Страница 95 из 102
— И что же? — спросил Турецкий.
— Нелюбин сказал, что готов мне помочь и выручит, если я дам слово, что, когда придет черед и возникнет необходимость, беспрекословно подчинюсь любой просьбе и приказу и пойду ему навстречу. Я был тогда доведен до крайности. Тут все смешалось — и страх, и досада, ну и конечно, карточный долг, сами понимаете, не хотелось отдавать... По тем деньгам это было почти что полтора «жигуля». Хоть пулю в лоб! А тут семья, двое детей маленьких — не убежишь... Ну, я и согласился.
Нелюбин сидел, уже справившись с собой и невозмутимо скрестив сильные руки на груди, но Турецкий видел, как нервно вздуваются и опадают мощные мышцы на его ногах. Все-таки в хладнокровии ему нельзя было отказать.
— Продолжайте, Михеев, — сказал Турецкий.
— А через два или три дня оба моих кредитора погибли при загадочных обстоятельствах. Их «уазик» сковырнулся с моста в реку, а Нелюбин сказал мне, что отныне я его должник...
Рассказ Михеева продолжался еще около получаса, и туда вошли все эпизоды, связанные с захватом воинского снаряжения и обмундирования, а также оружия и боеприпасов. Таких эпизодов, как оказалось, было даже больше, чем предполагали Турецкий и Коренев.
Его, Михеева, роль в этих событиях сводилась, по сути, только к точной наводке, к сообщению о характере груза, пункте назначения и численности охраны. В скором времени Михеев стал регулярно снабжать Нелюбина и секретной оперативной инормацией, за что ему регулярно выплачивали совершенно невероятные, баснословные суммы, которые сделали его чем-то вроде денежного наркомана.
— А как вы думаете, Михеев, — поинтересовался Турецкий, — где Нелюбин добывал такие средства, чтобы оплачивать ваши услуги?
— Затрудняюсь ответить, — вздохнул Михеев.
— Но ведь вы не думаете, надеюсь, что он получал их праведным путем? — спросил Данилов. — Вы же умный, трезвый человек и не можете не понимать, что стали не просто пособником опаснейшей преступной группировки, но и прямым соучастником бандитов, которые совершили такое множество кровавых преступлений. Здесь же убийство на убийстве! И вы отлично знали о них. Фактически вы создавали идеальные условия для существования и активной деятельности преступной сети, вы, человек, поставленный на то, чтобы быть первым борцом с этой нечистью. Неужели вы думаете, что мы столь наивны и поверим, будто вы могли осуществлять эти задачи, не имея мощных покровителей и надежных тылов? Так что, Михеев, не пытайтесь наводить тень на плетень. Рассказывайте все.
— Но... — он запнулся, с надеждой глядя туда, где сидел Турецкий. — Я готов рассказать все, и я, конечно, знаю гораздо больше... Но как сможете вы обеспечить мою безопасность? Меня, моей семьи, моих детей...
— Попробуйте рискнуть и положитесь на нас, — сказал Турецкий. — Какой, собственно, у вас выбор? Вы много лет были не просто связаны с опаснейшей шайкой, но прилагали все усилия, чтобы обеспечить и дальнейшее продолжение их преступной деятельности, потому что это было в ваших прямых корыстных интересах. А значит, вы должны будете отвечать перед законом по всей строгости наравне с ними. Так что не надо играть с нами. Вы много лет продавали свою совесть, сколотили состояние, так что вам есть на что попытаться купить хотя бы свою голову.
— Не понял? — напряженно вытянул шею Михеев.
— Я, разумеется, не о деньгах, — сказал Турецкий.
— Если вас интересуют сведения, информация, — сделал вид, будто вдруг догадался, о чем идет речь, Михеев, — то у меня, я думаю, самые полные и подробные досье на большинство здешних чиновников, включая бывшего начальника Управления внутренних дел Мащенко, директоров заводов, банкиров, вице-губернаторов и самого губернатора. Все эти материалы спрятаны у меня в особом месте. Я могу предоставить их следствию.
