Смелые мечты

– Ясно, что нет, – сухо ответила она.

– Кто-нибудь, с кем нет «ничего серьезного»?

Арабелла рассмеялась.

– Не все предчувствия Эммы сбываются, – загадочно произнесла она.– Желаю приятного вечера – я уверена, что с отцом и Стивеном вы замечательно проведете время. – И она снова направилась к двери.

– Арабелла!

Отец, судя по голосу, не ожидал такого поворота и разозлился. Арабелла понимала его положение. Должно быть, он хотел высказать ей все, что думал о ее свидании и бегстве с семейного ужина, но стеснялся гостя.

Она обернулась, вопросительно подняв бровь:

– Да?

В глазах отца сверкал гнев. Мартин Атертон всегда вел себя очень высокомерно и напыщенно, но в присутствии посторонних никогда не ругал детей за дурные манеры. На это Арабелла и рассчитывала.

Она прекрасно осознавала, что поступает грубо, даже Стивена ошеломило ее поведение, да он и сам выглядел каким-то взъерошенным, проведя столько времени с этим человеком. Она могла лишь посочувствовать брату в душе, так как не собиралась сидеть здесь и выслушивать саркастические замечания Роберта Мерлина.

Несомненно, отец еще выскажет ей все, что думает о ее поведении, поздно вечером или же завтра. Но сейчас Арабелле было все равно, только бы не оставаться в обществе Роберта Мерлина.

Ведь она еще раньше, когда он целовал ее у ресторана, поняла, что влюблена в писателя, а не в Палфри. Неважно, в какую игру он собрался играть с ее чувствами: она знала, что это всего лишь игра. Роберт так же недосягаем для нее, как луна и звезды.

Но этому человеку явно не нравилось, когда ему перечили, и он пользовался всеми доступными средствами, чтобы добиться своего. На этот раз – ее слабостью к нему. Он полон решимости сделать так, чтобы она осталась его редактором.

А Арабелла также была полна решимости настоять на своем! Это тот случай, когда «на неподвижный объект воздействует непреодолимая сила». Судя по всему, неминуемо должен последовать взрыв. Вот почему она уходит. Все равно куда. Главное, подальше от Роберта. – Когда ты вернешься? – натянуто спросил отец. Взгляд его все еще метал молнии.

Она пожала плечами.

– Понятия не имею. Наверное, поздно вечером. Когда буду уходить, скажу миссис Уиллис, что у нас гость к ужину. – И она снова повернулась, чтобы уйти.

– Арабелла...

Она остановилась. Теперь ее имя было произнесено шепотом, и на этот раз ее позвал Роберт.

Что ему нужно? Что еще они могли сказать друг другу? По мнению Роберта, что-то все же могли...

– Да? – нерешительно ответила она, зная, что если не уйдет как можно скорее, то ее решимость рассыплется в прах.

Несколько долгих мгновений Роберт молча смотрел на. нее и, казалось, был совершенно спокоен.

Арабелла чувствовала, что напряжение нарастает, и так крепко сжала кулаки, что ногти впились в ладони.

Тогда он очень медленно улыбнулся – искренней, теплой улыбкой, от которой у нее окончательно перехватило дыхание.

– Желаю приятно провести вечер, – хриплым голосом произнес он.

Он не сказал ничего обидного, и от облегчения у Арабеллы чуть не подкосились ноги.

– Спасибо, – отозвалась она и вдруг поняла, что старается сдержать слезы. Она не станет плакать! Это ее унизит!

Ничего не видя перед собой, Арабелла направилась к выходу и очень обрадовалась, что на этот раз ей наконец удалось переступить через порог. Закрыв за собой дверь и с трудом подавив желание бессильно прислониться к ней, она задержалась лишь затем, чтобы взять со столика в коридоре сумочку и ключи от машины, а также предупредить служанку о госте, после чего выбежала из дома, словно ее преследовали.

В каком-то смысле так оно и было – Роберт был у нее в офисе, в любимом ресторане, а сейчас заявился и домой. Вряд ли она может теперь найти место, которое не будет напоминать о нем.

