Страница 7 из 8
— Ты нас снимал, мерзавец! — крикнула Ника в потолок, сжав кулачки.
Дом, кажется, икнул.
— Вы непра… вы что? Как я? Кого?
— Ты снимал нас, — краснея от злости, сказала Ника, — а потом выставил видео в сети.
— Мы видели, — сказал Славка.
Генрих принужденно хохотнул.
— Этот Эйглиц — врун. А вы все не так… Я даже готов поделиться прибылью. Честно! Чтобы вы не думали, что я только для себя.
В углу упал и стукнул железным лбом об пол одноглазый робот.
— Вы посмотрите, я разваливаюсь, я старею, — жалобно произнес Генрих. — Вам разве меня не жалко?
Окуляр робота посмотрел на Нику.
— Нет. Вы — наглый обманщик!
— А вы… А вы…
Дом словно набрал воздуха, чтобы сказать какую-нибудь гадость.
Но тут что-то прозрачно-блескучее, царапнув Славку, прыгнуло с его плеч и быстро засеменило по полу вглубь дома.
— А-а! — заорал Генрих. — Эйглицев шпион! Держите, ловите его! Слава, Ника, ну что же вы! Нет, стойте! — крикнул он дернувшемуся Славке. — Стойте пока.
Шпион скрылся в гостиной.
Несколько секунд было тихо, затем раздался звон, треск, словно бы шелест крыльев, жужжание моторчиков, снова звон. В прихожую вдруг вылетел, отчаянно, с визгом, скользя по пластику, робот-уборщик, стукнулся о тумбу и, воздев манипулятор, ринулся обратно в гостиную.
— Ах, ты по стенам! — кричал Генрих. — Ну, получи! Получи!
Что-то там сыпалось, разлеталось на осколки, и словно молот ухал в стены.
— Дверь! Солдаты мои, держите дверь! — через мгновение завопил дом, но, видимо, было поздно, и битва с незваным гостем переместилась в коридор, ванную и на веранду.
Звуки сражения стали глуше, но Славка с Никой и так слышали многое. Трещала обивка, падали картины, шипела из свернутого крана вода. Стены вибрировали от ударов. Звенели поверженные роботы.
— Давай-давай! — заходился в азарте Генрих. — Я предъявлю Эйглицу весь ущерб! Это же под сотню ресурсо-часов!
— Дурдом, — шепнула Ника Славке.
— Ну что, съезжаем? — также шепотом спросил Славка.
Ника кивнула.
— Хорошо, что аквариум твой еще не перевезли.
— Тогда только одежду заберем, и можно…
— Вообще-то я все слышу, — сказал дом. — Съехать хотите?
— Да, — сказал Славка. — Вы нам, извините, не нравитесь.
— Угум, — сказал Генрих. И тут же, издалека, прогремел: — Подвал! Эта тварь лезет в подвал! О, где мой страж с разрядником?
Из коридора донеслись шипение электричества, звяканье, вопль: "Сдохни, зараза, уже!".
— Так что? — несколько секунд подождав, спросил Славка.
— Погодите. Не видите, у меня нестандартная ситуация. Поднимитесь пока э-э… наверх. Мы все обсудим, и если… А-а! — закричал вдруг дом. — Она еще не сдохла!
Снова прошипел разряд.
Дом, казалось, содрогнулся, что-то с громким звоном разбилось. Из гостиной, устало жужжа, выкатил робополотер и прижался щетками к косяку. Корпус его был помят и в двух местах словно прорезан пилкой.
— Что ж ты такая живучая?
Генрих сражался с все возрастающим усердием, Нику со Славкой даже качнуло то ли от беззвучного взрыва, то ли от плавно поехавших полов.
Они прошли разгромленную гостиную, усеянную трупиками роботопомощников, поваленными стульями, тряпками и клочками обивки. Короткие, словно от миниатюрной дисковой пилы прорезы на столе и стенах казались неизвестной клинописью.
В коридоре и на веранде местами был вскрыт пол, повсюду раскатились поленья из камина, трупики роботов кучковались в углах, кто-то еще жужжал и пытался двигаться.
Под ногами хрустело битое стекло.
— А говорил, что не воюет! — горько сказала Ника, поднимаясь по лестнице.
— Врал, — Славка спихнул со ступеньки многорукую железячку.
Позвякав, та скатилась вниз.
В комнате, которой не коснулась битва со шпионом Эйглица, Ника тут же бросилась собирать одежду. И грязную, и чистую, без разбора наполняя ей рюкзачок.
— Я сразу, сразу так и подумала, — приговаривала она. — Еще когда он джинсы мои захотел прикарманить. Извращенец!
