Страница 10 из 22
— Ты думаешь, я сюда хожу и нарываюсь на драку с народом с внутренних планет, чтобы Шаддид, Рамачандра и прочие обо мне лучше думали?
— Мне это приходило в голову.
— Ошибаешься, — сказал Хэвлок.
— Пусть так, — согласился Миллер. Он знал, что не ошибается. Хэвлок поднял стакан.
— Отнесем обратно?
— Как насчет «Редкого Гиацинта»? — предложил Миллер. — Я угощаю.
Салон «Редкий Гиацинт» располагался тремя уровнями выше — достаточно далеко от порта, вне пешей доступности. И обслуживал полицейских. В основном охрану «Звездной Спирали», но и службы корпораций поменьше тоже — «Протогена», «Пинквотера», «Аль-Аббика». Миллер был больше чем наполовину уверен, что партнер спустил пар и взрыва уже не последует, но, если он ошибся, лучше пусть кругом окажутся свои.
Декор здесь был чисто астерский — складные столы, как на старых кораблях, стулья, прикрепленные к стенам и потолку, словно гравитацию могут отключить в любой момент. Вдоль стен тянулись вьющиеся стебли, чертов плющ, — система восстановления воздуха первого поколения. Растения обвивали и расположенные тут и там в зале колонны. Тихая музыка не мешала разговору, но позволяла беседовать, не опасаясь чужих ушей. Первый владелец, инженер-строитель Лавьер Лю, перевелся на Цереру с Тихо во времена великой раскрутки и решил остаться. Теперь здесь хозяйничали его внуки. Лавьер Третий стоял за стойкой, беседуя сразу с половиной отряда по борьбе с проституцией и эксплуатацией малолетних. Миллер провел партнера к дальнему столику, кивая на ходу знакомым. В «Голубой Лягушке» он вел себя осторожно и дипломатично, здесь держался с показной мужественностью. И то и другое было позой.
— Итак, — заговорил Хэвлок, когда дочка Лавьера, Кейт, — четвертое поколение в том же баре — отошла от столика, — что за сверхсекретное частное расследование поручила тебе Шаддид? Или подлому землянину знать не положено?
— Вот что тебя гложет? — спросил Миллер. — Это же ерунда. Какой-то акционер хватился дочки и хочет, чтобы я ее выследил и отправил домой. Плевое дельце.
— Вроде бы это скорее их дело. — Хэвлок кивнул на ребят из П/Э возле стойки.
— Детка уже не маленькая, — объяснил Миллер. — Это работа с похищением.
— А ты такое умеешь?
Миллер выпрямился. Плющ над ними заколыхался. Хэвлок ждал, и у Миллера возникло неприятное чувство, что они поменялись местами.
— Это моя работа, — сказал Миллер.
— Да, только ведь речь идет о взрослом человеке, нет? И не то чтобы ей что-то мешало вернуться домой, если ей не нравится там, где она сейчас есть. А ее родители нанимают службу безопасности, чтобы доставить девчонку домой, хочет она того или нет. Это уже не поддержание законности. И даже не вопрос безопасности станции. Это просто применение силы незадачливыми родителями.
Миллеру вспомнилась девушка перед гоночной шлюпкой. И ее широкая улыбка.
— Говорю же, ерундовое дело.
Кейт Лю вернулась с пивом и стаканом виски на подносике. Миллер с радостью прервал разговор. Пиво было для него. Светлое, насыщенное, с легчайшим горьковатым привкусом. Там, где экология держится на дрожжах и ферментах, пивоварение процветает.
Хэвлок мучил свой виски. Миллер увидел в этом знак, что он остыл. Срываться среди сослуживцев было сомнительным удовольствием.
— Эй, Миллер, Хэвлок! — произнес знакомый голос. Евгений Кобб из отдела убийств. Миллер махнул ему, и разговор свернул на бахвальство убойного, раскрывшего особенно мерзкое дело. Три месяца поисков источника токсинов завершились тем, что жена трупа[12] получила полную страховку, а нелегальную шлюху депортировали обратно на Эрос.
К утру Хэвлок смеялся и перешучивался наравне с остальными. Если на него кто-то косился или отпускал шпильку, он принимал это спокойно.
