Страница 67 из 90
Представление об агентах первой категории вполне дает дело Филатова. Он служил в аппарате военного атташе советского посольства в Алжире и был ценной находкой, поскольку отличался жадностью и любовью к женскому полу. Оба столь ценных для потенциального агента качества были видны невооруженным глазом, и ЦРУ не пришлось затруднять себя утонченными методами вербовки. К нему просто подослали красивую сотрудницу, и, засняв происходившее между ними, взяли сексуального партнера, что называется, голыми руками. Напуганный и подкупленный, Филатов быстро согласился работать на ЦРУ. От новых хозяев он получил кличку Блиц и зажигалку с вмонтированной фотокамерой, с помощью которой он должен был фотографировать секретные документы ГРУ Генштаба. Связь с ним была продумана до мелочей. Сотрудник Московской резидентуры В. Крокетт, проезжая на машине по набережной Москвы-реки, в условленном месте выбрасывал из автомобиля контейнер, замаскированный под мусор – кусок дерева, грязную тряпку или пакет из-под молока. Через несколько минут прогуливавшийся в этом районе Филатов подбирал этот «мусор». Однако в момент контакта оба они – и шпион, и лжедипломат-резидент – были схвачены сотрудниками КГБ. Нет, не зря ЦРУ доверяло агентов московской резидентуре только в крайнем случае, когда иного выхода не было.
Подобным же способом в 1974 году был завербован другой советский дипломат, получивший кодовую кличку Весы. Им стал кадровый советский разведчик Л. Полещук, посланный по линии КГБ в советское посольство в Непале. Там горе-разведчик со скуки решил попробовать «сладкой жизни». Он залез в посольскую кассу, проигрался в рулетку и для покрытия недостачи не придумал ничего лучшего, как занять деньги у американского дипломата Д. Беллингхэма, своего коллеги из ЦРУ. Тот и взял его тепленьким. В счет долга Полещук согласился работать на американцев. Он получил инструкции, средства для тайнописи и радиосвязи… и пропал. По возвращении в СССР агент Весы, боясь разоблачения, уничтожил все полученные шпионские материалы и прервал связь с Лэнгли до 1985 года. И деньги не отдал.
Что касается «инициативников», то в качестве примера можно привести двух жителей солнечной Армении – Григоряна и Капояна. Один работал в службе наружного наблюдения КГБ Армении, другой – в ереванском отделении «Аэрофлота». Они, что называется, «нашли друг друга» и сговорились предложить США свои услуги. Записку с этим предложением они, на трассе Москва – Ереван, передали американскому военному атташе Причарду. Тот, естественно, был кадровым военным разведчиком и предложение вполне оценил. Информацию он передал по инстанции, и в 1973 году в Ереван для установления контакта с новоиспеченными агентами отправился сотрудник посольства Д. Уайтхед. Почти два года добровольцев совместно использовали ЦРУ и РУМО, пока в 1975 году при тайниковой операции по связи с ними не был задержан с поличным сотрудник посольства Э. Келли.
После этого провала резидентура при американском посольстве в Москве больше не решалась проводить встречи со своими агентами нигде, кроме Москвы и Ленинграда, где у американцев имелось консульство. В этот период самым ценным для ЦРУ кадром из «инициативников» стал А. Толкачев (кодовая кличка «Сфера»). Работая ведущим конструктором в НИИ «Фазотрон», разрабатывавшем электронное оборудование для советских оборонных систем, он сумел добывать настолько ценную информацию, что стал для ЦРУ агентом № 1 в Советском Союзе. Поступавшие от него сведения шла напрямую к главе Лэнгли Тэрнеру, который лично докладывал ее президенту США.
Это была крупная удача американской разведки, но она, в общем-то, являлась результатом случайности. Толкачева не только никто не вербовал, но его кандидатуру чуть было не отбросили из-за осторожности Тэрнера (опасаясь провокаций со стороны КГБ, глава ЦРУ дал добро своим подчиненным в американском посольстве в Москве лишь после четвертого (!) обращения Толкачева). В целом же сами кадровые сотрудники разведведомства крайне низко оценивают агентурную работу в период президентства Картера: «Там, где были нужны первоклассные агенты, мы их совсем не имели. Мы не могли проводить секретных операций даже за углом в магазине, а не то что там, за «железным занавесом».[212] При всей своей мощи все разведывательное сообщество США не располагало в Советском Союзе ни одним агентом высокого класса. Д. Пойндекстер по этому поводу признавался: «В те давние годы нам была известна общая мощь Советской Армии, но мы не имели понятия о том, что происходит в Политбюро. У нас также были малые возможности заниматься тайными операциями».[213]
Но при всем при этом именно в 70-е годы разведуправление США предприняло очередной шаг в деле реализации идей А. Даллеса и начало создавать в СССР агентуру влияния. Агент влияния не был шпионом в строгом смысле этого слова. Он не похищал секретную информацию, не передавал ее на Запад, не убивал и не осуществлял всех прочих традиционных функций разведчика. Его задача была иной: на каком бы посту он ни работал, целенаправленно проводить там политику, направленную против своего народа, руководствуясь интересами не своей страны, а Вашингтона. Понятно, что это трудная тема. Слишком многие современные отечественные демократические и государственные деятели кровно заинтересованы в том, чтобы информация об этой стороне деятельности ЦРУ никогда не вылезла наружу. О том, что агенты влияния в нашей стране существовали, их было немало и они были на высоких постах, можно догадаться по ходу так называемых российских реформ, которые похожи скорее не на реформы, а на диверсии. Но о подлинных размахах этой сверхсекретной акции ЦРУ, наверное, мы узнаем еще очень не скоро.
