Ампер

Она не понимает и удивляется сдержанности своей сестры, не решающейся ответить Андре взаимностью. «Меня привлекает, — пишет Элиза сестре, — его чистосердечность, его кротость и доброта, а особенно эти слезы, которые по всякому поводу, помимо желания, навертываются у него на глазах… Устраивайся, как хочешь, но прежде чем полюбишь его сама, позволь мне его любить хотя бы немного; он так добр».

Долгие годы впоследствии Элиза остается лучшим другом Ампера, помогая и ободряя его советами и нежным участием в трудные минуты жизни.

Сердечный прием, который нашел Андре Мари у Карронов, и добрососедские отношения, установившиеся между обоими семействами, делают его немного смелее. Он решается даже преподнести букет цветов, что поражает привыкшую к его застенчивости Жюли. Он хочет открыться в своих чувствах, но каждая подобная попытка кончается лишь самобичующей записью в дневнике: «Сегодня застал ее одну, но опять не решился заговорить…»

Не будучи в силах преодолеть свою робость, сдержать наплыв чувств, мешающих ему объясниться с Жюли, он в конце концов решается поговорить с ее матерью.

Госпожа Каррон не обнадежила, но и не разочаровала его. Тогда он пишет Жюли: «Извините ли вы чувство, заставляющее меня вам писать? Иным способом мне невозможно нарушить молчание, сделавшееся невыносимым. Так как ваше отсутствие лишает меня радости видеть и слышать вас, того единственного, чем я мог бы наслаждаться, я открыл вашей матери мои чувства, и мне показалось, что она не будет противиться моему счастью, если вы согласитесь. Я знаю, как мало я достоин подобного счастья; только самая нежная и самая покорная любовь, наполняющая мою душу, дает мне право надеяться…»

Послание остается без ответа.

Но горячее чувство Андре захватывает и Жюли — Андре любим.

Мать Андре и родители Жюли серьезно беспокоятся о материальном положении будущей четы. Ни та, ни другая сторона не обладает сколько-нибудь значительным материальным достатком. Ампер только теперь отдает себе отчет, каких трудов стоит госпоже Ампер сводить концы с концами в их скромном бюджете.

В 1793 году приговором комиссаров Конвента все личное имущество казненного Жан Жака Ампера подлежало секвестру. Госпожа Ампер пыталась сохранить хоть что-нибудь из прежнего состояния, но только после термидорианского переворота эти попытки увенчались некоторым успехом. В августе 1794 года на прошение, представленное «гражданкой Сарсей, вдовой означенного Ампера, павшего под мечом правосудия», последовал благоприятный ответ. Мать Ампера просила о разрешении пользоваться домом и усадьбой в Полемье, а также об отмене секвестра, наложенного на принадлежащую лично ей часть имущества. Эта часть была приблизительно оценена в 65 тысяч франков, и в счет ее был снят секвестр с Полемье и возвращены некоторые, в большинстве сомнительные, долговые обязательства. Но ни сама вдова Ампер, ни тем более ее дети не обладали деловой хваткой. Полемье едва-едва приносило 1200 франков в год, а взносы по долговым обязательствам поступали крайне неисправно.

Лично Андре Мари мог рассчитывать на свою долю отцовского наследства, т. е. на одну четвертую дохода с имения. Кроме того, мать подарила ему долговое обязательство на 10 тысяч франков, которое было погашено лишь несколько лет спустя. С своей стороны, Жюли Каррон унаследовала после смерти отца на 12 тысяч франков разных вещей и 1200 франков наличными. По тем временам этого было, конечно, далеко недостаточно для приличной буржуазной жизни, о которой мечтали для своих детей обе стороны.

Таким образом, до женитьбы Андре Мари должен был позаботиться о какой-либо деятельности, дающей постоянный доход. Не оставалось ничего другого, как избрать себе определенную профессию, тем более, что Амперу было уже двадцать три года. Но полученное воспитание не подготовило его ни к какому практическому занятию. Близкие не придают серьезного значения его занятиям математикой, его склонности сочинять трагедии, рифмовать песенки и мадригалы. Еще более скептически смотрят эти практические люди, воспитанные в прозаической деловой атмосфере, на увлечение Андре ботаникой, химией и философией.

