Страница 7 из 59
Я неловко переминалась с ноги на ногу. Мне хотелось двигаться, а я никогда так не возилась.
— Ты хороший бегун? — спросила я быстро.
— Сомневаюсь.
Я вздохнула.
— Мы будем встречаться на крытом стадионе каждое утро в семь часов.
— Хорошо.
— Старайся не кричать, когда я буду переламывать твои кости. Это меня раздражает. Ты можешь плакать, если хочешь. Это нормально.
Он разразился смехом. Я не думала, что это было смешное заявление.
— Понял, — сказала он, безуспешно пытаясь скрыть свою ухмылку. — Крики — нет. Плачь — да.
— Ты когда-нибудь держал какое-либо оружие?
— Нет.
— Навыки?
— Я хорош в технологических штуках.
— Технологические штуки? — повторила я, растерянно нахмурившись. – Где ты видел компьютеры в трущобах?
— Я не из трущоб. — Он понизил голос, когда сказал это.
Я моргнула.
— Ты из рико?
Он слегка рассмеялся.
— Никто не называет его так. Просто Остин.
Никто из риконе называл его так. Снаружи, в трущобах, мы использовали испанское слово для «богатых», обозначая состоятельную часть города.
Я быстро оглядела спортзал. Там было несколько ребутов из рико, но они, безусловно, были в меньшинстве. Я никогда не тренировала кого-то из них. Последний мой ученик, Мэри Сто тридцать пять, жила на улицах Ричардса и стала выносливее из-за этого. Жизнь в трущобах делала ребутов лучше, сильнее. Двадцать два влип вдвойне. Я не была уверена, что выбрала бы его, если бы знала про это.
— Как ты умер? — спросила я.
— КДХ.
— Я думала, что они, по большей части, уничтожили вирус КДХ в состоятельных районах города, — сказала я.
— Они близки к этому. Я просто один из немногих счастливчиков.
Я поморщилась. Смерть от КДХ была ужасной. Они назвали вирус в честь города, который был эпицентром вспышки, Килл-Дэвил Хиллс, штат Северная Каролина. Это была разновидность респираторного вируса, часто встречающегося у детей и убивающий большинство людей в течение нескольких дней.
— Мои родители отвезли меня в больницу в трущобах, потому что не могли позволить себе какие-либо лекарства, — продолжил он.
— Это было глупо.
Все знали, что КДХ свирепствовал в трущобах. Никто не вылечивался от него там.
— Да, ну, они были в отчаянии. И они не понимали…
— Что, как только ты попадешь в больницу в трущобах, ты умрешь или будешь распределен.
— Да. Как ты умерла? — спросил он.
— Меня застрелили, — сказала я. — Какие-нибудь другие навыки?
— Нет, кажется. Подожди, сколько лет тебе было, когда ты умерла?
— Двенадцать. Мы говорим не обо мне.
— Кто будет стрелять в двенадцатилетнюю девочку? — спросил он с такой наивностью, которая могла исходить только от прожившего всю свою жизнь внутри стен, где никогда ничего не случалось.
— Мы говорим не обо мне, — повторила я.
В любом случае, какой смысл? Как я смогу объяснить жизнь с наркозависимыми родителями, грязной лачугой, драками и криками, которые начинались, когда они слишком долго не получали дозу? Богатому ребенку это никогда не понять.
— Новички! — крикнул Мэнни, жестом подзывая их к себе у двери спортзала.
— Мы начнем позже? — спросил Двадцать два.
— Да, у тебя еще есть тесты, которые нужно сделать, — сказала я, показывая на медперсонал. — Мы начнем завтра.
Он вздохнул, проведя рукой по лицу.
— Серьезно? Ещетесты?
— Да.
Он перевел взгляд с меня на других новичков, которые уже присоединились к Мэнни.
— Хорошо. Тогда увидимся завтра.
— Двадцать два! — закричал Мэнни. — Шевелись!
Я жестом приказала ему идти, и он пробежал через весь зал и исчез за дверью. Все тренеры пялились на меня, проходя мимо. Хьюго и Лисси остановились передо мной, надевая соответствующие озадаченные выражения.
— Что с тобой случилось? — спросила Лисси, уперев руки в бока и нахмурив брови.
— Он особенный или что? — спросил Хьюго.
Лисси закатила глаза.
