Снова эльдский след?

— Найди того, кто это сделал! — приказал Орэн. — Кстати, ты нашел Доррана?

— Нет, мой одан.

— Ищи!

Вскоре агенты выяснили, что Эрлайн повел свою игру, отчего‑то приказав убить Доррана нанятым убийцам, но воин сумел уйти от них и скрылся. Так, может, он и отомстил за предательство? Что ж, поделом змее! Гретворн ненавидел Эрлайна, часто переходившему ему дорогу. Но зачем эмон Эрлайн приказал убить Доррана, брата, которого с такими трудами вводил в круг избранных? Что тот мог знать или скрывать?