Наемник. Дилогия

 – Ни у кого хотя бы крабов не осталось? – Молин прислонился спиной к гладкой, даже поблескивающей коре какого-то дерева и отпихнул в сторону болтающуюся перед глазами лиану. – Жрать охота – сил нет!

 – У меня осталась пара сухарей. Поделиться? – Стон извлек из кармана два кругляша и протянул один Молину.

Тот, благодарно кивнув товарищу, аккуратно разделил сухарь на несколько частей и роздал остальным ребятам из нашего десятка. Только Ретон отказался – у него тоже нашлись запасы.

 – Слушайте, что-то я не видел, чтобы баронские расчищали дорогу. – Баин зло покосился на сидевших неподалеку тесным кружком баронских дружинников. – Мясо тогда, на пляже, себе забрали. Дорогу не расчищают...

 – Привыкай! – бросил в ответ какой-то незнакомый наемник, сидящий рядом и слышавший наш разговор. – Так всегда было...

 – И вы всегда такое терпели? – поинтересовался Молин.

 – Бароны платят. – пожал плечами наемник. – Не будут платить – не будет и роты. Куда нам тогда податься? Землю пахать?

 – Много проку сейчас от тех денег. – буркнул Молин, слизывая с грязных, покрытых подсохшим соком растений, пальцев последние крошки сухаря.

Я в разговоре участия не принимал. Сидел и, оглядываясь по сторонам, наслаждался отдыхом. Вряд ли он будет долгим – надо ловить каждый момент! Как раз во время этого разговора, я наблюдал за невиданной красоты бабочкой. Да, даже когда тебя чуть не сожрала мошкара, когда все тело зудит от едкого растительного сока и укусов насекомых, можно наслаждаться красотой. Вот, как, например, эта бабочка. Большая, с крыльями – размером с мою ладонь каждое. Порхает себе беззаботно над нашими головами. Крылья белоснежные, с красной каймой и на каждом по большому, похожему на каплю, красному пятну. Летает – прямо танцует в воздухе! Бабочка закружилась над одним из наемников, сидевшим в одиночестве под деревом. Этот бедолага, видимо, так устал, что уже успел задремать. Или просто задумался над своей горькой судьбой? Сидит, повесив голову, по сторонам не смотрит... Белые крылья затрепетали над самым шлемом сидящего. Вот бабочка уселась на шлем.

 – Красиво... – пробормотал я и тронул за плечо Молина. – Смотри, какая!

Молин глянул в сторону ползающей по шлему бабочки.

 – Интересно, она съедобная? – он почесал затылок, выругался и отбросил в сторону пойманное в волосах насекомое.

 – Тебе только бы пожрать! – мне стало даже немного обидно.

 – Нет, бабочка действительно красивая! – подключился к разговору Баин.

 – А у нас таких бабочек не бывает. – вздохнул Стон. – На полях в Жилло только мелкие такие. Желтые, белые...

Вскрик не дал закончить рассказ о бабочках в Баронствах. Тот самый наемник, по шлему которого ползала бабочка, вдруг вскинулся и хлопнул себя по шее ладонью. От красивой бабочки осталось только ярко-красное пятно и скомканные крылья, в которых уже не было ничего прекрасного.

 – Она его что, укусила? – пораженно спросил Молин.

 – А у нас бабочки не кусаются... – пробормотал Стон, но его уже никто не слушал.

 – А ты говоришь – съедобная. – ехидно ухмыльнулся Баин. – Она сама тебя съесть может!

 – Да ну! Она слишком маленькая! – Молин несильно толкнул друга локтем.

 – Крабы тоже маленькие были. – напомнил я. – Только когда их много...

Вытерев руку об штаны, убийца бабочек снова задремал. А раз смотреть там больше не на что – я начал оглядываться в поисках чего-то другого, интересного.

 – ...Или вот тот паук. – я указал на деловито ползущего в пяти шагах от нас куда-то по своим делам здоровенного паука. – Как думаешь, если их много – могут такие тебя съесть?

 – Зачем паук? – Баин посмотрел на насекомое и брезгливо отвернулся. – Мошки вон какие мелкие. А чуть не сожрали всю армию.

 – Нет, мошек я есть не буду. – покачал головой Молин и мы дружно рассмеялись.

 – А если серьезно, – продолжил, отсмеявшись Молин, – надо кого-то на охоту отправить. Или фруктов каких-то поискать.

