Страница 12 из 79
– Эль кретино, не в зад, – сказал она.
– Потом эль запах, – сказала она.
– Си, си, в эль вагина, – сказала она, когда Диего исправился.
– Значит твой спрашивать что такой эль коррида? – сказала она.
– Моя хотеть знать что есть эль коррида и как ее эль проводить, – сказал Диего.
– О, коррида… – сказала Джулиана
– Эль мечта, я в эль прошлый трахаться с эль матадорре, о, си, – сказала она.
– Ближе к делу, – сказал Диего.
– Ближе к эль делу, – поправился он.
Джулиана, закрыв маленькие глаза с короткими ресницами на некрасивом лице уставшей путаны, стала рассказывать. Диего жадно слушал… К сожалению, мешал акцент Джулианы и ее вечные эти испанские словечки. Ничего, главное понять в целом, думал Диего. И, сам того не заметив, уснул в уголке.
* * *
Проснулся Диего от того, что кто-то стоял на его руке. К счастью, матадору хватило ума не подать виду, что он вообще есть. Это и спасло Диего. Ведь на его руке стоял огромный мужчина с клещами. Еще с десяток таких же больших злых мужчин окружили путану Джулиану Соколитто, и, привязав ее к стулу, пытали.
– Где деньги? – спрашивал мужчина.
– Эль подонки! – говорила в ответ Джулиана.
– Моя не понимать! – кричала она.
– Сука, деньги гони, – говорили мужчина.
– Эль испаньоло, – говорила она.
– Вот сука, – говорили мужчины.
– Сука, деньги? – говорили они.
– Эль недоумение, – говорила Джулиана.
– Ты сука, – сказал мужчина, читая ориентировку
– Гражданка Молдавии, Юлька Соколеску, – сказал он.
– Сбежала с деньгами фирмы в Испанию, открыла бордель, прогорела, – перечислял мужчина.
– Заехала домой, и решила использовать отпуск с пользой, – сказал мужчина.
– Эль недоразумение, – простонала путана.
Один из них, включив паяльник, подключил его к Джулиане таким способом, что познания Диего в слесарном деле несколько расширились. Как и глаза и рот Джулианы, из которых потоком хлынули слезы и крики.
– Братцы что же вы простую бабу! – закричала вдруг Джулиана.
– Нашу, молдавскую бабу, – кричала она.
– Ну да, да, я же наша, – кричала она.
– Деньги давай, – угрюмо говорили мужчины.
– Нету денег! – крикнула она.
– Совки млядь, – сказал мужчина.
– Кончилось ваше время, – сказал он.
– Рыночная инициатива должна быть подкреплена знанием маркетинга и всех тонкостей ведения бизнеса, – сказал он.
– А ты, работать не отстегивая вздумала? – сказал он.
– В Испании три года работала, ни одного евро не прислала, – сказал он.
– Нищая я, – простонала Юлька.
– До того дошла, что с неграми-клошарами за поесть трахаюсь, – сказала она.
Мужчины сурово покачали головами, сошлись в кружок. Уползая потихоньку из борделя, Диего слышал лишь обрывки фраз.
…«невероятная фрустрация… коллапс взаимоотношений… завзятая нимфоманка… папка-бизнесмен… коллаген… мелиорация отсталых районов… ганджубас… восьмая позиция по Рериху… дистрибуция как фактор развития… кончаем парни»…
У двери Диего оглянулся и увидел, что мужчины надели на голову путаны кулек с сердечком, похожим на красную задницу, и надписью «I love Amsterdam». Путана пыталась дышать. Потом громко испустила ветры.
Буквы шевелились…
* * *
– Торро, торро! – крикнул Диего.
Бык покосился на него, и продолжил щипать траву. Диего глянул ан его большие яйца, и пришел в ярость. У Хосе, к которому ушла Ольгуца, яйца тоже большие, подумалось ему. Ольгуца, сука, трахается сейчас с Хосе, ест шоколад, пьет вина, наслаждается жизнью в Евросоюзе, подумал он. С испанцем этим…. А раз быки в корриде участвуют, кто они, если не испанцы, подумал он. Значит и Лупка испанец, подумал Диего, с ненавистью глядя на быка.
– Эль ублюдок! – завопил Диего в бешенстве.
Расстегнулся и помочился на Лупку.