Госпожа Каррон советует Андре Мари стать биржевым маклером — «ведь это такое доходное и почтенное ремесло».

Жюли считает, что ее будущему мужу лучше всего заняться торговлей. Это мнение поддерживает симпатизирующий жениху господин Перрисс, муж старшей сестры Жюли, имеющий в Лионе солидное типографское и переплетное дело.

Однако Андре Мари не хочет следовать этим советам. Он любит науку, любит размышлять о трудных вопросах человеческого знания, он хочет выбрать для себя такую профессию, которая не мешала бы этим влечениям. Андре Мари решил сделаться педагогом. Он был уверен в успехе. Ведь давал же он уроки итальянского языка Жюли и Элизе, и разве сын господина Перрисса не сделал под его руководством блестящих успехов в математике?

С обычной пылкостью Андре Мари набрасывает перед Жюли картину своей будущей карьеры профессора математики. Но Жюли с деловитостью хозяйственной буржуазки заявляет: «Все будет прекрасно, когда я увижу, что все это-приведет к чему-нибудь реальному».

Ампер настаивал на своей идее. Он начнет с частных уроков. О, это весьма доходное занятие! А впоследствии он будет штатным профессором в каком-либо училище. Он сумеет свои большие познания передать в интересной форме ученикам.

Близкие также сомневаются в пригодности Ампера к коммерческой или финансовой деятельности. Правда, он решает труднейшие задачи анализа, забавляется, определяя ради шутки тригонометрическим путем расстояние до ближайших холмов, производит в уме сложнейшие вычисления, но все понимают, что это не поможет Андре Мари уговорить покупателя, приобрести что-нибудь из ненужных ему вещей или же ловко осуществить выгодную биржевую сделку.

В конце концов решение принято. Андре Мари переселится в Лион и будет давать частные уроки математики до тех пор, пока не удастся устроиться штатным преподавателем в каком-либо учебном заведении. Добившись своего, Андре Мари все же с болью в сердце оставляет родные места. Теперь он сможет часто видеться с Жюли лишь в краткие зимние месяцы, когда семья Карронов живет в своем лионском доме, а летом лишь во время воскресных посещений Полемье и Сен-Жермена.

В Лионе Ампер поселился в скромной комнатке на улице Мерсьер. Его будущий родственник Перрисс любезно предоставил ему для занятий с учениками помещение у себя в доме. Началась новая, самостоятельная жизнь Андре Мари.

Четырехлетнее пребывание в Лионе сыграло большую роль в развитии таланта Ампера, обогатило его знаниями, сформировало его идеологию.

Привыкший к уединению, в Лионе он сразу попал в кружок любознательной, пылкой и увлекающейся молодежи. Интеллектуальное общение, долгие беседы, горячие споры захватили Ампера.

Раньше его научные связи с внешним миром ограничивались математической перепиской с неким Купье, одним из обломков старой Франции, человеком, может быть, галантным, но весьма мала сведущим в математике. Андре Мари вел переписку и иногда встречался со своим старшим сверстником Камиллом Жорданом — одним из вожаков лионского контрреволюционного восстания, впоследствии значительным политическим деятелем, прозванным «Жордан-колокол» за требование восстановить отмененный во время революции колокольный звон в церквах. В Лионе же круг знакомств Ампера значительно расширился. Кружок, в который он вошел, состоял из Ленуара, Бонкура, Журне, Баррета, Бешо — типичных представителей буржуазной молодежи, которая приветствовала буржуазную революцию, поскольку она обеспечивала самое широкое и быстрое развитие капитализма, и резко выступила за ее скорейшее прекращение, едва дело коснулось освобождения низов. Впоследствии из этого кружка выйдут ярые сторонники восстановления династии Бурбонов, теперь же это типичные термидорианцы.

Впрочем, политические интересы в этом кружке оттеснены на задний план интересами научными. На пятом этаже, в квартире Ленуара на площади Кордильеров, друзья почти ежедневно собираются? от четырех до шести часов. Здесь делятся своими познаниями в различных науках, спорят о философских проблемах, обсуждают вопросы литературы и поэзии. Иногда читают по очереди вслух.