Ручной терминал Миллера звякнул, когда он шел к стойке. И одновременно по всему бару раздалось еще с полсотни звонков. Миллер, чувствуя, как затягивается узел у него в животе, открыл, как и остальные агенты, свой терминал.
На экране общей связи появилась капитан Шаддид. В ее глазах читалась сдержанная ярость — она казалась образцовой иллюстрацией женщины, которой не дали выспаться.
— Леди и джентльмены, — сказала она, — чем бы вы ни занимались, бросайте все и возвращайтесь на свои участки в срочном порядке. Чрезвычайное положение. Десять минут назад со стороны Сатурна поступило незашифрованное сообщение. Мы еще не проверили его подлинность, но подпись в порядке. Я его закрыла, но следует ожидать, что какой-нибудь мудак выпустит его в сеть, а через пять минут после этого из вентилятора полетит дерьмо. Те, кого могут слышать штатские, сейчас же отключитесь. Для остальных — вот с чем мы столкнулись.
Шаддид отодвинулась в сторону и постучала по интерфейсу своей системы. Через секунду на нем появились лицо и плечи мужчины в оранжевом вакуумном скафандре без шлема. Землянин, немного за тридцать. Бледная кожа, голубые глаза, короткая стрижка. Он еще не открыл рот, а Миллер уже распознал в его глазах, в наклоне выставленной вперед головы признаки потрясения и ярости.
— Меня, — сказал мужчина, — зовут Джеймс Холден.
Глава 5
Холден
Через десять минут на двух g у Холдена начинала болеть голова. Но Макдауэлл спешно звал их домой. «Кентербери» разогревал тяжелые двигатели. Холден не хотел опоздать.
— Джим. Кажется, у нас здесь проблема.
— Расскажите.
— Бекка что-то обнаружила, и такое чудное, что у меня мурашки по яйцам бегают. Убираемся отсюда к черту.
— Алекс, долго еще? — в третий раз за десять минут спросил Холден.
— Больше часа добираться. Хочешь прокатиться на «соке»? — поинтересовался Алекс.
«Ходом на соке» пилоты называли высокое ускорение, при котором человек в обычном состоянии теряет сознание от перегрузок. «Сок» — медикаментозный коктейль — впрыскивался пилотским креслом, позволяя человеку сохранить сознание и бодрость и, возможно, избежать инсульта, когда тело весит пятьсот кило. Холден, служа на флоте, не раз пробовал «сок», и отходняк всегда бывал мерзким.
— Нет, пока можно обойтись, — сказал он.
— В чем странность?
— Бекка, подключи его. Джим, я хочу, чтобы ты увидел то же, что и мы.
Холден сунул под язык болеутоляющую таблетку из аптечки шлема и в пятый раз запустил запись с сенсоров Бекки. Участок пространства находился в двухстах тысячах километров от «Кентербери». Сканеры «Кента» обнаружили флюктуацию, ложный черно-серый цвет, постепенно проявляющий тепловую границу. Крошечное температурное отклонение, меньше двух градусов. Холден не представлял, как Бекка его высмотрела. Он сделал в уме заметку: дать ей блестящую рекомендацию, когда она в следующий раз пойдет на повышение.
— Откуда это? — спросил Холден.
— Не представляю. Просто место чуть теплее фона, — ответила Бекка. — Я бы сказала, газовое облако, потому что радар на него не реагирует, но газовым облакам здесь взяться неоткуда. Действительно, откуда бы?
— Джим, а не могло быть так, что «Скопули» прикончил корабль, который на него напал? Это случайно не облако пара от уничтоженного корабля? — спросил Макдауэлл.
— Не думаю, сэр. «Скопули» был совершенно безоружен. Дыра в боку проделана взрывным зарядом, а не торпедой, так что не похоже, чтобы он оборонялся. Может быть, там испустил дух сам «Скопули», но…
— А может быть, и нет. Возвращайтесь в стойло, Джим. Сейчас же.
— Наоми, что может постепенно разогреваться, не отражаясь на радаре и ладаре? Так, навскидку? — спросил Холден.
— Хм! — протянула Наоми, размышляя. — Эха не даст все, что угодно, если оно поглощает энергию сенсорных импульсов. И оно может разогреться, поглощая эту энергию.
12
«Жена трупа» вместо «вдова» — шутка в адрес полицейского канцелярита.