 – А ты знаешь, какие фрукты здесь можно есть? – спросил Навин. – Я слышал, что бывают и ядовитые всякие.

 – По фруктам у нас Алин специалист. – Баин указал на меня. – Он на рынке все время всякие странные фрукты покупал. Может и здесь что-то знакомое найдет.

 – Может и найду. – не стал спорить я. – Только кто нас отпустит? А если отпустят – кому-то охота отходить от остальных в этих джунглях?

Желающих не нашлось. Да и самому мне не очень-то хотелось лазить по зарослям. Хватит и того, что я целый звон, показавшийся вечностью, рубил заросли впереди войска. Желания продолжать такое занятие у меня не было никакого. От этих мыслей меня отвлек взрыв смеха. Я посмотрел в сторону баронских дружинников, от которых донесся смех. Какой-то крепыш, у которого все мозги, судя по всему, давно перешли в мышцы, с гаденькой улыбкой подкрадывался, тихонько позвякивая кольчугой, к дремлющему наемнику. Тому самому, который раздавил бабочку. В вытянутой руке дружинник осторожно нес копье, на наконечник которого был наколот большой паук. Паук сучил в агонии лапками, подкрадывающийся дружинник остановился и оглянулся на смеющихся товарищей, которые с интересом, в ожидании шутки, наблюдали за ним. Весельчаки, мать их... Я толкнул Молина и указал на происходящее. Вскоре уже весь наш десяток смотрел в ту сторону.

 – Вот урод! – сплюнул Ретон и поднялся на ноги. – Оставь его в покое!

Наемник, намеченный целью шутки, продолжал дремать, не замечая происходящего. Зато сам шутник остановился. Вслед за Ретоном, поднялись на ноги и несколько дружинников, а за ними – и все мы.

 – А ты кто такой, что мне указываешь? – дружинник с копьем остановился и глянул на Ретона. – Не много на себя берешь?

 – Тебе скучно? – оскалился в ответ Молин. – Может, когда снова выступим, мечом впереди поработаешь? Повеселишься!

 – А может ты запихнешь свой язык мне в зад, чтобы поменьше болтал? – парировал дружинник и его поддержали одобрительным гулом остальные баронские, которые тоже уже были на ногах. Теперь мы стояли друг напротив друга. Стенка на стенку, недобро улыбаясь и оценивающе глядя на противников. А между нашими группами, не замечая сгущающегося напряжения, продолжал дремать тот, кто и стал причиной спора.

 – А может я запихну тебе в зад кое-что другое? – после слов Молина, мы заржали, а кое-кто даже заулюлюкал. Привлеченные шумом, к нам начали подтягиваться остальные. И к нашей группе, и к дружинникам. Сзади уже кто-то шепотом объяснял кому-то суть произошедшего, кто-то громко спрашивал, что случилось...

Дружинник резко взмахнул копьем и слетевший с наконечника паук полетел прямо в лицо Молину. Тот ловко увернулся и снаряд попал в грудь стоящего сзади Навина, который с вскриком отшатнулся от прилетевшей мерзости и чуть не упал. Молин, рыкнув, в два прыжка преодолел разделяющее его и дружинника пространство. Хрустнул выбитый зуб, звякнув кольчугой шутник отлетел на руки своих товарищей. Не сговариваясь, и мы и дружинники набросились друг на друга. Кто-то заехал, несильно, но чувствительно, мне кулаком в живот, чей-то нос хрустнул под моим локтем...

 – Стоять, сукины дети! – оглушительный крик заставил всех замереть на месте. – Стоять! А ну разойдись, чтоб ваши матери родили вас обратно!

 – Назад! – к первому кричащему присоединился новый голос. – Что здесь происходит?

Зло поглядывая друг на друга, наемники и дружинники разошлись в стороны. Между готовыми в любой момент снова броситься в драку встали двое. Одного из них я не знал – среднего роста, но крепкий мужчина был одет гораздо богаче многих из тех, кого я видел в своей жизни. Черные волосы, в которых чуть не светились седые пряди, властно и строго сверкающие глаза. А вторым оказался пожилой наемник. Прямая спина, взгляд, чуть менее чем у первого, но все равно – властный. Чей-то десятник? Или, может быть, даже капитан? Краем глаза я заметил, что к нам бегут еще и Ламил с Седым.

 – Я спросил – что здесь происходит? – рыкнул черноволосый. – Кто зачинщик драки?