Страница 31 из 146
На первую лестничную площадку выходила только одна дверь — запертая, на вторую тоже одна, и, когда я нажал ручку, она отворилась. В лицо мне пахнуло застоявшимся холодом, какой всегда бывает в нежилых помещениях, и в нос ударил неописуемый запах. Пользуюсь этим эпитетом сознательно: запах, хоть и слабый, едва уловимый, был тошнотворен и ни на что не похож, поэтому я затрудняюсь его описать.
Небольшая квадратная комната с наклонным потолком и двумя крошечными окнами находилась под самой крышей и была абсолютно пуста — ни мебели, ни коврика на полу. Отвратительная комната: леденящий холод и этот ужасный, ни на что не похожий запах! Задержавшись здесь лишь на столько, чтобы убедиться, что тут нет ни шкафа, ни закутка, где можно было бы спрятаться, я поспешил затворить за собой дверь, вернулся к себе и лег в постель. Видимо, эти шорохи мне все же послышались.
Ночью снился вздорный, но необыкновенно яркий сон, будто хозяйка и еще кто-то темный — я его видел смутно — вползают ко мне на четвереньках, а за ними разбойничья шайка громадных кошек. Они набрасываются на меня, мирно почивающего в своей постели, и душат, а потом волокут мое тело наверх и кладут на пол в пустой холодной комнате под крышей.
Ноября 11.
Ноября 12.
— Доброе утро, — приветливо сказал я. — Смотрите же, хорошенько протопите. Очень холодно.
Девушка обернулась, и я увидел ее испуганное лицо. Это была не Эмили!
— Где же Эмили? — воскликнул я.
— Это служанка, что жила тут допрежь меня?
— Да. Она что, ушла?
— Я поступила шестого числа, — угрюмо отвечала она, — и ее уже тут не было.
Я взял книгу и снова лег в постель. Эмили, стало быть, отослали почти сразу же после нашего с ней разговора. Читать я, разумеется, не смог, ибо мысль эта мешала сосредоточиться, и даже обрадовался, когда пришло время вставать. Скоропалительная и безжалостная расправа с Эмили могла означать только одно — кому-то была крайняя нужда удалить ее прочь с моих глаз.
Ноября 13.
Ноября 14.
Ноября 16.
Ноября 17.
И самое неприятное: вновь это загадочное зловоние — оно наполняло комнату и преследовало меня все утро. Запах был очень слабый, едва различимый, но тем не менее омерзительно тошнотворный. Интересно, что бы это могло быть, в самом деле?.. Впредь стану на ночь запирать двери.
Ноября 26.
А вот второе… Вчера вечером, около одиннадцати, шел снег, и я, возвращаясь домой, открыл зонт. Пройдя переулок до половины по нетронутому снегу, я вдруг заметил ноги идущего впереди человека. Приподняв зонт, скрывавший от моего взора все остальное, я увидел, что прохожий высок и широк в плечах и что направляется он к моему дому. Был он всего шагах в четырех от меня. Я подивился, ибо, когда сворачивал в переулок, он был совершенно пуст; правда, я мог и ошибиться.
Резкий порыв ветра заставил меня снова опустить зонт, и, когда я не более чем через полминуты поднял его, впереди уже никого не было. Еще несколько шагов, и я у двери. Она, как обычно, заперта. И тут я вдруг с ужасом заметил, что свежий, только что выпавший снег нигде не примят — виднелись лишь мои собственные следы. Тогда я вернулся назад, но и здесь не нашел и намека на чьи-либо следы, кроме моих. В тоске и смятении я поднялся к себе и поспешил лечь в постель.
Ноября 23.
Сегодня ночью, однако, мои кошмары вернулись, обретя вдруг новое, еще более путающее обличье. Я проснулся во тьме с безотчетным чувством, что кто-то стоит у двери спальни и подслушивает. По мере того как я стряхивал с себя остатки сна, мои подозрения превращались в твердую уверенность. Хотя неизвестного соглядатая не выдавали ни дыхание, ни движение, я был совершенно убежден, что он рядом. Выскользнув из-под одеяла, я подкрался к двери. И тут послышались тихие звуки, в которых невозможно было ошибиться: кто-то украдкой удалялся от моей двери, причем двигался он как-то странно — не то по-пластунски, ползком, не то на четвереньках…