Страница 13 из 71
Снегопад не прекращается. Крупные хлопья снега ковром покрыли боевую рубку. На мостике неподвижно стоят трое вахтенных. Моряки про себя клянут непогоду и думают о чем-то своем. Ужасно медленно тянутся минуты четырехчасовой вахты.
Вдруг лодку сильно качнуло.
Что бы это могло быть? Одним рывком соскакивает Шютце с узкой койки, стремительно бежит на центральный пост, оттуда поднимается по трапу в боевую рубку, затем по второму трапу еще выше-и вот командир уже на мостике. В спешке он даже забыл накинуть шинель.
— Кто-то проходит мимо, командир!-прерывающимся голосом докладывает вахтенный офицер, невольно выдавая волнение.
Бесконечная игра на нервах! Кто же там в самом деле? Какой-нибудь корабль? Но чей и какой именно? В каком направлении следует незнакомец? Намеревается ли он войти в пролив или уже выходит из него?
Волнение моря улеглось. Прошедшего мимо так и не удалось увидеть. Только качка лодки указывала на то, что мимо кто-то прошел. Может быть, это и был тот самый противник, которого подкарауливала лодка? Однако кругом по-прежнему плотная мерцающая завеса, от которой рябит в глазах, и мертвая тишина. Вполне возможно, что мимо прошло какое-нибудь норвежское судно. Но с таким же успехом оно могло оказаться и английским. Кончится вообще когда-нибудь этот проклятый снегопад? Самая настоящая полярная зима. Подводники чувствуют себя слепыми в узкой каморке, стены которой «отходят», как только они протягивают к ним руки.
Вдруг все настораживаются.
— Слышите?.. Вот опять…
Слышны артиллерийские выстрелы. Значит, под покровом снежного заряда противнику все-таки удалось прорваться.
Шютце приказывает войти в бухту Нарвика. Как назло, теперь, когда враг упущен, видимость стала улучшаться. Снегопад начал стихать. Видимость-около 200 метров.
Под рокочущими дизелями в спокойных водах фьорда подводная лодка продолжает следовать вперед, держа курс на Нарвик. Отдаленные раскаты залпов становятся более редкими, а вскоре совсем прекращаются. Что же происходит в Нарвике? Что случилось с немецкими эсминцами?
Словно тени, внезапно вырисовываются отдельные силуэты. Два английских эсминца на предельной скорости несутся на лодку. Готовы ли торпеды к выстрелу? Конечно. Но лодка находится в невыгодной позиции. Корабли надвигаются все ближе. Силуэты их становятся более крупными и темными… Вскоре они исчезают из пределов видимости, и лодка уже не имеет возможности атаковать их. Без сомнения, это были англичане. «Наши, вероятно, заставили противника повернуть обратно»,-думает Шютце, сожалея, что не представилось возможности атаковать его.
Итак, враг в Вест-фьорде. Воспользовавшись плохой видимостью, он незаметно прошел мимо немецкого заслона. Погода явно благоприятствовала ему. Правда, его первая попытка ликвидировать немецкий десант небольшими силами, кажется, не увенчалась успехом. Но ему незачем спешить. В Вест-фьорде он оказался до прибытия немецкого пополнения. Немецкие эсминцы не успели уйти из-под Нарвика и, как и высаженный ими десант, находятся теперь в ловушке. Сейчас они отрезаны от всего. Если противник действительно располагает здесь крупными силами, то он может прочно блокировать единственный выход из Нарвика. Более крупные немецкие корабли находятся значительно южнее и решают другие задачи. Да и вообще как можно сравнивать силы Германии на море с сильным военно-морским флотом Англии? Немцам не под силу состязаться с ним в открытом морском бою, подобном Ютландскому. Приходится ограничиваться нанесением противнику отдельных булавочных уколов в тех или иных районах в зависимости от возможностей. И теперь перед Шютце стоит совершенно определенная задача: насколько возможно ослабить противника, затруднить ему проход через узкий залив в бухту Нарвика.
Впереди-крутые скалистые берега фьорда. Согласно приказу командующего Шютце входит в бухту, приказывает принести на мостик морскую карту и вместе со старшим штурманом проверяет по ней каждую выступающую из-под воды скалу, очертания гор, меняющиеся по мере продвижения лодки, всматривается в бесчисленные заливчики. Командир старается запомнить глубины и каждую банку, которых здесь великое множество, отмечает и заносит пеленги, чтобы при любых обстоятельствах иметь возможность быстро ориентироваться.
