Красная страна

– Трусливые ублюдки! – Коска хлопнул себя по ляжке. – Неужели они не могли остаться и умереть как достойные люди? Я все могу понять, но разжигание беспорядков – дерьмовое безобразие!

Лорсен прищурился как бы из-за ветра и продолжал:

– По политическим причинам армия его величества не может их преследовать.

– Политические причины… – задумался Темпл. – Например, граница?

– Именно.

– О! Я никогда не принимал их слишком близко к сердцу, – Коска рассматривал свои нестриженые желтые ногти.

– Вот именно, – бросил Пайк.

– Мы хотим, чтобы Рота Щедрой Руки перевалила через горы и усмирила Ближнюю Страну вплоть до реки Сокавайа на западе. Сорняки восстания должны быть выполоты раз и навсегда, – Лорсен отдернул руки от воображаемой мерзости, а голос его возвысился, когда он оседлал любимого конька. – Нужно очистить эти грязные стоки инакомыслия, которому слишком долго позволяли смердеть у нашей границы! Эту… переполненную выгребную яму! Это вместилище нечистот, непрестанно извергающее гниль беспорядков в Союз!

Темпл заметил, что для человека, яростно настроенного против нечистот, инквизитор Лорсен слишком уж настойчиво смаковал сравнение с дерьмом.

– Ну, никто и не думает восхищаться переполненной выгребной ямой, – согласился Коска. – Разве что кроме золотарей, которым жизнь в нечистотах позволяет сводить концы с концами. Очистка от гнили – наша прямая задача. Не так ли, сержант Балагур?

Здоровяк оторвался от игры в кости, чтобы пожать плечами.

– Темпл у нас знаток иностранных языков, но позвольте мне растолковать, – Старик подкрутил седые кончики усов пальцами. – Вы хотите, чтобы мы обрушились, словно мор, на головы поселенцев из Ближней Страны. Вы хотите, чтобы мы преподали жестокий урок каждому бунтовщику и всем, кто посмеет их укрывать. Вы хотите, чтобы мы растолковали им – единственное светлое будущее их ждет под сенью и покровительством Его Величества. Вы хотите, чтобы мы убедили их упасть в радушные объятия Союза. Я все правильно понял?

– Довольно точно, – пробормотал Наставник Пайк.

Темпл осознал, что взмок, и смахнул пот со лба дрожащей рукой. Но что он мог поделать?

– Бумаги по взаимному соглашению уже подготовлены, – Лорсен показал пачку шуршащих листов, с нижнего угла которой свисала красная восковая печать.

– Мой стряпчие сперва ознакомятся с ними, – остановил его Коска. – Все эти юридические тонкости ускользают от моего внимания. Я – простой солдат.

– Вот и прекрасно, – сказал Пайк, шевеля лысыми бровями.

Испачканный чернилами палец Темпла скользил по страницам, исписанным каллиграфическим почерком, перескакивая с одного важного места на другое. Внезапно он понял, что раздраженно теребит уголки листов, и заставил себя успокоиться.

– Я буду сопровождать вас в этом походе, – сказал Лорсен. – У меня есть списки переселенцев, подозреваемых в сочувствии повстанцам. Или в мятежных настроениях.

– Нет ничего более опасного, чем вольнодумство! – усмехнулся Коска.

– В частности, его Высокопреосвященство Архилектор предусмотрел вознаграждение в пятьдесят тысяч марок за поимку живым главного зачинщика восстания – мятежника, именуемого Контусом. Также он известен под именем Саймок. Духолюды называют его Черная Трава. В Ростодской резне он использовал кличку…

– Довольно кличек, я вас умоляю! – Коска потер виски, будто бы испытывал боль. – После ранения в голову в сражении при Афиери у меня ужасная память на имена. От этого у меня постоянные трудности. Но сержант Балагур запоминает каждую мелочь. Если этот ваш Коншус…

– Контус.

– А я как сказал?

– Коншус.

– Вот видите! Если он в Ближней Стране, то он будет вашим.

– Живым, – подчеркнул Лорсен. – Он должен ответить за свои преступления. Он послужит уроком. Его следует наказать в назидание остальным!

– Уверен, его пример будет для всех весьма поучительным.

Пайк бросил еще щепоть крошек в растущую стайку птиц.

