Дорогами Пророчества

«Правильно, зачем? Выброси голову за ненадобностью, пока она сама не атрофировалась». Бесценный внутренний голос – вместо того чтобы поддержать добрым словом, сыплет на рану целый мешок соли.

А поддержка перед парой дюжин вооруженных мужчин требовалась нешуточная. Желательно не только моральная. Каждый пройденный шаг (хотя бы и сделанный кое-как) приближал меня к трагической развязке, а что-нибудь дельное прийти в голову не спешило. Так и мои спутницы не торопились приниматься за активные действия: вяло переставляя ноги, девушки просто покорно шли вперед. Я их, разумеется, прекрасно понимала – вид вооруженных стражников не вдохновлял на более близкое знакомство – однако странно, что они вообще не оказали никакого сопротивления.

Недолгий березняк выпустил дорогу в неубранное кукурузное поле, тревожно шелестевшее листьями и кланявшееся земле тяжелыми початками.

– Хороша нынче-то кукурузка уродилась! – послышался за спиной знакомый голос плешивого стражника.

– Дык! Зря, что ль, чудодея из самой столицы Их сиятельства выписали! Знатно с упырями в гадальник [Гадальник – второй месяц года (прост.). Официально принятое название – месяц Предсказывающих.] разобрался, а, дядько? С зимы-то уж и забыли, как нежить выглядит, а в баронских наделах, сказывали, ящер здоровущий, чисто пригорок, жрет что ни попадя! Благослови Единый заступника нашего, не сглазить бы! – звонко восхитились в ответ.

Позади послышался шум, очень похожий на раздачу подзатыльников.

– Думай, кому благословение призываешь, дурень! Услышит отец Андр, твоя Венька старицей помрет, не дождавшись освященных Храмом уз ни на эту осень, ни на будущую.

– Дядько, перед ребятами бы уж не позорил! Третий десяток скоро разменяю, а ты все рукоприкладством балуешься.

– Поговори мне! Ох давно я за ремень не брался…

Парень благоразумно заткнулся, ограничившись обиженным сопением.

– Ну будет-будет, не обижайся на дядьку. Добра ведь желаю, – сменил гнев на милость старший. – Глядишь, за потаскушек энтих кой-какую награду огребем (денежки в сумках сам видел), чай, Их сиятельства не обидят. Тады к исходу надельника [Надельник – девятый месяц года (прост.). Официально принятое название – месяц Пространственных.] свадебку-то и справим.

Сопение из обиженного перешло в довольное.

«Какие делаем выводы из вышесказанного?» Сразу две плохие новости. В крепости есть придворный маг – раз, меня обокрали – два.

Ч-черт. И маг некстати, и денег жаль – не то слово. Но хотя бы моя предусмотрительность себя оправдала: не зря мучилась, заматывая драгоценности и часть золотишка в бинты.

Что ж, учитывая наличие мага, дальше медлить нельзя – пора уже что-то предпринимать. Начнем, как обычно, с разведки. Ох, не люблю телепатию, да деваться некуда.

Расслабиться. Сосредоточиться. Открыть сознание. Сделать это на ходу было непросто, но вполне возможно.

Разноголосье человеческих мыслей оглушало. Сводило с ума, угрожая разорвать хрупкую черепную коробку. Голоса шептали, пели, подвывали, надрывно кричали. Отдельные слова практически не вычленялись: звуки, смешиваясь между собой, выстраивались в фантастически бессмысленные конструкции. Я в ужасе отшатнулась в себя, панически закрываясь от мира, признавая тем самым неудачу. Практики жизненно не хватало. Может быть, в спокойном месте и в расслабленном состоянии с куда меньшим количеством людей (в идеале – одним подопытным) у меня что-нибудь и вышло бы. А так в результате лишь болезненный тычок меж лопаток, заработанный спотыкающейся походкой, прокушенная губа и соленый привкус крови.

