Страница 81 из 106
Благодаря избранному стилю одежды, игры со светом ничего не дали лорду, кроме демонстрации откровенной подозрительности, граничащей с недоверием, почти оскорбления, но лишь почти (не настолько очевидного, чтобы предъявлять претензии). Едва Элия появилась в комнате, псы как по команде синхронно повернули лобастые головы к ней. Разок ударив толстыми обрубками хвостов по шкуре далекого родственника гигантского медведя, на которой покоились с достоинством сфинксов, животные безразлично отвернулись. Они не сочли Элию опасной для хозяина. Кажется, поведение домашних любимцев показалось Колебателю Земли благоприятным знаком.
— Герцог Громердан, — принцесса чуть заметно склонила голову, приветствуя Колебателя Земли первой, как гостья хозяина дома, не оставляя паузы для поединка воль и сил, выяснения степени превосходства одного над другим.
— Принцесса Элия!? — в свою очередь чуть более низко поклонился мужчина, поскольку кланялся все-таки вторым и знатной леди. Голос был все тем же ровным погромыхиванием далекого камнепада, однако богиня уловила едва заметную оторопь и намек на вопрос. Глава клана явно не ожидал увидеть вместо прекрасной женщины абстрактный черный кулек.
— Она самая, — уверенно согласилась принцесса, поскольку сознание собственного 'Я' было одной из немногих вещей, в коей она не сомневалась ни на секунду.
— Признаться, я несколько удивлен. Не знал, что в Лоуленд пришла столь оригинальная мода на женское платье, — отметил Громердан, то ли все еще не убежденный, что имеет дело с легендарной Розой Лоуленда, то ли твердо намеривающийся выяснить все интересующие его подробности прежде, чем перейти к серьезному разговору.
— Мода здесь не при чем. Я дала слово не применять к вам свои чары, — подчеркнуто нейтрально ответила Элия. — Иной способ максимально оградить вас от их воздействия, мне неизвестен.
— Разве вы прибегаете к столь строгим мерам дома? — удивился Колебатель.
Из вороха сплетен о далеком мире-сопернике Мэссленда он не мог припомнить ни одной насчет склонности Богини Любви к затворничеству, воздержанию и скромности.
— Нет, — не стала спорить Элия, — но в Лоуленде я не клянусь беречь кавалеров от встреч с моей силой. Желающие общаться с Богиней Любви действуют на свой страх и риск. Видите ли, дорогой лорд, влияние Силы Любви очень специфично, одному достаточно и мимолетного взгляда, а сердце другого не тронет ничего, кроме прямого удара.
— И к какой же разновидности отношусь я? — невольно полюбопытствовал Колебатель, двинув бровью, попавшись в извечную ловушку мужского тщеславия.
— Вы где-то посередине, — в голосе богини появилась улыбка.
— В таком случае, полагаю, вы можете снять мешок хотя бы с головы, ваше высочество, я привык видеть лицо собеседника, — официально дозволил мэсслендец и взмахнул рукой. — Присаживайтесь!
Подавая пример, Громердан опустился в одно из кресел совершенно каменное, без всяких признаков обивки. Коричневый с желтыми мерцающими прожилками камень подался под телом мужчины, словно вода, принимая очертания тела. Элия сдернула глухой капюшон и села в соседнее кресло. Камень так и остался камнем, не предпринимая никаких попыток подладиться под принцессу, ибо властью над ним женщина не обладала. Пришлось богине воспользоваться сложенными рядком подушками. Играть в стойкую непоколебимость против Колебателя Земли женщина не собиралась. Иногда весьма полезно бывает продемонстрировать сопернику не столько силу, сколько слабость.
Цепкие холодно-зеленые глаза скользнули по лицу лоулендской принцессы с задумчивым интересом, словно смотрели не на одну из самых прекрасных женщин Вселенной, а пытались найти отравленную иглу, вмонтированную в изящную шкатулку с секретом.
Серые с искрами расплавленного серебра опушенные изогнутыми ресницами глаза, совершенной формы нос с изящнейшими ноздрями, пухлые губы, четкий абрис лица с высокими скулами, нежнейший атлас кожи, шелк волос, забранных вверх и назад в высокую строгую прическу. Никаких украшений, разве нуждается золото в позолоте?…
— Да, просто красивая женщина, — озвучила Элия мысли бога.
