Хождение по мукам. Трилогия

Люди в зрительном зале, у кого в карманах военных шинелей и простреленных бекеш было по горсти овса, выданного сегодня вместо хлеба, не дыша, слушали о головокружительных, но вещественно осуществимых перспективах революции, вступающей на путь творчества…

Телегин тихонько говорил Даше:

— Дельный доклад. Я этого инженера Кржижановского хорошо знаю. Вот кончим войну, — вернусь на завод, у меня тоже кое-какие соображения… Ужасно хочется, Дашенька, работать… Если они такую электрическую базу подведут, — ужас что можно развернуть… Черт знает — какие у нас богатства! Поднять на настоящую работу такую махину, — что тебе Америка! — Мы богаче… Поедем с тобой на Урал…

Даша — ему:

— Будем жить в бревенчатом доме, чистом, чистом, с капельками смолы, с большими окнами… В зимнее утро будет пылать камин…

Рощин — Кате на ухо шепотом:

— Ты понимаешь — какой смысл приобретают все наши усилия, пролитая кровь, все безвестные и молчаливые муки… Мир будет нами перестраиваться для добра… Все в этом зале готовы отдать за это жизнь… Это не вымысел, — они тебе покажут шрамы и синеватые пятна от пуль… И это — на моей родине, и это — Россия…

— Жребий брошен! — говорил человек у карты, опираясь на кий, как на копье. — Мы за баррикадами боремся за наше и за мировое право — раз и навсегда покончить с эксплуатацией человека человеком.

Примечания

Трилогия А. Толстого, создававшаяся с перерывами более двадцати лет (1919–1941), имеет сложную творческую историю. По свидетельству автора, первую книгу — «Сестры» он начал писать в июле 1919 года и закончил осенью 1921 года, то есть вся работа целиком была проделана за рубежом, в эмиграции. В той же статье «Как создавалась трилогия „Хождение по мукам“» А. Толстой отмечает, что, работая над «Сестрами», он не думал, что книга развернется в трилогию, однако из предисловия к роману «Хождение по мукам», открывающему берлинское издание «Сестер» 1922 года, мы узнаем, что автор уже тогда задумал трилогию, которая по характеру своему решительно отличалась от нам известной. А. Толстой утверждал в предисловии, что вторая часть, охватывающая события 1917–1922 годов, уже почти готова, а третью он мыслил написать «о прекраснейшем на земле, о милосердной любви, о русской женщине, неслышными стопами прошедшей по всем мукам, заслонив ладонью от ледяных, от смрадных ветров живой огонь светильника Невесты».[12]

Этот замысел никогда не был реализован. Более того, и концовка первого романа давалась с неимоверным трудом, о чем сказано в одном из писем А. Толстого: «Конец мне не удавался, и я его действительно однажды разорвал и выкинул в окно, и то, что мне не удавался конец, было закономерным и глубоким ощущением художника, так как уже тогда я начал понимать, что этот роман есть только начало эпопеи, которая вся разворачивается в будущем. Вот откуда происходила неудача с концом, а не оттого, что я не мог „взойти на гору, чтобы оглянуть пройденное“. На какую гору мог бы взойти художник, когда он начал понимать, что он в тумане, в потемках, что все стало неясным, что понимание должно раскрыться где-то в будущем».[13]

К работе над трилогией А. Толстой вернулся в 1925 году, находясь уже в Советском Союзе. Он перерабатывает для нового издания роман «Сестры», а в 1927 году приступает к созданию второй части трилогии — роману «Восемнадцатый год», который был закончен и напечатан на страницах журнала «Новый мир» в июле 1928 года.

Девять лет отделяют завершение второго романа от начала первого. В упомянутой уже статье «Как создавалась трилогия „Хождение по мукам“» писатель дает исчерпывающее объяснение столь большого временного разрыва между «Сестрами» и «Восемнадцатым годом»: «…нужно было очень много увидеть, узнать, пережить. То, что называется „собиравшем материалов“, неприменимо к этой предварительной работе, потому что… мне нужно было сделать основное, а именно: определить свое отношение к материалу. Иными словами, нужно было все заново пережить самому, продумать и прочувствовать».[14]

После окончания романа «Восемнадцатый год» писатель надолго оставляет трилогию, увлеченный работой над двумя частями романа «Петр I», отдает много сил общественной работе на родине и за рубежом, выступая пламенным борцом против фашизма, сплачивая силы западно-европейской интеллигенции на отпор гитлеризму.

