Братство Розы

Нет, ответил себе Сол. Если позволить ему ускользнуть сейчас, он уедет так далеко, и спрячется так глубоко, что мне никогда не найти его. Элиот как сквозь землю провалится. Все должно произойти сейчас. Другого шанса не будет.

За полчаса он проверил шесть мотелей и приехал в седьмой. Между двумя параллельными рядами домиков располагалась парковочная стоянка, на которой стоял темно-зеленый “форд”.

На конторе сквозь густую пелену дождя уныло светилась неоновая вывеска — Мотель “Скалистые горы”. “Форд” с открытым багажником стоял задом к среднему в левом ряду домику.

Спрятав фургон так, чтобы его не было видно с дороги, Сол продрался сквозь мокрые от дождя деревья к поросшему кустами холмику, с которого можно было наблюдать за “фордом”. Дверь домика медленно приоткрылась, и на крыльцо вышел Поллукс. Он сунул в багажник чемодан, захлопнул крышку и юркнул в дом.

Сол сощурился и заскрипел зубами. Все в порядке, успел в самый раз. Похоже, они собираются смываться.

Он быстро обдумывал ситуацию. С такого расстояния из “узи” попасть непросто. Если спрятаться за домиком напротив “форда”, можно будет подстрелить Элиота, когда он выйдет, чтобы сесть в машину.

Но сначала нужно было быстро спуститься с холма. Сол нашел неглубокую лощину, спустился вниз и спрятался за домиком напротив “форда”.

Дождь усилился, похолодало, стемнело. Сол сидел, пригнувшись, и ждал, когда заработает мотор. Его начали мучить сомнения.

Очень уж все просто, подумал он.

Сильно смахивает на ловушку. Элиот не позволил бы телохранителям поставить машину прямо перед своим домиком. Он догадывается, что я рядом, и наверняка использует “форд” как приманку.

Несмотря на тревожные мысли Сол не сомневался, что Элиот здесь. Но в каком домике?

Он вспомнил вид с холма. Двадцать домиков, по десять с каждой стороны. Из-за дождя, наверное, туристы решили остаться дома. Иначе как еще объяснить тот факт, что перед четырнадцатью домиками стоят машины? Из шести пустых стоянок две были по бокам “форда”. Третья рядом с конторой, четвертая на той же стороне, только в противоположном конце, почти в лесу. Еще две были с его стороны.

Сол вспомнил игру, в которую они с Крисом любили играть в сиротском приюте, и у него заныло сердце. Игре их научил Элиот. Он называл ее “наперстками”.

— Жулики дурят олухов на ярмарках, — рассказывал он. — Смотрите, в чем тут дело. Три пустых наперстка ставятся в один ряд, под один кладется горошина. Потом наперстки меняются местами, причем несколько раз, как можно быстрее. Вот так. А сейчас скажите мне, где горошина?

Ни Сол, ни Крис не угадали.

— Это лишний раз доказывает, что рука быстрее глаза. Я хочу, чтобы вы играли в нее до тех пор, пока не будете безошибочно определять, где лежит горошина. Мне нужно, чтобы ваши глаза были быстрее любых рук.

Сол вспомнил “наперстки”, и его охватил гнев. Сейчас, правда, было не три, а шесть наперстков. В каком домике горошина?!

Он решил действовать методом исключения. Выберет ли Элиот домик рядом с конторой и дорогой? Едва ли. Лучше спрятаться там, где надежнее прикрытие — в середине. А может, и нет. Как насчет домика в противоположном ряду у самого леса?

Сол покачал головой. Слишком далеко от дороги. Вдруг придется быстро уходить?

Правда, в случае перестрелки изолированное положение послужит преимуществом — почти никто не услышит выстрелов.

И вновь он оказался в тупике.

А домики по обеим сторонам от “форда”? Нет, слишком очевидно. Сол решительно отбросил их.

А если Элиот выбрал очевидное?

Опять патовая ситуация. Элиот не покажется до тех пор, пока не почувствует себя в безопасности. Сол в свою очередь решили ничего не предпринимать до тех пор, пока не убедится, что это не ловушка. Но и Элиот, и Сол знали, что полиция будет искать угнанный фургон и скоро появится здесь.

Вместе с охранниками из дома отдыха.

Что-то нужно сделать, чтобы выйти из пата.

Кто-то должен сделать первый ход.

Сол принял решение. Оно казалось случайным, но в глубине души он надеялся, что оно правильное. Где бы я спрятался на месте Элиота? Только не с Поллуксом. Я бы посмотрел, что произойдет. Значит, подальше от “форда”. Я бы остановился вон том домике.