— Очень красивая, — с едва заметным облегчением согласился герцог Мэссленда, — но вы правы принцесса, никаких признаков подступающего безумия и неистовой жажды овладеть незамедлительно вашим телом я не ощущаю.
Богиня звонко рассмеялась, улыбнулся и Громердан, словно трещина прорезала гранитную глыбу, и констатировал:
— Обаяния вашему высочеству не занимать.
— Не могу сказать того же про вас, герцог, однако, впечатление вы производите внушительное. Полагаю, я сделала правильный выбор, решившись просить о встрече.
— Пока не знаю, стоит ли мне чувствовать себя польщенным, принцесса, — настороженно отметил мужчина и предложил: — Желаете отведать вина или перекусить?
— Я сыта и не испытываю жажды, благодарю, — мягко отказалась Элия. — Впрочем, если вы желаете увидеть, как я приму пищу в сем доме в знак моих добрых намерений, охотно вкушу любое яство по вашему выбору, дабы доказать отсутствие злых помыслов.
— Я не доверяю пустым словам и обычаям, — резко мотнул головой Громердан.
— Но доверяете своим псам и их чутью на опасность. Мудро, — одобрила Элия.
— Они всегда верны хозяину, — в холодных глазах и каменных интонациях Колебателя появился намек на теплоту. — Вы любите собак, принцесса?
— Кошки мне нравятся больше. Псы беззаветно преданы и любят нас просто потому, что мы — это мы, не ожидая ничего взамен, они слишком зависимые создания, не мыслящие жизни без повелителя, растворяющиеся в любви и забывающие себя, — едва заметно нахмурившись, покачала головой Элия. — Такое обожание неуютно, слишком большая ответственность.
— У Светлой богини и без собак хватает преданных псов у ног, — предположил Громердан с задумчивой иронией. — Не так ли?
— Именно. Впору личную псарню открывать, — нейтрально согласилась женщина. — Впрочем, полагаю, сейчас не время для дискуссии о том, что более предпочтительно: искать истиной преданности и любви у зверей или завоевывать ее у людей.
— Согласен. Переходите к теме своего визита, принцесса. Любопытно, ради чего вы настаивали на конфиденциальной встрече со мной, — откинувшись на спинку каменного кресла, промолвил герцог, несколько уязвленный словами Элии. Длинные и отнюдь не хрупкие пальцы мощных рук обхватили подлокотники, вытесанные в виде грубых собачьих морд. Принцесса почти ожидала, что камень поддастся прикосновению Колебателя Земли, как мокрая глина, однако, тот не стал уродовать мебель.
— Я просила о конфиденциальной встрече, потому что речь пойдет о делах, не касающихся прямо дворов наших государств, а договариваться об официальном визите, испрашивая разрешения обоих монархов слишком тягостное, а главное чрезмерно длительное 'развлечение', - начала богиня, устремив прямой взгляд на лицо Громердана. — Я прибыла к вам с двумя предложениями. Одно из них, полагаю, вы непременно примете, возможно, вас заинтересует и второе. Предупрежу сразу, ни о шантаже, ни об угрозах с моей стороны речи не идет.
— Излагайте, ваше высочество, — поторопил Элию мэсслендец.
— Итак, произошло следующее. Занимаясь неким поручением, суть которого мне хотелось оставить за рамками настоящей беседы, один мой родственник обнаружил в закрытом убро-мире странного младенца. Привлеченный необычностью ребенка, он счел его частью разгадываемой нами головоломки и перенес в Лоуленд. Используя магию, мы определили происхождение дитя и, каково же было удивление, когда оказалось: мальчик принадлежит к одному из знатнейших родов Мэссленда — к Колебателям Земли, — деловитый голос принцессы, безмятежное выражение лица и заблаговременное предупреждение насчет шантажа удержали Громердана в кресле. Он очень медленно, тяжеловесно кивнул и проскрежетал:
— Продолжайте.
— Я хотела бы передать вам ребенка, — быстро закончила Элия. — Пока никто еще не разузнал, о его местонахождении и не поднял скандала межмирового масштаба.