Мистерия

Ясно. Придется досыпать одной.

В последнее время такие ситуации участились. Дрейк Дамиен-Ферно — творец мира Уровней — чьи эмоции редко отражались на лице, часто ходил обеспокоенный и подобным образом «зависал». Преимущественно дома (хотя, может и на работе — она не видела), вечерами, когда выдавалась свободная минута или когда его ответы на вопросы не требовались окружающим. О чем-то напряженно думал, ломал голову, много молчал.

Дина волновалась. Если Дрейк начинал «зависать», значит, что-то случилось. И еще этот дождь. Слишком сильный — не по сезону — и это несмотря на то, что вчера уже был один, через час, впрочем, сменившийся адской жарой, которая пнула по столбикам термометров с такой силой, что ртуть едва не вылезла из стеклянных колб.

А сегодня снова дождь…

Ей хотелось вновь произнести его имя, позвать, но она знала: результата не будет. Если Дрейк ушел «в себя», то тревожить его не стоит. Нужно просто завернуться в одеяло, закрыть глаза и постараться не обращать внимания ни на молнии, ни на барабанную дробь по подоконнику, ни на сотрясающие город громовые раскаты. Погода уймется, все будет хорошо. И внутреннее беспокойство уймется тоже.

Бернарда еще раз посмотрела на сидящего в кресле человека, расстроено поджала губы, а после зарылась в одеяло с головой и закрыла глаза.

Все будет хорошо. Обязательно будет.

Она проснулась в восемь и взмахнула рукой, чтобы по привычке обнять теплое тело, но ладонь нащупала лишь мятое одеяло и матрас под ним.

Резкий подъем в вертикальное положение, взгляд за окно — небо синее, без облаков, — взгляд в противоположный конец комнаты — кресло пустое.

Никого. Тишина спальни и покачивающаяся от ветерка занавеска.

— И тебе доброе утро. — Произнесла Дина креслу, ссутулилась, обмякла, посидела так какое-то время, затем мысленно взбодрилась и принялась выбираться из кровати.

Ничего, сейчас она умоется, оденется и «прыгнет» к Клэр — позавтракает, потискает котов, а после отправится в Комиссионную библиотеку, где, возможно, и встретит любимого мужчину, так некстати испарившегося из спальни.

Встретит, и тогда лично пожелает ему доброго утра.

«— За одну только сегодняшнюю ночь на город обрушилась месячная норма осадков. От жителей восточного района посыпались жалобы на затопленные подвалы и складские помещения; уровень воды в озере Айлин поднялся на двадцать девять сантиметров. Обширный грозовой фронт, сформировавшийся над Кайланским заливом, захватил не только Делвик, но так же Клендон-Сити, Нордейл и Хааст. Невиданной силы гроза многим не позволила сегодня сомкнуть глаза; удары молний в центральном и западном районах повредили линии электропередач…»

Одетая в бежевый пиджак и белую блузку ведущая ровно зачитывала напечатанный на листке текст, но на ее лице, вопреки обыкновению, проступало беспокойство. Наверное, и она не стала исключением из тех, кто не смог заснуть этой ночью.

Взгляд жующей тост с сыром и беконом Клэр был прикован к телевизору, а вот взгляд Дины не отрывался от собравшихся на ковре перед «чудо-ящиком» Смешарикам, которые вели себя непривычно тихо — собрались тесной группой перед экраном и все, как один, слушали телеведущую. Не катались с визгами по дому, не шалили, не чавкали ягодами, не просили добавки, не превращались в излюбленные ими башками или резиновые мячи, а… смотрели новости.

Вот дела.

Пока дама на экране задавала вопросы синоптикам, а те, сохраняя умное лицо, пытались ответить о причинах возникновения необычной аномалии, Дина поднялась с дивана, обогнула стол и уселась на ковре рядом с пушистиками. Погладила одного из них по длинному, отливающим фиолетовым, меху.

— А вы знаете, что происходит?

На нее одновременно посмотрело несколько десятков пар золотистых глаз, но в ответ не раздалось ни слова.

— Что происходит с погодой, знаете?

Через какое-то время тот, что сидел поближе, выдал уверенное, но почему-то грустное «аем» — знаем.