Но ведь оставался Малкольм. Эта отчаянная мысль пришла Арабелле в голову, когда она выехала на дорогу. Он хотел увидеться с ней сегодня вечером, но она отказала. В последние дни он стал относиться к ней с большим пылом – возможно, заметив, что с ней произошли не только внешние перемены. Малкольм звонил ей по нескольку раз в день, хотя раньше никогда особенно не надоедал. Он даже позвонил сегодня утром, чтобы узнать, не передумала ли Арабелла насчет вечера. Она ответила, что нет, но разве непостоянство не привилегия женщины?

У следующего светофора Арабелла сменила направление. Теперь она знала, куда едет. Ей нужно отправиться туда, где она будет нужна, где ей не придется постоянно быть настороже. Рядом с Малкольмом она могла забыть Роберта Мерлина.

Машина Малкольма стояла во дворе, и Арабелла вздохнула с облегчением – значит, у него не появилось других планов на вечер. Возможно, пора уже позволить их дружбе перерасти во что-то более глубокое и поддаться уговорам Малкольма перевести их отношения на уровень физической близости.

Может, последствия не приведут ни к чему хорошему, но сейчас ее это не волновало!

Она заперла машину, быстро вошла в подъезд и стала подниматься на лифте. Она спешила, чтобы не отказаться от собственного решения. Нет, она не отступит! В конце концов, слыханное ли это дело – двадцатисемилетняя девственница?

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в квартире Малкольма послышалась какая-то реакция на ее звонок, хотя Арабелла и знала, что минуло всего несколько минут. Как глупо. Господи, да ведь это всего-навсего Малкольм! Всего-навсего? Она же только что решила, что он станет ее первым любовником!

Арабелла еще больше смутилась, когда несколькими секундами позже дверь открылась и на пороге появился Малкольм. Он, очевидно, куда-то собирался – волосы все еще были взъерошены после душа, а рубашка только наполовину застегнута.

– Арабелла!.. – Казалось, он был застигнут врасплох ее визитом. Малкольму было под пятьдесят, но в волосах еще не появилась седина, лицо с карими глазами было скорее привлекательным, чем красивым. К тому же он обладал очень стройной и подтянутой для своего возраста фигурой – как знала Арабелла, он регулярно посещал спортзал.

Его удивление при виде Арабеллы было понятным – она никогда не появлялась у него в квартире вот так, с бухты-барахты.

Она преувеличенно весело улыбнулась.

– Я могла бы передумать насчет ужина?

– Я... ну... конечно, – сконфуженно ответил Малкольм. – Когда ты хочешь поужинать?

Арабелла слишком хорошо знала, что он человек привычки – все делал каждый день в одно и то же время. И все же, с ласковой улыбкой подумала она, если бы она сказала, что ему не хватает импульсивности, Малкольм начал бы горячо это отрицать.

Возможно, все окажется не так уж трудно – ведь неделю назад он ей нравился, пока Роберт... Нет! Она не станет думать о Роберте. Не станет!

– Сегодня, – хриплым голосом ответила она, размышляя, сколько же еще времени он продержит ее у порога.

– Сегодня? – немного растерянно повторил он. – Но я... я считал, ты сегодня занята. – Малкольм нахмурился.

– Я изменила планы, чтобы поужинать с тобой. – Арабелла ободряюще улыбнулась.

– Ну, я... Это чудесно!

Так «чудесно», что он даже не собирается пригласить меня войти? – раздраженно подумала Арабелла.

– Малкольм, дорогой, ты там еще долго? – послышался женский голос изнутри. – А то мне скоро надо уходить, и мы... О Господи! – воскликнула женщина, появившись в поле зрения. – Вы так тихо разговаривали, я думала, что гости уже ушли...

Если женщина удивилась, увидев Арабеллу – а так оно, очевидно, и было, – то Арабелла удивилась еще больше.

Она догадывалась, хотя никогда и не говорила об этом вслух, что у Малкольма есть другие «пассии». Но эту женщину она легко узнала, так как несколько раз заходила в банк, где Малкольм работал менеджером, и познакомилась там с его секретаршей.

Та была одета во что-то похожее на мужской халат, с длинными закатанными рукавами и с поясом, крепко завязанным на тонкой талии, чтобы слишком просторный халат не распахнулся.