Страница 12 из 35
Генерал Ефремов вместе с членами Военного совета армии бригадным комиссаром Шляхтиным и генерал-майором Кондратьевым дал должную оценку действиям командира и комиссара бригады, квалифицировав их как позорное бегство с поля боя. Им была поставлена задача – немедленно выехать в бригаду, найти и собрать оставшиеся подразделения и продолжить выполнение поставленной боевой задачи.
222-я СД весь день вела бой с подразделениями 258-й ПД, занимая оборону по рубежу: Субботино, Назарьево, Семидворье, фронтом на юг-запад. Противник при поддержке танков и огня артиллерии стремился не только захватить указанные населенные пункты, которые героически обороняли воины дивизии совместно с остатками подразделений 151-й МСБр, но и окружить части дивизии. Во второй половине дня части дивизии под угрозой окружения были вынуждены с боем отойти в район населенных пунктов Шубинка и Бавыкино. Но, несмотря на принятые меры, противнику все же удалось сомкнуть вокруг дивизии кольцо окружения.
Поздно вечером дивизия получила задачу – с утра 24 октября нанести удар в направлении Слепушкино, Горки, Маурино, прорвать кольцо окружения противника и выйти на рубеж Маурино, школа агитпункта, где и занять оборону.
Очень сложной продолжала оставаться обстановка на левом фланге армии. Десятикилометровый участок местности от Атепцево до Каменского по-прежнему не был занят нашими войсками, и только отсутствие у противника достаточного количества сил и средств не позволило ему продвинуться вперед и полностью отрезать крайне малочисленные 110-ю и 113-ю СД от главных сил армии и уничтожить их.
По приказу командира 110-й СД полковника Гладышева 1287-й СП, имевший к тому времени в своем составе всего около 200 человек с шестью 85-мм орудиями и батарею противотанковой артиллерии, занял оборону на рубеже: Каменское, Клово. Связи со штабом армии по-прежнему не было, поэтому снабжение отсутствовало. Продуктов уже давно не было, приходилось считать каждый снаряд и патрон. Положение дивизии было просто катастрофическим.
113-я СД, имевшая в составе своих частей всего около 450 бойцов и 9 орудий, ночью оставила занимаемые позиции и по приказу командира дивизии отошла на рубеж:
Рыжково, Никольские дворы, лес северо-восточнее, перехватывая дорогу, идущую от Варшавского шоссе на Романово[32].
Начальник штаба армии генерал-майор А.К. Кондратьев.
Фото 1938 г.
Одной из причин, значительно затруднявшей ведение устойчивой обороны соединениями 33-й армии, в тот период было то обстоятельство, что они сражались с врагом изолированно друг от друга, под угрозой обтекания флангов противником.
151-я МСБр держала оборону, находясь в четырех километрах от 222-й СД, которая, в свою очередь, вела боевые действия в 14 км (!) от 1-й Гв. МСД. Промежуток местности, не занятый войсками между 1-й МСД и левофланговыми дивизиями, составлял около 10 км. 113-я СД и 110-я СД также не имели сплошного фронта, ведя боевые действия на удалении до 3 км друг от друга.
Проанализировав сложившуюся обстановку, генерал-лейтенант Ефремов пришел к выводу, что если не ликвидировать разрывы между соединениями, то удержать занимаемый рубеж будет невозможно. Командарм принял решение путем отвода частей 222-й СД и 151-й МСБр на рубеж р. Нара, на участке Маурино – Любаново, примкнуть их к правому флангу 1-й Гв. МСД, а заняв 110-й и 113-й СД рубеж Бараки, Горчухино, Могутово, Мачихино, создать сплошной рубеж обороны с 1-й Гв. МСД южнее Наро-Фоминска. Кроме этого, в целях согласованных действий наших войск в районе пионерлагеря, находившегося у развилки дорог на Кубинку и Верею, командующий армией приказал переподчинить сводный отряд майора Беззубова командиру 1-й Гв. МСД.
Предложение командующего 33-й армией, несмотря на его видимую целесообразность, было вначале неоднозначно оценено командованием Западного фронта, однако на этот раз разум победил эмоции, и генерал армии Г.К. Жуков разрешил отвести войска на рубеж, указанный генералом Ефремовым. При этом командующий фронтом вполне обоснованно потребовал, чтобы передний край обороны 110-й и 113-й СД проходил ближе к р. Нара, для чего необходимо было выбить противника из ряда населенных пунктов на ее восточном берегу, которые он успел ранее занять.
