Страница 4 из 217
На идейное содержание книги, ее образы и ситуации явственное влияние оказали те события, которые переживала Исландия в 40-х годах. И то, что третья книга трилогии, «Пожар в Копенгагене», во многом носит совершенно иной характер по сравнению с двумя первыми, объясняется сложностью и противоречивостью этих событий, тем воздействием, которое они оказали на Лакснесса. Но об этом несколько позже.
Время действия в «Исландском колоколе» — XVII–XVIII века. Это был период тяжелейших испытаний в истории исландского народа, когда гнет датского владычества был особенно невыносимым, когда действия чужеземных властителей ставили под угрозу самое существование исландцев как нации. И то, что, несмотря на самые трудные испытания, порабощенный народ сохранил веру в свободу, высокое чувство национального достоинства, сберег свое замечательное культурное наследие, было подлинным подвигом исландского народа.
В трилогии Лакснесс рассказывает о многих подлинных событиях тех далеких лет. Судебное дело Йоуна Хреггвидссона, которое лежит в основе сюжетной линии, — это действительный исторический факт. Большинство главных персонажей «Исландского колокола» имели свои реальные прообразы. Но писатель весьма свободно обращается с событиями и историческими лицами — он меняет время тех или иных событий, сталкивает людей, которые на самом деле и не могли даже встречаться, и т. д. Лакснесс, как он сам об этом говорил, вовсе не ставил своей задачей создать последовательное, строго соответствующее фактам повествование об определенном историческом периоде и его героях. Он видел свою цель в том, чтобы воспроизвести главное содержание той эпохи, к которой он обратился, рассказать о том, каким был исландский народ в те времена, раскрыть величие его духа.
В «Исландском колоколе», как и в «Самостоятельных людях» — и даже с еще большей очевидностью, — прослеживается воздействие национальной литературной традиции. Здесь еще более последовательно, чем в «Самостоятельных людях», выдержана внешняя объективность, бесстрастность повествования. Только описание событий, воспроизведение речи действующих лиц и ничего больше — никаких авторских отступлений, картин внутренних переживаний героев, оценок и комментариев. Как отмечал один из исследователей творчества Лакснесса, писатель, «подобно авторам саг, делает вид, что не говорит ничего, что не могло бы быть подтверждено свидетелями». Сам Лакснесс по этому поводу говорил, что в «Исландском колоколе», как и в сагах, «мысли и чувства передаются в речи и воспроизводятся в физической реакции: действие не происходит в тайниках души». И с помощью «физической реакции» Лакснесс действительно мастерски проникает в «тайники души» героев, передает их мысли и чувства.
В центре повествования находится крестьянин Йоун Хреггвидссон, с историей которого связаны и истории других основных персонажей книги: Арнаса Арнэуса и Снайфридур, Солнца Исландии. Это настоящий сын своего народа, истинный исландец. В нем совершенно неистребимо чувство национального и личного достоинства. Не случайно Йоун к месту и не к месту поминает героев старых преданий, причем говорит он о них как о реальных лицах, которых он считает своими прямыми предками.
Но Йоун — отнюдь не праведник, не идеальный герой без единого пятнышка. Он — вспомним опять слова Лакснесса о героях саг — совершает такие поступки, которые могут вызвать только осуждение. Ему ничего не стоит при случае что-нибудь украсть, он, не задумываясь, лжет, если находит ложь выгодной, жестоко и презрительно обращается со своими домашними. Такое «снижение» образа героя носит вполне очевидный характер. Тем самым автор дает понять, что Йоун — это самый заурядный человек, ничуть не отличающийся какими-то особенными достоинствами от других терпящих нужду исландцев. Но как раз прозаичность, подчеркнутая заурядность и придают образу Хреггвидссона обобщенно-героический характер. Несмотря на все свои пороки, низменные черты, этот простой человек проносит через испытания чувство собственного достоинства, веру в себя и свой народ.