КГБ был осведомлен об этой стороне деятельности ЦРУ. В 70-х годах был составлен Доклад «Планы ЦРУ о приобретении агентуры влияния среди советских граждан», фрагменты которого обнародовал в 1991 году В.Крючков: «В последнее время ЦРУ США разработало планы по активизации враждебной деятельности, направленной на разложение советского общества и дезорганизацию социалистической экономики. В этих целях американская разведка ставит задачу осуществлять вербовку агентуры влияния среди советских граждан, проводить их обучение и в дальнейшем продвигать в сферу управления политикой, экономикой и наукой Советского Союза. ЦРУ разработало программу индивидуальной подготовки агентов влияния, предусматривая приобретение ими навыков шпионской деятельности, а также их концентрированную политическую и идеологическую обработку. Руководство ЦРУ планирует целенаправленно и настойчиво, не считаясь с затратами, вести поиск лиц, способных по своим личным и деловым качествам занять административные должности в аппарате управления и выполнять сформулированные противником задачи. По замыслу ЦРУ, целенаправленная деятельность агентов влияния будет способствовать созданию трудностей внутриполитического характера в Советском Союзе, задержит развитие нашей экономики, заставит вести научные изыскания по тупиковым направлениям».[214] К несчастью, данные об этой акции, да и то фрагментарные, были обнародованы слишком поздно. Пересекретничали…
Игры аналитиков
К тому времени ЦРУ получало колоссальный объем информации, поступавшей из множества источников, и регулярно выдавало аналитические доклады по Советскому Союзу. Однако доклады эти далеко не всегда были объективны. Отчасти это происходило из-за нехватки достоверной и качественной информации, от которой, при всем обилии данных, разведка все равно продолжала страдать. Но не в меньшей степени причиной необъективности становились различные внутриполитические соображения.
Иногда выкладки ЦРУ подгонялись под требования текущего момента столь топорно, что это придавало докладам Лэнгли анекдотический характер. Так, например, когда в 1975 году надо было протащить через конгресс рекордно раздутый бюджет Пентагона, к законодателям явился директор ЦРУ Колби вместе с директором РУМО Грэхэмом и поведали, что Советский Союз, оказывается, расходует на оборону аж на 50% больше средств, чем Америка, и продолжает наращивать эти затраты – в то время как ассигнования США в этой сфере сокращаются. Вскоре ЦРУ составило новый «страшный» доклад, о котором «Нью-Йорк таймс» в начале 1976 года писала: «Центральное разведывательное управление приходит к заключению, что оно недооценило, возможно, более чем на 50% долю советских экономических ресурсов, выделяемых на оборону. В прошлом ЦРУ обычно считало, что Советский Союз выделяет 6-8% своего общего валового национального продукта на оборону… Хотя ЦРУ все еще занято пересмотром этой оценки, официальные лица, участвующие в исследовании, говорят: теперь уже ЦРУ придет к заключению, что 10-15% советского валового национального продукта тратится на оборону».[215] В том же году аналитики Лэнгли поведали министру обороны, что военные расходы СССР постоянно росли на 5% в год и составили 200 миллиардов долларов. (Чтобы по достоинству оценить масштаб этой цифры, скажем, что в 1975 году официальный национальный доход Советского Союза составил 362 миллиарда рублей.) Конечно, и в этот раз не замедлила произойти «утечка» информации, сенсационные данные попали в прессу, незамедлительно поднявшую, несмотря на отдельные голоса скептиков, крик о «советской угрозе».
212
Швейцер П. Победа. Минск, 1995. С. 39.
213
Там же. С. 40.
214
Красильников Р. Призраки с улицы Чайковского. М., 1999. С. 329.
215
Петрусенко В. В. Белый дом и ЦРУ. М., 1985. С. 219.