Видимо, все-таки придется огорошить Леся чудесным превращением постороннего мальчика в неплохо ему знакомую (это он так думает) девочку. Последствия этого шага, конечно, не внушают оптимизма: пеленание по рукам и ногам с препровождением под почетной охраной в столицу в подарок своей госпоже – герцогине Рианской. Но по крайней мере в Тилану меня доставят в целости и сохранности, чего не скажешь о пребывании в подвалах замка, которое вряд ли благоприятно скажется на моем здоровье. А дорогой в столицу может всякое приключиться…

Я пригляделась к предмету своих чаяний повнимательней. С последней нашей встречи Лесь практически не изменился. Его симпатичная внешность осталась при нем: не потолстел, не полысел, и ямочка на подбородке тоже в наличии. Хотелось бы сказать, что молодой рыцарь возмужал (хотя куда уж больше), в глазах появился трагический блеск, чело пробороздила ранняя морщина, появившаяся из-за горькой разлуки с дамой сердца… А вот шиш! Какой был, такой остался, почти как в песне: только чуть больше серьезности, хотя, возможно, это на молодого Бира родные пенаты так повлияли, а вовсе не наше расставание.

Как к такому подступиться? Не кидаться же на шею с дикими криками: «Любимый, ты случайно по мне не соскучился?» Так можно до Леся и не добежать – уложат по дороге или, хуже того, поймут совершенно превратно.

Пока эти мучительные размышления терзали мою бедную головушку, в поле зрения появился замок: мощное сооружение со сторожевыми башнями, толстенными стенами и внушающим опасение рвом. Вокруг живописно раскиданы дома подвластных крестьян, предпочитавших жить на глазах у сурового хозяина, зато не беспокоясь о собственной безопасности, не озаботившись даже приличной оградой. Приспущенный стяг над главной башней свидетельствовал о том, что самому графу довелось отлучиться из замка. Для чего только это афишировать. Чтобы все «добросердечные» соседи знали? Но традиция есть традиция.

Первая хорошая новость за день: по всему выходило, что Лесь пока здесь за главного: его старший брат находился где-то в Ивиле с далеко идущими матримониальными планами. Все-таки от наших многочасовых бесед (или, правильнее сказать, пространных монологов молодого рыцаря) по дороге в столицу была несомненная польза.

Пора.

Я несколько раз кашлянула для проверки голосового аппарата и ласково позвала:

– Лесь.

Мужчина, погруженный в свои мысли, продолжал ехать как ни в чем не бывало.

– Лесь! – уже громче.

Рыцарь не соизволил даже оглянуться и удостоить меня вниманием, зато на мою долю пришлась парочка ударов от идущих следом стражников. Чтобы мало не показалось, надбавили еще тройку-другую. Для профилактики.

– Лесь!!! – рявкнула я, окончательно выведенная из себя безразличием парня и болезненными тычками.

Мой крик оказал на сэра Алестатора крайне странное воздействие: его спина вздрогнула как от удара хлыстом. Лесь так резко развернул коня, что идущим сзади людям пришлось отпрянуть, из-за чего вся процессия потеряла стройность. Однако заслуженный тычок в спину все одно меня настиг. Он был такой силы, что колени подогнулись, и я, не располагая балансом в виде рук, ничком свалилась на землю, больно ударившись лбом. Пнули пару раз для острастки и грубо, за ворот, поставили на ноги. Кровь хлюпала в носу, стекала тонкими струйками по исцарапанному подбородку, а сглатываемая слюна имела солоноватый привкус.

Взгляд молодого рыцаря, уже справившегося с занервничавшим животным, метнулся к подругам, задержался на каждой из них и, не найдя искомого, попытался слегка мазнуть по моей персоне. Не тут-то было – мои глаза цепко поймали его взор, а окровавленные губы чуть растянулись в улыбке женского превосходства. Краска медленно сбегала с его открытого лица, пока в каре-зеленых глазах разгорался пожар узнавания. Крайне необычная реакция на нашу встречу, даже учитывая то, что он не ожидал меня увидеть. Но надо отдать должное младшему сыну графа Бира, он умел быстро взять себя в руки.

– Савел!

– Да, мой господин, – откликнулся все тот же плешивый стражник, выходя вперед.

Рыцарь повелительно указал на место рядом с собой. Савел поспешил подойти.

– Ты за Голову! – Лесь снял с шеи тяжелую цепь с подвеской из дымчато-серого камня, оплетенного золотой сеточкой, и отдал мужчине.

Наклонился ниже и негромко произнес несколько слов, слышных только собеседнику.