Йоун, на чью долю выпало столько физических мук и духовных унижений, считает себя независимым человеком, хозяином своей судьбы. Он, считающий себя потомком таких древних героев, как Харальд Боезуб и Гуннар из Хлидаренди, не рассчитывает на благодеяния богатых и власть имущих. Он смотрит на них как на извечных врагов простого человека, и, несмотря на всю приниженность своего положения, он не только не боится их, но, наоборот, презирает: «То, чего человек не найдет у себя, он не найдет нигде. Мне плевать на великих мира сего, если они судят неправедно, и мне тем более плевать на них, если они судят праведно, ибо это значит, что они трусят». Глубокой убежденностью в своих силах проникнуты слова Йоуна: «Я не верю ни в какую справедливость, кроме той, которую творю я сам».
Вера в себя, внутренняя сила духа не покидают Йоуна в самые тяжелые минуты. Он безмятежно спит в ночь накануне того дня, когда его должны были казнить. Когда к нему в дом являются стражники, чтобы доставить его на суд, он сию же минуту садится на лошадь, не потратив и секунды на сборы или на прощание с домашними. Он спокойно отправляется в путь, хотя знает, что его вновь будут судить по обвинению в убийстве и что ему опять грозит смерть от руки палача. Точно так же уверенно, без всяких колебаний, он направляется в далекую Данию через страны, о которых он никогда и слыхом не слыхал. Он просто уверен в том, что ему, исландцу, все по силам, что он сможет все вынести, и поэтому он ничего не боится. Йоун не совершает никаких героических поступков, он лишь ведет борьбу за сохранение собственной жизни, но эта борьба превращается в книге Лакснесса в символ той тяжелой и неравной борьбы, которую исландский народ вел за свое существование как нации.
Мы сталкиваемся в книге и с другими простыми исландцами, братьями Йоуна по духу. Это бродяги, нищие, бедные крестьяне, каждому из которых в «Исландском колоколе» отведено всего лишь несколько строк: это или короткие реплики этих людей, или одна-две фразы, сказанные о них автором. Но эти характеристики с помощью «физической реакции» настолько емки, что читатель узнает главное об этих людях. Это главное заключается в том, что все они, подобно Йоуну Хреггвидссону, в любой обстановке остаются людьми, остаются истыми исландцами, сохраняющими чувство национальной гордости, национального достоинства, веру в свои силы. Так, один из толпы осужденных, слепой нищий, говорит: «Мы с вами чернь, ничтожнейшие существа на земле. Будем молиться о ниспослании счастья каждому могущественному человеку, который хочет заступиться за нас, беззащитных. Но правосудия не будет до тех пор, пока мы не станем людьми». Сколько внутренней силы в словах крестьянина, не пожелавшего уступить приказу королевского чиновника и приговоренного за это к порке: «Исландский народ будет жить вечно, если только перестанет уступать… Если бы я уступил хотя бы только один-единственный раз, если бы все всегда и всюду уступали, уступали купцу и фугту, призракам и дьяволу, чуме и оспе, королю и палачу — где бы тогда нашлось прибежище для исландского народа? Даже ад был бы слишком хорош для него».
Раскрывая судьбу крестьянина Йоуна Хреггвидссона, Лакснесс одновременно рассказывает и о судьбах других героев книги. Это люди совсем другого круга, другого образа жизни: Арнас Арнэус, блестящий ученый, приближенный датского короля, и Снайфридур, прозванная Солнцем Исландии, — дочь верховного судьи Исландии. Понятно, что они думают иначе, чем Хреггвидссон, что у них другие проблемы, и пропасть, отделяющая их от него, очень глубока. Но тем не менее и Арнас и Снайфридур — настоящие исландцы, и их личные судьбы, устремления неотделимы от судеб их родины.
Если Йоун Хреггвидссон — воплощение жизненных сил исландского народа, его вечности и неистребимости, то деятельность Арнаса как бы символизирует вечность национального духовного начала, величие исландской культурной традиции. Цель своей жизни он видит в собирании и сохранении текстов древних саг, несколько веков назад записанных на коже. Он не жалеет для этого ничего — ни денег, ни времени, ни своего личного счастья. Его фанатизм может выглядеть каким-то чудачеством, прихотью богатого человека, и может показаться странным то, что именно его Лакснесс сделал одним из главных персонажей исторического повествования о судьбах исландского народа.