Сомкнув свои боевые порядки и ликвидировав промежутки, не занятые войсками, 33-я армия повысила надежность своих оборонительных рубежей, что сыграло важную роль в психологической устойчивости войск, которые уже устали вести боевые действия, постоянно находясь под угрозой обхода противником с флангов. Только в течение 22 и 23 октября подразделениями зенитной артиллерии армии и фронта было уничтожено пять самолетов противника, из них 2 бомбардировщика в районе поселка Алабино и 3 – в районе деревни Ново-Федоровка.
24 октября 1941 года
Пошла третья бессонная ночь боев за Наро-Фоминск. В час ночи из штаба фронта неожиданно пришла телеграмма следующего содержания:
«КОМАНДАРМУ 33 ЕФРЕМОВУ
ДЛЯ НЕМЕДЛЕННОЙ ПЕРЕДАЧИ
КОМДИВУ 1 МСД ЛИЗЮКОВУ, КОМИССАРУ
1 МСД МЕШКОВУ
Тов. СТАЛИН лично приказал передать тов. ЛИЗЮКОВУ и тов. МЕШКОВУ, что он считает делом чести 1-й МСД очистить к утру 24.10 НАРО-ФОМИНСК от противника. Об исполнении этого приказа тов. ЛИЗЮКОВУ и тов. МЕШКОВУ доложить 24.10 лично тов. СТАЛИНУ
ЖУКОВ, БУЛГАНИН»[33].
Генерал-лейтенант М.Г. Ефремов немедленно вызвал на командный пункт армии командира и комиссара дивизии, командиров 175-го и 6-го МСП и в присутствии членов Военного совета армии довел им содержание телеграммы. По воспоминаниям очевидцев, на мгновение в помещении штаба воцарилась мертвая тишина. Никто из присутствующих не ожидал такой реакции руководства страны на ход боевых действий в районе Наро-Фоминска.
Отчетная карта Генерального штаба вермахта. Положение войск по состоянию на 24 октября 1941 г.
Совещание и постановка задач были предельно короткими, все присутствующие хорошо понимали, что означает для каждого из них эта телеграмма. Было ясно: надо или умереть, или выполнить поставленную задачу. Следует отметить, что за три дня предыдущих боев за Наро-Фоминск дивизия уже потеряла 1521 человека, в том числе: убитыми – 115 человек, ранеными – 386, пропавшими без вести – 1020[34].
Утром жестокий бой разгорелся с новой силой. Первыми в атаку пошли бойцы отряда Беззубова, которые, по плану командования армии, должны были отвлечь на себя часть сил противника, оборонявшегося на северо-восточной окраине Наро-Фоминска, для того чтобы облегчить действия остальных частей дивизии.
Отряд майора Беззубова, переподчиненный накануне командиру 1-й Гв. МСД, предпринял попытку форсировать р. Нара в районе дачи «Конопеловка», однако, понеся большие потери и не выполнив поставленной задачи, вынужден был отойти к шоссе Наро-Фоминск – Кубинка.
Подразделения 258-й ПД, в свою очередь, также предприняли попытку выйти на восточный берег р. Нара, но огнем артиллерии дивизии и бойцов отряда Беззубова их атака была отбита. Большую роль в отражении этой атаки противника сыграли шесть танков, которые были накануне выделены командиром 5-й ТБр подполковником М.Г. Сахно по приказу командира 1-й Гв. МСД.
В шесть часов утра, после непродолжительной артиллерийской подготовки, подразделения 175-го и 6-го МСП, во взаимодействии с танкистами 5-й ТБр, перешли в наступление на противника, оборонявшегося в жилых кварталах города Наро-Фоминска. Особая надежда возлагалась на танкистов. Действия пехоты поддерживали тринадцать танков Т-34: 175-му МСП было придано 7 танков, 6-му МСП – 6. По немецким подразделениям, оборонявшимся вдоль западного берега реки, было нанесено несколько залпов гвардейскими минометами.
32
ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 13, л. 50.
33
ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 13, л. 54.
34
ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 13, л. 57.