«В 1939 году встала передо мной проблема: какую из этих двух неоконченных трилогий закончить — „Петр“ или „Хождение по мукам“? — вспоминал впоследствии А. Толстой в статье „Как создавалась трилогия „Хождение по мукам““. — В это время уже с совершенной ясностью представлялось, что неизбежна мировая война. И так же ясно было, что после мировой войны я уже, разумеется, не смогу вернуться к эпохе гражданской войны…

Окончание „Хождения по мукам“ — роман „Хмурое утро“ я начал в 1939 году и… кончил его ровно 22 июня 1941 года. И я не жалею, что между второй и третьей частью был такой длинный перерыв, потому что за это время я сам, в своей жизни, в своем отношении к жизни, к действительности, к нашей борьбе стал относиться гораздо более зрело, гораздо более углубленно».[15]

Так складывалась творческая история трилогии, о которой автор писал, что она — «ощущение целой огромной эпохи, начинающейся преддверием первой мировой войны и кончающейся первым днем второй мировой войны».[16]

После завершения третьей части возникла потребность свести все книги, разделенные большим временным интервалом, к единому стилю, придать им необходимую стройность единого сочинения. Этим писатель занимался вперемежку с другими работами до 1943 года, когда вышло однотомное издание в составе всех трех романов. Это издание, осуществленное Гослитиздатом, принято считать каноническим.

В настоящем издании текст романа печатается по собранию сочинений А. Толстого в десяти томах, тт. 5–6, Гослитиздат, М. 1959.

Сестры

Впервые под заглавием «Хождение по мукам» роман напечатан в журналах: «Грядущая Россия» (Париж), 1920, №№ 1–2 (главы первая — десятая) и «Современные записки» (Париж), 1920–1921, №№ 2, 3, 4, 5 и 6 (полностью). Первое отдельное издание: «Хождение по мукам», роман, изд-во «Москва», Берлин, 1922. Первое издание в СССР: «Хождение по мукам», роман в двух частях, издание автора, Л. 1925. Под названием «Хождение по мукам» — «Сестры» — многократно перепечатывался в собраниях сочинений А. Н. Толстого и в отдельных изданиях.

Хотя все герои романа «Сестры», за очень небольшим исключением, вымышлены, но в облике некоторых персонажей угадываются черты известных политических деятелей и литераторов. Жизнь Петербурга 1914–1917 годов, эпизоды первой мировой войны и подготовки революции А. Толстой воспроизводил, опираясь на собственные впечатления, а также широко используя газеты и документы тех лет.

Так, общество «Философские вечера», на заседаниях которого присутствует Даша, напоминает известное в те годы «Религиозно-философское общество». В «Центральной станции по борьбе с бытом», в «великолепных кощунствах», устраиваемых жильцами телегинской квартиры, не трудно распознать модные тогда сборища футуристов. Речи Сапожкова по содержанию и форме близки к крикливым манифестам и воззваниям кубофутуристов. Стихи, которые Жиров читает Даше — «Каждый молод, молод, молод, в животе чертовский голод…», — взяты из стихотворения одного из лидеров футуризма Давида Бурлюка. Скандальный футуристический маскарад, описанный в седьмой главе, воспроизводит маскарад русских футуристов в 1913–1914 годах.

Наряду с футуристами в романе представлены также литературные круги символистов — это участники заседаний общества «Философские вечера», посетители вторников Екатерины Дмитриевны — такие, как критик Чирва и Алексей Алексеевич Бессонов, о котором, выступая на своем юбилейном вечере 13 января 1943 года, А. Толстой сказал, что он представляет собирательный тип утонченно-высокомерного символиста.

12

А. Н. Толстой, Полн. собр. соч., т. 8, Гослитиздат, М. 1947, стр. 666.

13

«История русской советской литературы», т. II, «Наука», М. 1967, стр. 215.

14

А. Н. Толстой, Полн. собр. соч., т. 8, стр. 667.

15

Там же, стр. 668.

16

Там же, стр. 669.