Страница 21 из 66
Стоило им свернуть с главной улицы, как обстановка изменилась: расписанные золотом рамы, пагоды и причудливые карнизы пропали без следа. С балконов свисало, капая, позабытое белье, а из темных закоулков несло канализацией. Два поворота спустя Аида с Уинтером шлепали по лужам в узких переулках, где вместо асфальта лежали старые булыжники.
Лавка доктора Йипа обнаружилась почти в тупике, прямо там, куда и направила их миссис Лин. Вывеска была на китайском, но они заметили ориентир, указанный квартирной хозяйкой: металлический желтый фонарь у двери под деревянной аркой в виде медовых сот. При входе зазвенели колокольчики.
Пока Уинтер отряхивал зонт на улице, Аида осмотрелась. Все стены до самого потолка были увешаны деревянными полками, на каждой из которых стояли ровные ряды керамических сосудов. За длинным прилавком громоздились деревянные ящики. В задней части комнаты из медной миски с песком торчали палочки, источавшие густой аромат сандалового дерева.
На первый взгляд лавка показалась пустой, но тут из темной комнаты появился худой старик.
– Добрый день, – поздоровался он с британским акцентом.
И, шаркающей походкой вышел навстречу посетителям. Ростом незнакомец оказался ниже Аиды. Его седеющие волосы были заплетены в косичку, а одежда – явно западной: черные брюки, белая рубашка и золотой сюртук. Однако на ногах красовались китайские черные тапочки из шелка с вышитыми пчелами.
– Здравствуйте, мы ищем доктор Йипа, – произнесла Аида.
– Это я.
Увидев повернувшегося к нему Уинтера, доктор застыл. Аида и сама напряглась, надеясь, что старик не опознал в ее спутнике гангстера; Уинтер говорил, что эта улица находится на территории заправилы тонга. Но не успела она встревожиться еще сильнее, как Йип выдохнул:
– Простите, но вы настоящий великан. – Доктор улыбнулся, посмеиваясь над собой, и кивнул Аиде: – Вы правильно поступили, что взяли защитника, отправившись гулять по этому району, юная леди.
Аида представила себя и спутника, и травник радушно пожал им руки и пригласил пройти в лавку.
– Чем я могу вам помочь?
– Меня прислала моя квартирная хозяйка.
– Да? И кто же она?
– Миссис Лин, владелица ресторана «Золотой лотос» в северной части улицы Грант.
– А, да, миссис Лин – всегда приносит печенье, пытается меня подкормить.
Аида улыбнулась:
– Да, она такая. Миссис Лин сказала, что, вы, вероятно, сможете нам помочь.
Доктор зашел за прилавок и повернулся к посетителям:
– Постараюсь. А что вам надо? Лекарство?
– Сведения, – ответил Уинтер, поставив на пол закрытый зонт и сняв перчатки.
– Какие же?
– О черной магии.
– О черной магии, – повторил доктор Йип, театрально растягивая слова. – Колдовство? Чары и все такое? Боюсь, в этой сфере я невежа, ведь я целитель, а не волшебник.
– Нам не нужно заклинание, чары уже наложены, – пояснила Аида. – Мы пытаемся узнать, как их снять.
Доктор с любопытством посмотрел на Аиду:
– И какие именно чары?
Она ответила так, как они с Уинтером договорились по пути:
– Нашего друга прокляли, колдун заклинанием открыл ему глаза на мир духов – вроде призраков и тому подобного. И теперь за беднягой шастают привидения под действием волшебства.
– О боже! Как интересно, – воскликнул травник.
– Вы мне правда верите или считаете сумасшедшей? – спросила Аида с полуулыбкой.
– Каждый день случаются странные вещи. Если вы утверждаете, что это правда, я верю настолько, насколько может человек, не видевший все своими глазами. Я уже чувствовал необъяснимые вещи. Я шэнист [16]. Знаете, что это значит?
Аида кивнула:
– Миссис Лин говорила, это старая китайская религия.
– Большинство религий не новы, – приветливо улыбаясь, ответил травник. – Я верю в шэни – небесных божеств, сделанных из духовной материи. Я также верю в низшие сущности, хоть и не боготворю их – в тех, кого вы называете призраками. И думаю, вполне возможно, что кто-то способен управлять душами умерших. Хотя и не знаю, как именно это сделать.
– У человека, которого преследовали призраки, оказалось четыре китайские монеты, – пояснил Уинтер. – Говорят, это к несчастью?
