Частная жизнь

— Я купил нам клубники, — Джейк поднял в руке корзинку, — к тому же в холодильнике есть мороженое, — прибавил он тоном искусителя.

— Нам?

Фин была удивлена и подумала, что Джейку, наверное, опять не хочется быть одному. С другой стороны, он как будто настроен мирно, да и клубники купил явно много для одного…

— Я же знал, что вы должны прийти сегодня, — напомнил он, — и знаю, что клубнику и мороженое все любят. Или я не прав?

Фин вынуждена была признать, что очень любит эти сладкие душистые ягоды. Но все равно…

— Вам, молодая леди, — Джейк прикоснулся к кончику ее носа, — придется усвоить, что такое конструктивная критика — для этого вспомните вчерашнюю репетицию, — и не обижаться, если вы хотите выжить в мире театра, хотя бы и самодеятельного. А теперь пойдемте мыть ягоды.

Джейк решительно направился к дому, даже не посмотрев, идет ли Фин за ним.

Привык распоряжаться и привык, чтобы его слушались, подумала Фин обескураженно, глядя ему вслед.

Но ее нежелание есть с ним клубнику не имело никакого отношения к тому, что Джейк критиковал ее игру, когда выступал в качестве режиссера. Скорее, тут виновато замечание, которое он сделал по поводу ее посещения паба перед репетицией. Фин сочла его гораздо более обидным, пусть даже сам Джейк так не думает. Господи, да она могла бы с таким же успехом выпить перед репетицией вина дома за ужином, и он бы об этом даже не узнал! Нет, это уже мелочность, ничего другого она сказать не может, и ей это совсем не нравится.

Но дверь дома была открыта, и Фин не могла не чувствовать соблазнительного запаха клубники. И что-то еще манило ее… Что-то, о чем она не решалась даже думать.

— Как вы больше любите — посыпать ягоды песком или макать в песок? — спросил Джейк, даже не взглянув на нее, когда она вошла в кухню.

Он стоял около раковины и мыл ягоды под краном, раскладывая их на бумажном полотенце.

— Если с мороженым, тогда вообще не нужно сахара, — сказала Фин, доставая из буфета тарелки и из холодильника мороженое. Она присматривала за домом уже не первый месяц и знала, где что лежит.

Через десять минут они уже сидели в шезлонгах в саду, уплетая клубнику с мороженым.

Вокруг них порхали бабочки, жужжали, перелетая с цветка на цветок, пчелы, щебетали на деревьях птицы — а над всем сияло чистое голубое небо. Почти как в раю. Только она не Ева и Джейк, конечно же, не ее Адам!

— С погожим летним днем в Англии мало что может сравниться, — задумчиво проговорил Джейк, словно читая ее мысли — по крайней мере некоторые.

Голос был грустным, Джейк словно готовил себя к расставанию с благодатным зеленым английским летом и возвращению во влажную духоту Калифорнии.

Он вернется в тот мир, где его настоящее место. И так будет лучше для них всех!

Фин резко отодвинула тарелку с недоеденными ягодами, на которых таяло мороженое.

— Мне нужно идти, — сказала она резко. Джейк удивленно поднял брови.

— Но вы же не доели.

Фин знала, чти теперь клубника застрянет у нее в горле. Ей даже дышать стало трудно, ведь она только теперь поняла, что произошло нечто ужасное, катастрофическое. Она влюблена в Джейка Денверза!

Ладно, если бы он был Джейком Денверзом! Но ведь он Джекоб Дэлтон, человек, присутствие которого здесь может разрушить счастье мамы.

Фин смотрела на него, распахнув свои зеленые глаза, веснушки стали почти незаметными на побледневших щеках. Безумие. Полное, законченное безумие. И тем не менее это так. Она любит Джейка, и мысль о том, что он уедет и она никогда его больше не увидит, приводит ее в отчаяние. Ей совсем не хочется, чтобы он уезжал, но она понимает, что для мамы лучше, если его здесь не будет, и эти противоречивые желания буквально раздирают ее.

— Я не могу больше проглотить ни одной ягоды, — сказала Фин, что было истинной правдой.

Она выбралась из шезлонга, опустив длинные загорелые ноги на землю. Па ней были белые шорты и белая футболка.

— Мне нужно идти, — повторила она, — я еще не гуляла с Фиделем.

