Страх высоты

— Ладно, Сергеев, не лезь в бутылку, понимаю ваши чувства, — приподнятое настроение начальника четвертого участка трудно было поколебать. — Можете идти.

Новости о премии и оплачиваемом выходном слегка взбодрили Игоря и Генерала. Добравшись до барака и объявив об этом бригаде, Генерал, проталкиваясь между бурно проявлявших радость горняков, бросил Сергееву:

— Подходи в лофт на втором уровне через пару часов. Поговорим, как обещал. И имей в виду — платишь за все ты.

Через два часа Сергеев, успевший посетить санобработку, сидел в амебообразном кресле за низким столиком. Настроение поднялось совсем в заоблачные дали после проверки состояния счета — там был крошечный, но все-таки плюс. Это означало и возможность потратить что-то на себя, и перспективу служебного роста, хотя бы увеличение разряда, что при наличии задолженности Компании было невозможно.

«За неимением гербовой пишут на простой, а значит, надо развиваться и продвигаться в разрешенных на данный момент рамках. А потом посмотрим», — Игорь улыбнулся своим мыслям.

Появился Генерал. Он подсел за столик и повернул к себе экран меню. Быстро изучив его, сделал заказ.

— Вот что, Шмель, я рад, что ты сам обратил внимание на эту тему. Я имею в виду пробов. Я за свою жизнь встречался с разными людьми. Очень разными. Но в памяти моей особенно отложился случай, который произошёл со мной во времена, когда я еще был молод и счастлив и совсем не подозревал о том, что судьба, в конце концов, приведет меня к такому глубокому падению. Тому, считай, лет тридцать прошло, а все как сейчас помню. — На столике появился заказ Генерала, и тот, взяв стакан с темным пивом и отпив от него, продолжил. — После окончания высших курсов по ремонту и обслуживанию крупногабаритной карьерной техники меня взяли на работу в Управление карьера. Другого карьера, далеко отсюда, на другом материке, в Африке, если понимаешь, о чем я говорю. Вижу по глазам, что понимаешь. Так вот, там я оформился помощником инженера, на обслуживание горно-обогатительного комбината. Добывали мы такие же минералы, что и здесь, да что там говорить — все то же самое. Работа, считай, достаточно спокойная и рутинная — делай очередное обслуживание и все. Аппаратура стабильная, и из строя выходит редко. Но это если ее специально из строя не выводить. Тогда еще встречалось на Земле так называемое «сопротивление». Бездельники всякие с жиру бесились — то взорвут что-то, то стрельбу откроют. И надо такому случиться, что среди персонала Комплекса пара таких деятелей нашлась. Потом следствие устроили, но не к кому предъявить было — оба просто испарились, в буквальном, считай, смысле — три тысячи градусов в камере реактора фабрики от них следа не оставили. А дел они наделали будь здоров — протащили термодетонатор в комплекс, активировали его, да так удачно, что вся производственная структура стала похожа на одну большую бомбу — многократно защищенная термоядерная станция постепенно разогревалась, и остановить процесс было невозможно. Пытались что-нибудь предпринять, но не получилось. Объявили эвакуацию. Все забегали, по расписанию тревоги, запустили процесс. Я сам засуетился, личные вещи собрал. Но тут раздается звонок по внутренней связи, от большого начальства. И говорят мне, что, мол, бросай эвакуацию и срочно в кабинет управляющего. Я одурел — никогда такие люди до того, чтобы со мной так напрямую общаться, не опускались. Это уже потом я понял — начальство все мое слиняло вперед собственного визга, и я один оставался, кто в системах рудного обогащения разбирается более-менее. Делать нечего, побежал к управляющему.

Захожу в кабинет. Секретарь, амбал здоровый, весь зеленый, от страха трясется, пропустил без разговоров. В кабинете сидит управляющий, тоже глаза не на месте. Там же с разных служб еще четыре человека — вроде меня. Управляющий жестом показывает — садитесь, вот сюда, на стульчик. Сижу, жду чего-то. Проходит какое-то время, и в дверь кабинета заходит человек такой… Выглядит просто. Одет хорошо, но не вычурно. С ним еще один, вроде охранника — посмотреть просто в его сторону страшно, глаза, как черные дырки, и весь на резинках как будто — для такого прикончить человека ничего не стоит, сразу было видно.