Доктор Йип скрестил руки на черно-золотом жилете:
– Число четыре крайне несчастливое. По-кантонски слово «четверка» звучит почти как «смерть». В Гонконге во многих зданиях нет четвертых, четырнадцатых и двадцать четвертых этажей. Люди стараются избегать числа четыре на праздники, например, на свадьбы, или когда кто-то из семьи болен. Люди с запада называют это тетрафобией. Говорите, четыре китайские монеты?
– Да, старинные и золотые. – Уинтер кратко описал свою недавнюю находку.
– Существует древнее народное поверье, что если с дурными намерениями оставить четыре монеты на пороге, то можно проклясть хозяина дома. До меня доходили слухи о дельцах в Гонконге, оставивших четыре монеты под половиком в магазине конкурентов, чтобы принести им неудачу и увести клиентов.
– А есть что-то такое, связанное с духом или призраком?
Доктор покачал головой:
– Простите, об этом я понятия не имею.
Уинтер тихо застонал.
– Но… кое-кто другой может знать, – прибавил Йип. – Одна из моих покупательниц рассказывала о мужчине, который предсказывает будущее в местном храме… раньше его называли китайским.
– Да, слышал про такие, – отозвался Уинтер.
– Ходят слухи, что тот предсказатель способен на большее, что он сильный маг.
Аида посмотрела на Уинтера, затем спросила Йипа:
– А вы не подскажете, где находится этот храм и как зовут предсказателя?
– Извините, я не знаю.
– И сколько же храмов в Сан-Франциско?
– Полным-полно, – хмыкнул Уинтер.
– К несчастью ваш спутник прав, – подтвердил травник. – Если моя покупательница вернется, я расспрошу ее о храме. Сомневаюсь, что она знает настоящее имя предсказателя, но его псевдоним – Черная Звезда.
Глава 10
Аида преисполнилась теми же эмоциями, что, вероятно, и зрители ее шоу, когда называли номер их лотерейного билета: радостным волнением, неверием и восторгом от небольшой победы. Она переглянулась с Уинтером, вполуха слушая, как доктор Йип поэтично расписывает прелести шэнистских и даосских храмов Гонконга. Ее начали мучить сомнения. А не слишком ли все просто? Но, с другой стороны, много ли на свете китайских колдунов по имени Черная Звезда?
Может, и правда не стоит искать подвоха.
Они сердечно поблагодарили травника, и Уинтер предложил заплатить за полученные сведения.
– Нет, нет, – отмахнулся Йип от щедрого предложения бутлегера. – Не за что, это вовсе не строжайшая тайна или практические знания, всего лишь сплетни.
– Я настаиваю, – гнул свое Магнуссон.
– А как насчет услуги за услугу? Если хотите избавиться от испытываемой боли, я с радостью помогу.
Уинтер непонимающе посмотрел на доктора.
– Рука, – указал Йип. – Я же вижу, что она причиняет вам неудобство. Могу унять боль в ране и ускорить заживление. Устроить так, что здоровая кровь потечет туда, куда надо.
– Не стоит. Без обид, но не так давно у меня был не самый приятный опыт лечения народными средствами.
– Я говорю не о средствах, а об акупунктуре.
– Иглоукалывание? – уточнила Аида.
Уинтер нахмурился:
– О, нет, нет, нет!
– Больно не будет, крови тоже. У меня отличные иглы, привезенные прямо из Гонконга. Стерильные. Я мигом поставлю их, вы расслабитесь на несколько минут, и боль исчезнет. Пациенты приходят ко мне каждую неделю, не только китайцы, но и люди запада.
– О, давай. Почему бы не попробовать? – уговаривала Уинтера Аида.
Тот покачал головой:
– Мистер Йип, вы очень любезны, но…
– Он боится иголок, – закончила спутница.
Бутлегер смерил ее прищуренным взглядом:
– Это не сработает.
– Разве?
– Скорее всего, нет.
[16] Китайская народная религия (中国民间宗教, Zhongguo minjian zongjiao), или Шэнизм (神教, Shenjiao, Шэньцзяо, Вера в духов) – собирательное название различных народных религиозных традиций. Шэнизм включает в себя китайскую мифологию и поклонение Шэням, которыми могут быть природные, национальные, городские и клановые божества, духи, драконы, полубоги и герои древности, предки. Народная религия является политеистической. Наиболее почитаемые божества – Мацзу и Хуанди.
Иногда даосизм считают ответвлением народной религии, так как он вырос из неё и китайской философии. Божества даосизма практически все взяты из народной религии. Несмотря на то, что в течение почти двух последних веков народная религия подвергалась гонениям, сейчас она испытывает возрождение и поддерживается правительством КНР. По оценкам, в Китае более 400 миллионов (30% населения) последователей народной религии.