Количество вариантов уменьшилось, по крайней мере теоретически, и Сол направился через дождь к пустым домикам слева от себя.

— Значит ты догадался, — услышал он старческий голос. Сол молниеносно повернулся и навел автомат между домиками.

Мокрый Элиот спустился с крыльца. Сол никогда не видел таким усталым и постаревшим.

— Чего же ты ждешь? — пожал плечами старик. — Стреляй. Солу страшно хотелось нажать на курок, но он с изумлением понял, что не может выстрелить.

— В чем дело? — поинтересовался его отец. — Разве ты не хотел убить меня? Поздравляю! Твоя взяла.

Сол хотел закричать, но у него перехватило дыхание, к горлу подкатил комок. Грудь сжало, словно тисками, и он испугался, что его легкие просто лопнут.

— Ты все рассчитал правильно, — сказал его отец. — Черт побери, я слишком хорошо подготовил тебя. Я всегда говорил: поставь себя на место врага, за которым охотишься. И ты догадался. Ты почувствовал, что я в домике на этой стороне.

Ливень был таким сильным, что Сол не был уверен, от слез намокли его щеки или от капель дождя.

— Сволочь!

— Не меньше, чем ты. Стреляй, — сказал Элиот. — Я же сдался. Нажимай на курок.

И вновь Солу было трудно говорить.

— Почему? — хрипло прошептал он.

— Неужели не ясно? Я стар. Я устал.

— У тебя все равно был шанс.

— Какой? Умереть? Или увидеть, как умрет мой очередной сын? Хватит с меня! Меня и так постоянно мучат призраки. И фурии. Там, на берегу реки, я попытался объяснить, почему делал то, в чем ты меня обвиняешь.

— Я не могу простить тебе убийство Криса.

— Зря я тогда предложил тебе помириться. Стреляй. — Мокрые тонкие седые волосы Элиота прилипли ко лбу. — Чего тянешь? Ты ведешь себя как любитель. — Черный костюм Элиота, промокший до нитки, трогательно прилип к телу. — Твой отец просит тебя убить его.

— Нет, — покачал головой Сол. — Может, ты и хочешь умереть, но все чертовски легко.

— Верно. Я тебя понимаю. Месть не приносит удовлетворения, если человек, которому мстишь, не сопротивляется. Очень хорошо. Если ты не стреляешь, значит, ты сделал выбор.

Сол и Элиот смотрели друг на друга.

— Я не предлагаю мир, — сказал Элиот, — но, может, заключим перемирие? Я твой отец. Как бы сильно ты меня не ненавидел, между нами все равно есть что-то общее. В память о тех днях, когда ты любил меня, дай мне дожить свои последние дни в мире и покое.

Сол чуть не спустил курок, так ему хотелось отказать Элиоту. Он понял, что разговаривает с Элиотом уже несколько минут, и Кастор с Поллуксом могли убить его, когда он вышел из-за домика. Похоже, Элиот сдался по-настоящему.

Нет, не здесь, не сейчас, подумал Сол. Он не мог заставить себя нажать на курок, не мог выстрелить в беззащитного человека.

— Ты столькому научил меня, а я все равно потерпел неудачу.

Его отец печально и загадочно поднял брови.

— А может, ты плохо учил меня, — продолжил Сол, опуская “узи”. — Кто знает, может, все к лучшему. Я ухожу в отставку. К черту Управление! К черту тебя! Я знаю одну женщину. Нужно было уехать с ней, а не играть с тобой в прятки.

— Я никогда тебе не рассказывал еще кое о чем, — сказал после паузы Элиот. — Тебе, наверное, было интересно, почему я не женился. Понимаешь, еще в пятьдесят первом я сделал окончательный выбор. Управление или… Сейчас я не уверен, что не ошибся тогда. — Прогремел гром, и старик поднял голову и посмотрел на черные тучи. — Я часто спрашивал себя, что с ней произошло? — Его глаза сузились, он вспомнил прошлое. Потом Элиот одернул костюм, и его настроение изменилось. — Мы с тобой ведем себя глупо, — насмешливо проговорил он. — Мокнем под дождем. Молодой крепкий мужчина вроде тебя, похоже, не прочь и вымокнуть, но мои старые кости… — Он рассмеялся над собой и протянул дрожащую руку. — Слава Богу, все кончено. У меня в чемодане бутылка “Дикой индейки”. Давай выпьем на прощание по стаканчику, чтобы согреться.