— Вы удивительно предусмотрительный человек, — заметил Турецкий.
— Кабы так, не сидел бы сейчас тут, — с нескрываемой горечью сказал Михеев. — Но повторяю — и мне, и всем вам есть чего опасаться, и прежде всего за свою жизнь, пока на свободе остается один человек.
При этих словах Нелюбин медленно повернулся в сторону Михеева и бросил на него взгляд, который, наверное, мог бы заживо испепелить любого.
— Это...
— Молчите! — быстро приказал Турецкий. — Подойдите к столу!
Михеев поднялся и подошел. Турецкий быстро написал на листке бумаги какое-то слово и показал ему так, чтобы не видел Нелюбин.
— Это он? — спросил Турецкий.
— Значит, вы все уже...
— Подпишите протокол, — сказал Турецкий. — Единственное, чем я могу вам помочь, хотя, скажу откровенно, надежд на это немного, — это то, что я оформлю предоставление нам всех имеющихся у вас компрометирующих материалов о связях и преступлениях руководства области как добровольную выдачу. И как способствование следствию в установлении истины. Уведите арестованного! Вот так, Нелюбин! — сказал Турецкий. — По шажочку, по штришочку приоткрывается прямо-таки захватывающая картина. Но это, так сказать, авантюрно-криминальный жанр. А ведь имеется еще один план, как я догадываюсь, ваше главное увлечение — политика. Как много вы успели в свои годы!
И он в очередной раз снял телефонную трубку и коротко распорядился:
— Давайте четвертого!
86
Четвертым арестованным, с кем проводилась очная ставка, был Денис Грязнов, который подробно и точно, как и положено образцовому студенту юрфака, изложил все, что ему стало известно о созданной при непосредственном участии, а может быть, и под руководством Нелюбина подпольной военизированной диверсионно-террористической организации «Долг», о ее планах, программе, системе подготовки и методах вербовки новых членов.
— Известно ли вам, Грязнов, о каких-либо конкретных акциях или операциях, осуществленных этой организацией? — спросил Турецкий.
— Да, — кивнул Денис. — Я совершенно точно знаю, что именно члены организации «Долг», состоящей по преимуществу из студентов разных вузов, были использованы определенными силами для осуществления крупномасштабной политической провокации восемнадцатого и девятнадцатого апреля этого года, в первый день на площади перед Степногорским университетом, а на следующий день, в воскресенье, — на площади Свободы. Именно они с целью вызвать беспорядки, переодетые в форму бойцов ОМОНа, якобы действующих по личному распоряжению нынешнего губернатора, в ночь с субботы на воскресенье вторглись в ряд студенческих общежитий, где учинили настоящие погромы, избивали ребят и девушек, глумились, издевались, угрожали, выдавая себя за представителей законных властей, чтобы возбудить против них молодежь и вызвать бурную ответную реакцию, которая должна была вылиться в массовые беспорядки, что им, в общем, и удалось. Именно члены организации «Долг» атаковали цепи бойцов ОМОНа и других силовых структур, они же изготовили и вынесли на площадь большое число плакатов и транспарантов, направленных на дискредитацию губернатора Платова, они распространяли алкоголь и наркотики среди студентов и других граждан, примкнувших к демонстрации. Также их силами должны были быть осуществлены несколько террористических актов с целью вызвать в городе волнения на межнациональной почве.
Причем все это должно было быть выдано за бесчинства членов другой политической организации — движения «Гражданское действие» и соответственно инкриминированы его руководству.
Таким образом, силами членов организации «Долг» решалась крупная комплексная политическая задача:
— И кто это, по вашему мнению? — спросил Данилов.
— Мне кажется, — ответил Денис, — что ответ на этот вопрос возникает сам собой на основе анализа объективно создавшейся, но на самом деле тщательно спланированной ситуации.
— На основе чего вы делаете все эти выводы?
— Прежде всего на основе личных наблюдений, так как я сам совсем недавно был принят в члены этой организации, а также на основе тех признаний, которые сделал мне лично формальный лидер «Долга» Роман Тучкин.