Бык в ярости взревел…
* * *
…коррида кончилась к полуночи.
Диего с двумя синяками, рваной раной руки и ушибом колена, сидел на трупе быка и еле дышал. Схватка была феерическая. Сначала бык шел на матадора рогами, но когда Диего бросил в глаза животному горсть песка, стал отворачиваться. Диего бил быка ногами прямо в нос, в самое чувствительное место. Ломал ему уши, зайдя сзади, с разбега целил быку в яйца и пару раз даже попал… Было бы здорово, если бы правила корриды позволяли хоть какое-то оружие, подумал Диего. Но уверенности у него не было, а раз так, подумал Диего, то не стоит и привыкать. В Испании матадор намеревался выигрывать бои по правилам. Тяжело в учении, легко в бою, вспомнил Диего любимую поговорку великого молдавского полководца Суворова, памятник которому стоит в городе Тирасполь.
Диего вздохнул, и, покачиваясь, встал с быка.
– Му-у, – жалобно прохрипел забитый до смерти Лупка.
Диего оскалился и присел на корточки. Нащупал еле бьющуюся жилку. Глядя в печальные глаза Лупки – ну словно брошенный женой молдаванин, или премьер-министр, которому отказали в кредите, некстати подумал Диего, – матадор сжал зубы на вене быка. Полилась по подбородку кровь…
Лупка слабо дернул ногой и затих навсегда.
* * *
– Двадцать семь, – сказал Диего.
Диего полоснул себя ножом по левой руке двадцать седьмой раз. Двадцать семь шрамов значили двадцать семь забитых насмерть быков. Диего плюнул на дымящийся труп последнего, двадцать седьмого, быка.
– Эль говнище, – презрительно бросил он трупу.
Поклонился аплодирующей толпе, и преподнес старосте села ухо быка, которое отгрыз зубами.
Повернулся и пошел домой.
Два года прошло с того дня, как я матадор, подумал он. И вот я какой, подумал он. Какой я красавец, подумал он. Я люблю себя, подумал он.
Диего шел медленно и гордо, как Антонио Бандерас в фильме «Десперадо», который в селе смотрели еще во времена работы канализации и телевидения. Он шел, подняв голову, а на ней красовалась треуголка, которую он выменял в городском музее Кишинева у одичавшего смотрителя за килограмм брынзы. Крепкие ляжки Диего терлись друг об друга, создавая поистине электрическое напряжение. Ведь они были обтянуты роскошными салатовыми лосинами. На поясе Диего красовался кушак, сделанный из бывшего знамени филиала ЦК ВЛКСМ села Гидигич. Так что на самом заду Диего красовался золотистый Ильич, смотревший как раз в провал… Лицо вождя было грустным.
Он выглядел так, как если бы ему открылась бездна.
Диего шел, элегантно поднимая треуголку при виде девушек. За то время, что он выковал в себе матадора, Диего стал самым популярным мужчиной Гидигича. Он покрыл всех женщин села, и стал медиа-персоной. Дело в том, что земляки, поначалу смеявшиеся над Диего, затем стали уважать его и собирались на корриду толпами. Конечно, они снимали схватки на мобильные телефоны и отсылали ролики родне за границу. А те выкладывали ролики в интернет. Так Диего стал мега-популярным в мире Матадором-Голые-Кулаки. И это не было преувеличением.
Диего забивал быков голыми руками, и схватка длилась порой до суток!
По пути Диего зашел в поликлинику. Там местный врач, убедившись, что медицинский полис Диего еще действителен, обслужил парня. Заклеил двадцать седьмой шрам смесью слюны, паутины, и елея. Прочитал наговор, дал Диего оберег.
Перекрестил на дорожку.
* * *
…в самолете Диего понравилось. Там было тихо, спокойно, и не было быков.
Зато там была правительственная делегация Молдавии, летевшая в Испанию просить продовольственную помощь. Один из членов делегации, высокий кудрявый мужчина, к которому все обращались по фамилии Попов, громко разговаривал по мобильному телефону. Диего проверил еще раз приглашение, которое получил от Ассоциации Матадоров Европы. Паспорт, документы, яички вареные, колбаса, толстолобик, в дорогу бабами пожаренный… Диего достал рыбку, бутыль вина, и стал кушать.