– В средствах мы вас не ограничиваем. Единственное, о чем я бы попросил, – оставьте на пепелище хоть что-то, что можно было бы присоединить к державе.

– Но вы же понимаете, рота наемников – скорее дубина, чем скальпель.

– Его Высокопреосвященство выбрал способ и понимает его ограничения.

– Достойнейший человек, наш Архилектор. Мы с ним довольно близко знакомы, как вы знаете…

– Еще один очень важный пункт, прописанный в договоре, как вы видите, касается необходимости любой ценой избегать каких бы то ни было столкновений с Империей. Любых и всяческих, вы меня понимаете? – скрежет вновь прорезался в голосе Пайка. – Легат Сармис бродит вдоль границы, словно разъяренный духолюд. Я не думаю, что он ее пересечет, но в любом случае он – человек решительный, жестокий и кровожадный, с которым лучше не шутить. Его Высокопреосвященство не желает в ближайшее время ввязываться в войну.

– О, не переживайте, я избегаю столкновений при малейшей возможности, – Коска похлопал по рукояти оружия. – Мечом следует угрожать, но не обнажать.

– У нас есть подарок для вас, – Наставник Пайк указал на укрепленный фургон – дубовое чудовище, окованное железом, которое тащила восьмерка мускулистых коней.

Он представлял собой нечто среднее между повозкой и крепостью – узкие окна-бойницы, зубчатый парапет по верху, откуда защитники могли бы стрелять по окружившим их врагам. Далеко не самый полезный подарок, но Коску никогда не интересовала польза.

– Это мне?! – Старик прижал сухие руки к позолоченному нагруднику. – Он станет моим убежищем в диких пустошах!

– Внутри него… – сказал Лорсен. – Некая тайна. Нечто, что Его Высокопреосвященство хотел бы испытать.

– Обожаю неожиданности! Ну, кроме таких, как вооруженный отряд за моей спиной. Можете передать Его Высокопреосвященству, что принять его подарок – честь для меня. – Коска поднялся, вздрогнув, когда хрустнули его старческие колени. – Как насчет бумаг по договору?

– Здесь… – Темпл оторвался от предпоследней страницы. Договор отталкивался от того, на подписании которого он настоял в прошлый раз, в отдельных пунктах был недвусмысленным, зато в других – невероятно щедрым. – Несколько спорных мест по поводу снабжения… – он запнулся, подбирая слова для возражений. – Еда и вооружение предусмотрены, но следует добавить…

– Мелочи! Они нас не задержат. Давайте немедленно подпишем бумаги и в путь! Чем больше наши люди томятся без дела, тем тяжелее потом оторвать их задницы. Ни одна стихия не бывает столь опасна для жизни и коммерции, как бездельничающий наемник.

Ну, разве что занятый наемник.

– Было бы полезно еще немного…

Коска шагнул вперед, положив ладонь на плечо Темпла.

– Есть какие-то юридические разногласия?

Темпл помедлил, подбирая слова, которые могли бы убедить человека, которого не могло убедить ничего.

– Нет, не юридические…

– Финансовые разногласия? – предположил Коска.

– Нет, капитан-генерал…

– Тогда?..

– Вы помните, как мы впервые познакомились?

Морщинистое лицо Коски внезапно озарилось той яркой улыбкой, на которую он иногда бывал способен, пребывая в благостном настроении и полный добрых намерений:

– Да, конечно. На мне был синий мундир, а ты кутался в какие-то бурые тряпки.

– Вы тогда сказали… – Сейчас это казалось невероятным. – Вы сказали, что мы вместе будем творить добро.

– А разве мы не творили добро, по большей части? Не нарушая закон, соблюдая денежные интересы. – Как если бы весь перечень достойных поступков располагался между этими двумя полюсами.

– А мораль?

– Мораль? – Лоб Старика сморщился, словно он услыхал иностранное слово.

– Пожалуйста, генерал. – Темпл принял самый искренний вид, а он знал, что может убеждать, если сам во что-то верит всем сердцем. – Прошу вас – не подписывайте этот договор. Это будет не война, а избиение.

– Покойникам этого различия не понять.

– Мы – не судьи. Что станется с жителями этих городов, когда к ним явятся жаждущие наживы люди? С женщинами и детьми? Генерал, они не повинны ни в каком мятеже. Мы не настолько плохи.