В порыве чувств Ника попихала ногой одеяло на кровати.
Славка подхватил так и не распакованный мягкий чемодан, сумку с визиографом и игровыми джойстиками повесил на плечо.
— Ну, я все.
Ника бросила последний взгляд на прозрачную крышу.
— А вид хороший.
— Ага, с него тоже снимали. Ну, пошли? — Славка схватился за круглую дверную ручку.
Дверь не открылась. Он подергал снова.
— Блин, одни и те же приемчики.
— Что? — спросила Ника.
— Не выпускает. — Славка постучал костяшкой пальца по пластиковой филенке. — Эй, это уже перебор.
— Я сейчас, — сообщил Генрих. И проорал уже в сторону: — Умри-умри-умри! Ага! Ф-фуууу… И контрольный.
— Мы хотим выйти, — сказала Ника сквозь шелест электричества.
Славка боднул дверь плечом.
— Да слышу я, слышу, — вяло отозвался дом. — Какие вы все же… Вот, честно, разве я не имею права на ошибку? Разве однажды оступившийся не достоин прощения? Порицать — порицайте, но дайте шанс и исправиться.
— Нет, — твердо сказал Славка. — Вы двери заперли.
— Ну, запер. — Генрих вздохнул. — Я старенький, мне одиноко. Мне так хочется потиска… кхм… Пожалейте, а?
— Вы сумасшедший! Вы это понимаете? — выкрикнула Ника.
Дом неожиданно хихикнул.
— Да где здесь сумасшествие? Здесь четкий расчет.
— Я сейчас дверь выбью, — пообещал Славка.
— Погодите, — сказал Генрих. — Давайте забудем все. Раз — и забыли. Я забываю про компенсацию…
— Какую компенсацию?
— Ну как же? Тварь-то вы принесли. Она у меня полдома — вдребезги. А сколько роботов погибло — ужас!
— Так вы же сами отправили нас к Эйглицу!
— Скажите еще, за этой тварью и отправил. Эх, молодые люди, люди ли вы после этого? Может, вы с Эйглицем сговорились.
— Что? — возмутилась Ника. — Это вы, скорее, сговорились!
— Зачем?
— Ха! — сказал Славка. — Чтобы с нас компенсацию потребовать!
— Ну нет, ну что вы! Чтобы я с Эйглицем… Вы меня за какой-то другой дом принимаете. Те, другие, возможно, но я — никогда!
— Тогда выпустите нас, — сказал Славка.
Генрих с минуту молчал, раздумывая.
— Знаете, — заявил он наконец, — я взорву нас. Вас и себя.
— У вас что, есть взрывчатка? — усмехнулся Славка.
— Ну, сожгу. Я вполне могу это сделать.
— Зачем?
— Потому что вы черствые, бездушные люди! День не прошел, а вы уже засобирались. А каково мне? Я же себя дряхлым казематом чувствую, архитектурным уродом, вековой развалиной. Все от меня бегу-ут…
Дом завсхлипывал.
— Да ладно вам.
Прислушавшись, Славка расслышал за дверью слабое позвякивание.
— Что вы там делаете? — крикнул он.
После толчка плечом, звяканье послышалось явственней. Славка отступил на метр.
— Слава, не смей! — произнес дом. — Мы можем договориться.
— Если только снаружи.
Славка с размаха пнул дверь ногой в район замка. Что-то в ней хрустнуло, щелкнуло, край отстал. Опять раздалось звяканье.
— Слава, Слава, ты меня разозлил…
Ника взвизгнула — из-под кровати на Славку грозно двинулся робот-уборщик, но он был маленький, и ему оказалось достаточно удара носком ботинка, чтобы откатиться к ванной и там замереть.
Славка почувствовал, как злой адреналин забурлил в крови. Нападение? Это уже ни в какие ворота! Безумие какое-то!
— Ах, так?
Оставив чемодан, он снова штурмовал дверь, теперь уже нацелившись плечом.
— Солдаты мои, сомкните ряды! — завопил Генрих.
Баммм! Филенка треснула и провалилась наружу. Дверь сорвало с верхней петли. За дверью раскатилась пирамида из роботов, которую Генрих строил, пытаясь замуровать Славку с Никой в комнате.
— Бежим! — Славка подал ладонь Нике.
Девушка поймала его пальцы.
Они выскочили на лестницу и, распинав роботов, устремились вниз.
— А-а-а! — орал Генрих. — Что у меня за солдаты такие! Бесполезные лилипуты! Мне бы кого-нибудь покрупнее… Ох, ребята, ох, дождались вы!