Шесть лет (ЛП)

- Нет.

Коренастый посмотрел на худого. Худой продолжал молчать.

- Должно быть, у вас неправильный адрес.

- Я точно уверен, что это то место.

- Здесь нет никакого "Поселение творческого восстановления". Оно закрылось.

- Так, какой ответ верный? - спросил я.

- Извините?

- Это неправильный адрес или "Поселение творческого восстановления" закрылось?

Коренастому явно не понравился мой вопрос. Он резко сорвал солнечные очки и указал ими на меня.

- Ты что собираешься здесь умничать?

- Я просто пытаюсь найти усадьбу.

- Я ничего не знаю об усадьбе. Этой землёй владеет семья Дракменов, наверное, Джерри, пятьдесят лет?

- Как минимум, - произнёс худой.

- Я был здесь шесть лет назад.

- Я ничего не знаю об этом, - сказал коренастый. - Единственное, что я знаю, что вы находитесь на частной собственности, и если вы не уберётесь отсюда, я привлеку вас к ответственности.

Я посмотрел на свои ноги. Я не был на подъездной дорожке или на частной собственности. Я стоял на дороге.

Коренастый подошёл ближе, тем самым залез в моё личное пространство. Признаюсь, я был испуган, но я кое-что понял за годы работы вышибалой в баре. Никогда не показывай своего страха. Как раз это можно услышать, отправляясь в царство зверей, и поверьте мне, нет более диких животных, чем люди, заваливающие в бар поздно ночью. Поэтому, даже несмотря на то, что мне не нравится происходящее, даже несмотря на то, что у меня нет рычагов воздействия и я пытаюсь найти путь выбраться отсюда, я не отшатнулся, когда коренастый приблизился ко мне. Ему это не понравилось. Я стоял на своём и смотрел на него сверху вниз. Ему это по-настоящему не понравилось.

- Дай мне какой-нибудь документ, удостоверяющий личность, отчаянный.

- Зачем? - спросил я.

Коренастый посмотрел на Худого.

- Джерри, пойди, пробей номерной знак через систему.

Джерри кивнул и направился к машине.

- Зачем? - спросил я. - Я не понимаю. Я всего лишь ищу усадьбу.

- У тебя два выбора, - произнёс Коренастый.

- Первый, - поднял он толстый палец. - Ты покажешь мне документы без разговоров.

- Второй, - ага, ещё один пухлый палец, - я арестую тебя.

Всё казалось неправильным. Я посмотрел на дерево позади себя и увидел скрытую камеру, направленную на нас. Это мне тоже не понравилось. Мне не нравилось вообще всё это, но я ничего не достигну, вступив в противодействие с копами. Так что мне нужно держать свой острый язык за зубами.

Я полез в карман за бумажником, но Коренастый поднял руку и сказал:

- Спокойно. Притормози.

- Что?

- Достань бумажник, но без резких движений.

- Вы что шутите?

Это было слишком для моего острого языка.

- Похоже, что я шучу? Доставай двумя пальцами. Большим и указательным. Медленно.

Бумажник был глубоко в переднем кармане. Достать его двумя пальцами было сложно.

- Я жду, - сказал он.

- Одну минуту.

Наконец, мне удалось вытащить бумажник, и я передал его полицейскому. Он начал рыться в нём, словно мусорщик. Он остановился на моём удостоверении колледжа Лэнфорд, посмотрел на фотографию, потом на меня, и нахмурился.

- Это ты?

- Да.

- Джейкоб Фишер.

- Все зовут меня Джейк.

Он хмурился, глядя на мою фотографию.

- Знаю-знаю, - сказал я. - Очень сложно запечатлеть на фотографии мой грубый звериный магнетизм.

- У тебя удостоверение колледжа.

Я, поскольку не услышал вопрос, ничего не ответил.

- Ты выглядишь староватым для студента.

- Я не студент. Я профессор. Видите, здесь сказано "персонал"?

Худой вернулся. Он покачал головой. Думаю, это означало, что проверка номера не дала никакого результата.

- И зачем столь важный профессор приехал в наш маленький город?

Я вспомнил кое-что, что видел по телевизору.

- Мне нужно ещё раз залезть в карман. Хорошо?