— Да. Он очень особенный, Хьюго.
Я пожала плечами.
— Может, мне удастся сделать его лучше.
— Не рассчитывай на это, — пробормотала Лисси.
Она зашагала прочь. Хьюго одарил меня еще одним недоуменным взглядом, а затем последовал за ней.
Я повернулась, чтобы уйти, я поймала взгляд Эвер. Она улыбалась, наклонив голову в сторону, потом кивнула, как бы говоря: « Молодец » .
Глава 5.
Шум разбудил меня посреди ночи.
Я моргала, пока сон, в котором я была, не растворился, и ослабила мертвую хватку, с которой я вцепилась в простыни.
Я была в углу крохотной квартиры, наблюдая за тем, как мои родители кричали на людей в гостиной. Во сне, они кричали из-за меня. В реальности, я не была уверена в том, что они заботились обо мне достаточно для такого рода внимания.
Я перевернулась на другой бок и увидела Эвер, согнувшуюся на своей кровати, ее зубы были оскалены, когда из нее вырвался низкий рык. Шум становился все громче, пока она раскачивалась взад и вперед на матрасе.
— Эвер, — сказала я, садясь. Нарушение правил, но, уверена, они захотели бы, чтобы кто-нибудь разбудил ее и прекратил этот шум.
Она повернулась ко мне. Ее светящиеся глаза не выражали никаких признаков узнавания меня. Она, в самом деле, рычала.
— Эвер, — снова сказала я, отбрасывая одеяло и ставя ноги на холодный пол. Я протянула руку к ее плечу, и голова девушки дернулась в мою сторону. Она открыла рот, и ее зубы задели кожу на моей руке.
Я отдернула ее. Что за черт?
Я подняла руку к груди, мое сердце странно билось. Думаю, я нервничала. Я редко нервничаю.
Мой взгляд метнулся к коридору. Через стеклянную стену перед нашей камерой я могла увидеть приближающегося охранника с фонариком, направленным в нашу сторону. Он остановился перед нашей комнатой и заглянул внутрь, потянувшись к своему коммуникатору. Мужчина отвернулся, заговорив в микрофон, и я посмотрела вниз на Эвер, раскачивавшуюся на постели и издающую гортанное рычание. Я хотела зажать ей рот рукой и прекратить этот звук, чтобы охранник ушел, прежде чем Эвер попала в беду.
Я услышала топот шагов и обернулась, чтобы увидеть бегущего по коридору ученого в белом халате. Я сделала резкий вдох, увидев, как ученый судорожно говорил что-то охраннику, и его густые брови нахмурились в беспокойстве, когда он посмотрел на Эвер.
Люди не беспокоились о ребутах. Они не бежали им на помощь.
Ученый достал шприц из кармана, и мой желудок перевернулся, когда я соединила воедино происходящее.
Они что-то сделали с ней, и теперь они поняли, что все испортили. Испортили ее.
Эвер выпрыгнула из постели с такой скоростью и высотой, которых я никогда раньше не видела, и ударилась телом об стену. Я задохнулась и попятилась назад, спотыкаясь, пока мои ноги не уперлись в кровать.
Она стукнулась головой об стекло, струйка крови стекала по ее лицу, когда она выпрямилась. Она оскалила зубы на людей, и они отскочили, ученый почти выронил шприц.
— Сто семьдесят восемь.
Я перевела взгляд на охранника, кричащего по ту сторону стены.
— Усмири ее.
Эвер начала бить рукой по стене, медленно и ритмично стуча.
Удар.
Удар.
Удар.
Ее лицо было твердым, она смотрела на людей так, словно вырвет им лица за полсекунды.
— Я сказал, усмири ее, Сто семьдесят восемь. Повали ее на землю. — Охранник посмотрел на меня.
Я медленно поднялась с кровати, сжав руки в кулаки, когда осознала, что дрожу.
« Мне не страшно » .
Я повторяла это в своей голове. Не было никаких причин бояться Пятьдесят шесть. Она не могла причинить мне вреда.
Или могла? Я никогда не видела, чтобы ребут вел себя так. Не было ни намека на это в Эвер.
« Мне не страшно » .
Я потянула к ней руку, но она была слишком быстрой, бросаясь через комнату и прыгая сверху на кровать. Она перескочила с ноги на ногу на матрасе, смотря на меня так, как если бы принимала мой вызов.