— И что? Что творится, а-а-а? Откуда такие перепады? Расскажите мне.

Прежде чем ответить, Смешарики непривычно долго молчали, а затем выдали непонятно по какой причине напрягшее Дину слово — «ложно».

Они говорили «сложно». Все сложно.

Почему?

Вернулась ночная тревога, вспомнился сидящий в кресле Дрейк.

— Почему «сложно». Объяснить можете?

В тот момент, когда один из них открыл рот, желая что-то пояснить, из противоположного конца гостиной раздался удивленный голос Клэр:

— Глазам своим не верю! Дина! Иди сюда, посмотри…

Бернарда мгновенно поднялась к пола, подошла к держащей занавеску подруге и застыла.

За окном, совсем как в декабре перед новым годом, тихо и неслышно, огромными хлопьями с неба на землю валил снег.

Снег? В Августе?! И это притом, что вчера стояла невыносимая жара, а ночью шел дождь?

— Снег! Глазам своим не верю. А посмотри на термометр! — Клер указала на стремительно падающую температуру. — Утром было плюс восемнадцать, а сейчас плюс два. Плюс два! Что одевать на работу?

Бернарда заворожено смотрела на опадающую вертикальную красную линию, и ее не покидало чувство, что надвигается что-то плохое. Не просто плохое — катастрофически ужасное.

— Не знаю, — ответила она, наконец. — Но мне это все не нравится.

В голове вновь всплыло неприятное и пугающее слово «сложно».

— Что показывают частотные датчики атмосферы?

— Гиперактивность.

— Вышележащие слои?

— Искажения в потоке частиц. Резкие изменения их направления.

— Как реагирует Транар?

Сидящий в кресле Джон Сиблинг, откатился назад и посмотрел на один из многочисленных полупрозрачных экранов, зависших в воздухе.

— Транар показывает сплошную чепуху. Сигнал нечитаем.

Дрейк, окруженный скользящими вокруг него потоками строк, поджал губы и нахмурился; между его бровями проступили две резкие полоски — те самые морщины, которые появлялись на лице начальника лишь в моменты максимального напряжения.

— Дай график модуляции титосферных слоев.

Между двумя экранами возник еще один — большой; по нему тут же принялась скользить, изгибаясь, словно змея, кривая.

— Мне нужно знать, что происходит вокруг защитного контура. Что действует на наш мир извне.

— Но там нет датчиков, Дрейк. Туда вообще не заглянуть.

— А надо! — Зло ответил одетый в серебристую форму человек — вторя недовольному голосу, раздраженно зашуршала ткань рукава, когда тот поднял руку, чтобы потереть подбородок.

— Наблюдай за системами, подключи всех, ведите статистику. Мне понадобится знать обо всех отклонениях слоев, которые вы сможете зафиксировать.

— Если я брошу туда всех, кто будет следить за другими отделами?

— Плевать. Пока я хочу знать о том, что происходит вокруг нашего мира. Собирайте данные.

— Понял. — Сиблинг кивнул. Он давно не видел Дрейка в таком скверном расположении духа. — Что выдавать в масс-медиа?

— Придумай то, что успокоит людей.

— Но аномалии будут продолжаться…

— Они будут продолжаться дольше, если ты не перестанешь болтать.

— Понял. Все сделаю.

Начальник покинул кабинет, хлопнув дверью. Совсем, как человек.

Снегопад застал людей неожиданно.

Когда на капот машины, которую протирал хлопковой тряпкой Мак Аллертон, упал первый белый сгусток, тот подумал, что это, должно быть, тополиный пух. Прохладно и поздновато для пуха, но в виду недавней жары, возможно, деревья зацвели дважды.

Мак подошел, чтобы смахнуть его, и в этот самый момент разглядел кристаллики льда и воду вокруг.

Снег. Снег?

А через несколько секунд, едва он успел поднять лицо и взглянуть на небо, снежный «пух» повалил, как из ведра — на капот, крышу, траву и дом. Вокруг резко похолодало.

Какого черта?..

Моментально продрогло под тонкой тканью майки тело — Аллертон выругался, закинул тряпку внутрь салона, хлопнул дверцей и отправился в дом за курткой.