- Зачем?

- Увидите.

Я вытащил свой смартфон.

- Зачем он тебе? - спросил Коренастый.

Я протянул телефон к нему и нажал кнопку записи.

- Эта запись отправляется прямиком на домашний компьютер.

Это была ложь. Я делал запись всего лишь на свой телефон, но какого чёрта.

- Всё, что вы скажете и сделаете, увидят мои коллеги.

Ещё больше лжи, но хорошей.

- Я бы очень хотел знать, зачем вам нужны мои документы, и почему вы задаёте так много вопросов.

Коренастый снова надел очки, словно пытаясь замаскировать ярость. Он сжал губы так сильно, что они затряслись. Он отдал мой бумажник и сказал:

- Мы получили сообщение о том, что вы нарушаете границу собственности. И, несмотря на то, что обнаружили вас на частной собственности и выслушали историю об усадьбе, которая не существует, мы решили отпустить вас с предупреждением. Пожалуйста, покиньте эти владения. Хорошего дня.

Коренастый и Худой направились к полицейской машине. Сели на переднее сидение и подождали, пока я не вернулся в свою. Здесь больше нечего было делать. Поэтому я сел в машину и поехал прочь.

Глава 8

Я уехал недалеко.

Я направился к деревне Крафтборо. Если бы появился больший и внезапный приток строительства и наличности, то она могла бы вырасти до маленького американского города. Она была похоже на нечто из старого кино. Я уже даже ожидал увидеть мужской квартет "барбершоп"[4] в соломенных шляпах. Здесь был универмаг (на вывеске так было и написано УНИВЕРМАГ), старая мельница с безлюдным центром для туристов, заправка, в которой располагалась парикмахерская на одно кресло и книжный магазин-кафе. Мы с Натали провели много времени в этом кафе. Оно было маленьким, там негде было обедать, но был столик в углу, где мы с Натали сидели, читали и пили кофе. Куки, пекарь, которая сбежала из большого города, управляла кафе вместе со своей партнёршей Дениз. Она всегда играла "Redemption's Son" Джозефа Артура или "О" Дэмиена Райс. Спустя какое-то время мы с Натали стали думать об этих, буэ, альбомах как о "наших". Интересно, Куки ещё там? Куки пекла булочки, которые Натали считала лучшими за всю историю человечества. Но опять же, Натали любила любые булочки. Я же, с другой стороны, с трудом отличаю булочки от сухого, твердокаменного хлеба.

Видите? У нас были различия.

Я припарковался и пошёл по дорожке, по которой ходил шестью годами ранее. Деревянная тропинка была длинной около ста метров. На поляне я заметил знакомую белую часовню на краю владений, с которых меня только что выдворили. Закончилась служба или собрание, и люди начали выходить. Я наблюдал за щурящимися прихожанами, уходящими в сторону заката. Часовня, насколько мне известно, была неконцессионной. Это кажется более практичным, чем унитарная церковь, такое место может собрать больше людей, чем любая организация глубокого религиозного поклонения.

Я стоял, улыбаясь, как будто я свой, кивнув, как мистер Дружелюбность, около дюжине людей, прошедших мимо меня. Я всматривался в лица, но не было никого, кого бы я узнал через шесть лет. На самом деле, не удивительно.

Высокая женщина с тяжелым пучком на голове ждала на лестнице часовни. Я подошёл к ней, продолжая улыбаться, как мистер Дружелюбность.

- Могу чем-нибудь помочь? - спросила она.

Хороший вопрос. Что я надеялся здесь найти? У меня не было никакого плана.

- Вы ищите преподобного Келли? - спросила она. - Потому что его сейчас нет.

- Вы работаете здесь? - спросил я.

- Вроде того. Я Люси Каттинг, регистратор. Это волонтёрская должность.

Я ничего не ответил.

- Чем я могу вам помочь?

- Я не знаю, как..., - начал я. А потом добавил. - Шесть лет назад я был здесь на свадьбе. Я был знаком с невестой, но не знал жениха.

Её глаза немного сузились, больше от любопытства, чем от осторожности. Я продолжил.

4

Мужской квартет «барбершоп» – мужчины, исполняющие популярные песни без аккомпанемента в домашней обстановке (амер.)