Фин была рада, что нашелся законный предлог, чтобы уйти. Ричард, наверное, удивляется, почему ее до сих пор нет.

Джейк взглянул на Фин, продолжая лежать в шезлонге.

— Не возражаете, если я доем ваши ягоды? Фин промолчала, и он взял ее тарелку и стал есть клубнику.

— Неужели некому прогулять собаку, когда вам нужно отдохнуть пару часов? — спросил он недовольно.

Фин улыбнулась невесело, настолько естественным был этот вопрос.

— Это кот. И не спрашивайте ничего, — предупредила она, видя его изумление.

— Действительно, лучше не стоит, — поморщился Джейк. — Чего же ждать от «маленького народца», как не кота с таким именем.

— Кот не мой, — засмеялась Фин. — Я его выгуливаю по просьбе одного человека, с которым мы уже стали друзьями.

— Еще бы, — злорадно заметил Джейк, — имея кота по кличке Фидель, да которого еще надо выгуливать, она должна заводить как можно больше друзей.

Напряжение, которое Фин испытывала несколько минут назад, совершенно прошло во время этого дурацкого разговора.

— Не она, а он, — уточнила Фин. — И…

— Дерек? — спросил Джейк почти злобно, поднимаясь из шезлонга.

Он уже не подтрунивал над ней, он был близок к бешенству.

— Нет, не Дерек, — ответила Фин, озадаченная уже в который раз внезапной переменой в его настроении. — Ричард, и у нас с ним чисто дружеские отношения. Ни в каком другом смысле я его не интересую.

— Ну что ж, — кивнул Джейк, как будто удовлетворенный этим объяснением.

Он подошел к Фин, не спуская с нее глаз.

Фин смотрела на него в тревожном ожидании. Теперь, когда она поняла, что с ней произошло, она боялась его прикосновений. Она поражалась, какой глубины чувство охватило ее. Это любовь… Она любит этого человека!

Джейк медленно наклонился к ней, его лицо было совсем рядом с ее лицом, и у нее перехватило дыхание и не было сил пошевелиться, сказать хоть слово. Он облизывал языком ее губы, и сладостные волны пробегали у нее по позвоночнику. Джейк на мгновенье оторвался от ее губ, еще продолжавших ощущать его ласку.

В его глазах она видела откровенное желание.

— Мороженое, — он словно оправдывался, — у тебя на губах. Я не мог удержаться.

Больше он ничего не говорил. Его губы настойчиво требовали ее губ, он сжал ее в объятиях, его ладони ненасытно гладили ее плечи и спину.

Этот голод уже невозможно было утолит!, клубникой с мороженым. Их губы слились в страстном поцелуе, вожделение охватило их обоих как пламя и стало неуправляемым, всепоглощающим, требующим немедленного удовлетворения.

Фин гладила трепещущими пальцами его мягкие шелковистые волосы. Джейк так крепко прижимал ее к себе, что ее ноги едва касались земли, она чувствовала, как жаждет ее его тело, и ощущала, как слабеет сама от такого же неистового желания.

Под футболкой у нее ничего не было, и, когда Джейк сдернул с нее эту мешавшую ему тряпку и стал целовать и ласкать языком ее грудь, соски ее набухли и затвердели, страсть уже граничила с болью, и она застонала.

Джейк осторожно опустил ее на траву и потемневшими от возбуждения глазами смотрел несколько секунд на ее прекрасное тело, на обнаженную грудь, затем снова приник губами к твердому соску, не сводя глаз с ее лица.

Фин изнемогала от наслаждения, видя, что Джейк наблюдает, как она отзывается на его ласки, — такого сексуального опыта в ее жизни еще не было.

Щеки ее порозовели, она дышала часто и неглубоко, все ее тело словно плавилось в огне. Ей хотелось кричать, стонать, визжать, чтобы Джейк почувствовал, как она хочет его.

Но он уже все знал, его губы начали путь вниз и уже приблизились к ее животу, руки лихорадочно расстегивали ее шорты, и все тело Фин выгибалось ему навстречу.

В это мгновение Фин осознала, как можно ненавидеть самый обыкновенный телефон.

Телефон звонил не переставая. Они слышали его, потому что Джейк оставил дверь дома открытой, и пытались не обращать внимания, но это не получалось.