Счастье Шютце, что ничто не помешало ему так подробно ознакомиться со сложным фарватером, запомнить каждую извилину, поворот. Подобно пехотинцу, изучающему топографию местности, Шютце обследовал весь залив. Теперь он уже неплохо ориентируется здесь.
Из принятых лодкой оповещений Шютце стало известно, что другие подводные лодки, имевшие задание находиться дальше на подступах к заливу, еще не заняли своих позиций. Таким образом, лодка Шютце оказалась единственным кораблем, способным защитить подход к Нарвику с моря. Очень хотелось бы продвинуться еще дальше в бухту, узнать, как сложилась обстановка на берегу: увенчались ли успехом действия горных стрелков, удалось ли им захватить оружие и использовать его? (Именно это им не удалось!) Но Шютце не решается даже на час оставить важную позицию перед входом в бухту.
Кроме замеченных в отдалении эсминцев, ведущих с помощью гидролокаторов и шумопеленгаторов поиск немецких подводных лодок, других кораблей пока не удалось обнаружить. Но вот несколько эсминцев переменным курсом и малым ходом приближаются к месту нахождения лодки. В лодке отчетливо слышны импульсы гидролокатора. Примерно через 30 минут эсминец проходит над лодкой, тщетно пытавшейся оторваться от противника. Глубина в этом месте-70 метров, и лодка осторожно погружается еще глубже и ложится на грунт рядом с подводной скалой. После трехчасового безрезультатного поиска противник наконец уходит. Вскоре после ухода эсминца лодка всплывает на перископную глубину. Крупных кораблей, которые, по предположению Шютце, должны были бы следовать за эсминцем, не видно и не слышно.
К вечеру того же дня над фьордом пролетают самолеты противника. Слышно, как самолеты бомбят Нарвик: ведь лодка находится всего в 12 милях от порта. Что же делают немецкие эсминцы? Может быть, они выходят из порта?
Погода ухудшается. Моросит мелкий дождь. Лодка всплывает. На горизонте четко вырисовываются два немецких эсминца. Шютце заряжает аккумуляторы. Стук работающих дизелей отражается эхом в прибрежных скалах.
В полдень следующего дня немецкие эсминцы, находящиеся в дозоре, все еще остаются у входа в Нарвик. На западе появляются мачты каких-то судов. Слышится гул артиллерийских выстрелов. Следуя фьордом в Нарвик, соединение кораблей противника ведет огонь из орудий крупного калибра. Пока можно насчитать около 10 эсминцев, над которыми кружатся самолеты. Разрываются бомбы. Артиллерийская стрельба не прекращается. Командир подводной лодки продолжает наблюдать в перископ. Он единственный человек, который видит хотя бы частицу того, что происходит на поверхности.
Противник часто меняет курс, чтобы уклониться от немецких снарядов и затруднить пристрелку. Немецкие эсминцы едва ли могут что-либо предпринять против превосходящих английских сил.
Шютце решает выйти в атаку. Идет на сближение с кораблями противника, заходя к нему с левого борта. Дистанция 1200 метров… 1000… 800… Курсовой-90 градусов. Огонь! Еще огонь! Перископ лодки скрывается под водой.
Проклятье! Что же случилось? Промах? При общем страшном грохоте трудно что-либо установить, если не видеть происходящего на поверхности. Лодка начинает самопроизвольно погружаться еще глубже. Через несколько минут она снова всплывает, но так быстро, что может даже выскочить на поверхность. А это грозит гибелью. Командир вместе со старшим механиком срочно принимает все меры к тому, чтобы заставить лодку удержаться на нужной глубине.
За этот промежуток времени командиру удается взглянуть в перископ. Вслед за группой эсминцев идет линейный корабль с интервалом около 800 метров, курс-100 градусов. Его охраняют два эсминца. Подходящая цель! Но лодка Шютце все еще не слушается горизонтальных рулей. Она не может произвести торпедного выстрела, не повинуется управлению и продолжает то всплывать, то снова погружаться. После выстрела двух первых торпед из носовых аппаратов дифферентовка лодки нарушилась.