Генерал прикончил стакан пива и повел свой рассказ далее:

— Тот, который одет по-простому, спрашивает управляющего, мол, все ли спецы, которые ему нужны, на месте? Управляющий ему отвечает в том смысле, что которых нет, так за них помощников привели. Посмотрел внимательно на управляющего «простой», да так, что у того ноги подкосились, а затем к нам обратился. «Уважаемые, — говорит, — мне от вас необходима техдокументация по вашим объектам. Чтобы в течение пяти минут каждый из вас перекачал на терминал управляющего, с использованием удаленного доступа, полный пакет чертежей, инструкций по использованию и вообще — все, что вы используете или должны использовать в вашей работе. Время пошло». Когда моя очередь наступила, я быстро все слил в терминал — около 2 терабайт, все до запятой. Некоторые документы, считай, и не открывали ни разу — необходимости не было.

Все закончили, и «простой» попросил из кабинета всех уйти — и управляющего тоже.

Я последним уходил, и увидел, как телохранитель, с колючими глазами, из сумки своей достает какой-то модуль, вроде приставки, со стандартными разъемами. Потом дверь закрыли, нам в приемной ждать пришлось, полчаса где-то. После пригласили нас в кабинет обратно. И «простой» тот нам каждому спокойно так указания дал. Причем такие указания, как будто сам на Комплексе всю жизнь проработал, и в таких должностях, как у каждого из нас. Говорит — выполняйте. Управляющий на нас заорал, чтобы быстро все на рабочее место и делать, что приказано.

Бригадир умолк, и принялся за второй стакан темного пива. Игорь терпеливо подождал, пока жидкость скроется в глотке у Генерала, и спросил:

— Ну и что в результате?

— А в результате никто не понял, как, но взрыва Комплекса избежать удалось. Система стабилизировалась. На следующий день управляющий всех собрал, кто в кабинете у него был тогда, и взял подписку о неразглашении. Моего начальника разжаловали, а на его место меня взяли. А через пару месяцев и меня отправили с понижением в другое место. И остальных участников событий так же разбросали по всей планете. Человека того с телохранителем я никогда с тех пор не видел. До той поры, пока ты не появился. Уж не знаю чем, но похож ты, Игорь, на того человека. Не внешне, а как бы общим ощущением. От всех отличаешься.

— Послушай, Генерал, ты мне о пробах обещал рассказать, а сам о загадочных случаях из собственной практики мне излагаешь. Это все к чему?

— А к тому, Шмель, что думаю я — был тот человек самым настоящим пробом. Ну посуди сам — управляющий перед ним на задних лапах скакал — это раз, полчаса почитал техдок, на изучение которого люди годы тратят, и все понял — это два, и, наконец, машинка та — это три. Все как в легендах этих дурацких. Все совпадает. И сдается мне, что ты пробом можешь быть. Только неясно, зачем ты себя в шахте заживо закопал, и к чему тебе с нами уже без малого четыре месяца ошиваться. А ведь когда ты в реаниматоре валялся, я кое-что заметил. У всех кротов максимальный уровень восстановления — до красно-желтого. А у тебя высветилась вся зеленая полоса полностью. Стопроцентное, считай, здоровье. Такого не бывает. После всей военной заразы, за последние пару десятков войн народу на голову распыленной, даже первы, и не с Земли, а с космических станций, максимум на одну десятую зеленой вытягивают. Это твой первый прокол. Потом, ты в реаниматор очень редко заглядываешь, раз в пять реже, чем другие ребята, а цирроз — штука упрямая. Второй значок. Итого, как сам думаешь, похоже на правду, что ты — проб?

Игорь опешил. В рассказе Генерала было что-то абсурдное. Он — и вдруг проб? Полная ерунда. Но рациональное зерно робко проглядывало. Игорь решил, как говорится, открыть карты перед Генералом. Он заказал стакан кофе, подождал его появления на столе, отхлебнул дымящегося напитка и начал: