Статья Пятая (ЛП)

- Мы ищем мистера Табмена, - сказала я, когда Чейз ничего не ответил. Его молчание начинало беспокоить меня. Казалось, сопротивление привлекало его больше, чем я думала. Если он присоединится сейчас, то, вероятно, не сможет продолжить со мной путь. Я переступила с ноги на ногу, когда пришла к осознанию того, что нам скоро придется попрощаться.

- Убежище. - Уоллис щелкнул языком, не открывая рта. - Какая пустая трата ваших талантов. - Он обращался к нам обоим, не только к Чейзу, когда сказал это. Я не знала, о каких моих талантах он говорил, но затем поняла: радиопередачи намекали, что я гораздо опаснее, чем есть на самом деле. Что я сбежала из школы реформации и от МН. Что мы напали на воров в Хейгерстауне и не раз угоняли автомобили. Все это, разумеется, было правдой, однако в пересказе звучало гораздо более впечатляюще, чем было на самом деле.

- Это не пустая трата, - решительно сказал Чейз, и это добавило мне немного уверенности в том, что мы сделали верный выбор.

Мы собирались сказать больше, когда снаружи послышался какой-то шум и трое мужчин вошли в дверь. Двое, вероятно, были братьями. Одному было под тридцать, второй казался старше. У них были темные волосы и темные глаза, однако младший недавно сломал нос, а у старшего под правым глазом красовался синяк. Третий мужчина, рыжеволосый, стройный и крепкий, приблизительно того же возраста, что и Чейз. Запекшаяся кровь покрывала его щеку. Я не узнала в них парней с площади, но они наверняка являлись солдатами, с которыми был Шон, потому что все держали одинаковые мешки для мусора, в которых находилась их форма.

Словно волна голосов и движения: все попытались говорить одновременно.

- Убери их отсюда, Бэнкс. Затем возвращайся для доклада, - приказал Уоллис. - Завтра сам отведи их к Табмену.

Я хотела остаться, но была рада, что Уоллис одобрил наш уход.

Шон проводил нас по коридору в направлении, противоположном лестнице. Несколько голов выглянули из-за дверей, заинтересовавшись произошедшим на площади. С некоторым изумлением я поняла, что весь этаж был заполнен бойцами сопротивления.

В отдельной комнате, куда мы вошли, было более тесно, чем у Уоллиса. Кресло с побитой молью бархатной обивкой занимало угол, стоя впритык к незастеленному матрасу королевских размеров. На небольшой прикроватной тумбочке имелись коробки с сухими завтраками и бутилированная вода марки Horizons.

- Эта комната кем-то занята? - спросила я, уставившись на еду. Я не ела со времени утренней остановки на востоке Кентуки и умирала от голода.

- Была занята, - мрачно ответил Шон. Мое настроение упало, когда я поняла, что предыдущий жилец был захвачен или убит. - Говори, Миллер. Живо.

Я быстро рассказала ему все, что знала, начиная с той ночи, когда я заставила его принять мои условия, и заканчивая моим похищением из барака. Я не смела поглядеть на Чейза. Не то чтобы он никогда не совершал плохого, однако правда о том, как я причинила боль этим людям, терзала меня изнутри, и мне было стыдно, как никогда раньше.

Пока я говорила, Чейз ходил по комнате кругами, как загнанное в клетку животное. Он открыл окно, за которым оказалась кованная пожарная лестница. Это, казалось, успокоило его, но он продолжал хранить молчание. Бремя его осуждения нависло надо мной. Возможно, я заслуживала этого.

- Ее били? - Шон, подавленный, смотрел куда-то вдаль.

- Я не знаю. - Я закрыла глаза. Я помнила, какой раздался хруст, когда дубинка ударила по ее миниатюрному телу. Да, ее били. Но жуткий блеск в его глазах удержал меня от того, чтобы сказать правду. Было жестоко говорить ему об этом, когда он ничего не мог с этим поделать.

- И ты так и не рассказала Брок обо мне и Бекки. - Его голос все еще был подернут оттенком недоверия.

- Нет. Ребекка была... - Я помедлила. - Ребекка была мне другом. Возможно, не сразу. И она, вероятно, даже сейчас так не думает. Но я всегда буду помнить ее. Я знаю, все равно, что я все это говорю, но мне жаль, что так произошло.

Минуту Шон хранил молчание.

- Как ты узнал, что она здесь? - спросил наконец Чейз Шона. Я подумала, любопытство ли или другая причина заставили его нарушить тишину.

Шон быстро рассказал нам о том, как его выгнали с базы в Цинциннати, где он оказался после того случая в школе реформации, как встретил Билли и Риггинса, которые были в городе и вербовали в сопротивление ушедших в самоволку солдат. Помимо всего прочего, Билли умел взламывать патрульные машины МН и заполучать списки заключенных с помощью милицейского сканирующего устройства. Так Шон и узнал о переводе Ребекки.

Я вспомнила сканер, который использовал остановивший нас когда-то на шоссе патрульный. Миниатюрный компьютер. Похоже, Билли был весьма сообразительным.

Так как не было способа ворваться на базу и не быть убитым, Шон остановился на работе в сопротивлении до тех пор, пока Билли не найдет ему дополнительную информацию о Ребекке.

Шон не успел больше ничего сказать, когда из коридора его позвал Уоллис.

- Завтра я отведу вас к перевозчику, - сказал он.

- Шон, погоди, - сказала я, когда он выходил. - Я просто... Мне очень жаль.

Долгое время он смотрел на меня своими усталыми глазами. В них больше не было ни обиды, ни недоверия. Он не винил меня. И почему-то я почувствовала себя от этого хуже.

- Это их вина, Миллер. Не наша. Это ФБР должно сожалеть.

* * *

Некоторое время спустя я подошла к окну, меня успокаивал овевающий лицо прохладный воздух. Уже стемнело. Сквозь прутья пожарной лестницы я видела, как по городским улицам вдалеке петляли фары, и руки мои покрылись гусиной кожей. Начался комендантский час. МН была внизу. Вокруг. Везде.

"Это ФБР должно сожалеть", - сказал Шон.

Он был прав. Это они забрали Ребекку. Забрали маму. Едва не сломили Чейза. Мы никогда не сможем вернуться домой. Остаток жизни нам придется скрываться.

Я пыталась заставить себя думать о чем-нибудь другом, но на меня обрушились образы сегодняшнего дня. Толпы голодающих людей. Мертвый мужчина у генератора. Шон - которого я тогда еще не узнала, как Шона, - тянущий меня сквозь толпу. Принятие того, что если я не смогу, то Чейз закончит мое дело.

Он был сильнее. Был бойцом. Умел выживать в этом мире.

- Нам нужен новый план. Новые правила, - начала я, пытаясь заставить свой голос обрести силу. Чейз прислушивался к тому, что происходило в коридоре, но, когда я заговорила, отошел от двери и стал ждать продолжения. Я надеялась, что он не станет сопротивляться; мне и так тяжело далось осознание того, что я собиралась сказать.

- Если МН найдет одного из нас, другой должен продолжать путь. Другой должен добраться до убежища, найти маму и убедиться, что с ней все хорошо.

Слова прозвучали глухо. Чейз ничего не сказал.

- Тебе нельзя приходить мне на выручку, если меня захватят, понимаешь?

Молчание.

- Чейз! - Я ударила кулаком по подоконнику, и рама задребезжала. - Ты меня слушаешь?

- Да. - Он стоял сразу за моей спиной. Я обернулась к нему.

- Да, ты это сделаешь? - Я знала, что должна почувствовать облегчение, но оно не пришло.

- Да, я слушаю. Нет, я не стану этого делать.

Тот же страх, что я чувствовала раньше на площади, пронзил меня насквозь. Страх, что мама окажется совсем одна. Что Чейза поймают и приговорят к смерти. Подступали слезы; не было смысла пытаться скрыть их.

- Почему нет? Если со мной что-то случится...

- С тобой ничего не случится! - Он схватил меня за локти, от чего мне пришлось приподняться на цыпочки. Его глаза горели той яростью, которая, я знала, могла быть достигнута только через страх. "Как я поняла это? - мимолетно подумала я. - Как смогла прочитать его мысли, когда едва могу разобраться в собственных чувствах?"

- А вдруг? - парировала я. - Я могу погибнуть, как Кейтлин Мидоуз! Могу умереть от голода, как тот мужчина на площади! Меня может захватить МН или застрелить...

- ПРЕКРАТИ! - прокричал он. Мой рот приоткрылся. Чейз выдохнул, пытаясь успокоиться, его лицо, едва различимое при тусклом свете, было бледным. Он попытался взять себя в руки, но лишь наполовину преуспел.