Страница 94 из 103
На Восточном океане Российско—Американская компания продолжала расширять свою торгово–промышленную деятельность в прежнем направлении. Главное правление ее, бывшее в Иркутске, переведено в Петербург; а в Иркутске оставлена только контора.
Деятельный правитель колоний Баранов нашел полезным и выгодным устроить новое компанейское поселение на острове Ситхе, но возведенные с большим трудом здесь укрепления и постройки во время отсутствия Баранова в 1802 году были разорены соседними туземцами колошами; жители селения, 20 человек русских и 130 алеутов, были перебиты, находившееся там компанейское судно сожжено, и все имущество разграблено. По слухам, главными виновниками и подстрекателями к этому нападению были английские торговцы, доставлявшие колошам огнестрельное оружие и порох. Только летом 1804 года Баранов, собрав отряд из 4 судов, при содействии капитана Лисянского, пришедшего на корабле Нева, успел вновь овладеть Ситхой и укрепить ее так, что туземцы не могли уже и думать о новом нападении. Построенная на близлежащей горе крепость названа Ново—Архангельской, а по ней и самое селение получило название Ново—Архангельск, куда в 1808 году переведено из Кадьяка и главное колониальное правление. Из четырех судов, приведенных Барановым для возвращения Ситхи, два были построены в здешних же колониях в заливе Якутат. Одно судно длиной 41 фут в 80 тонн, а другое в 51 фут в 100 тонн. Железо для них было взято со старого, разобранного за ветхостью судна, а для такелажа пошли в дело «сгнившие снасти того же судна, с примесью к пеньке, для большей крепости, древесных кореньев и китового уса». С подобными страшными недостатками во всем, не исключая и продовольствия жителей, приходилось бороться правителю колоний.
Климатическое положение колоний, при обилии дождей, не давало возможности вызревать хлебным растениям, поэтому правитель колоний, заботившийся об организации правильного продовольствия жителей, давно старался об отыскании места, удобного для земледелия. Такое место, по слухам отличающееся плодородием, оказалось на берегу Калифорнии, где Баранов и решился устроить поселение, которое бы могло доставлять для колоний хлеб, скот и другие предметы продовольствия. Так как эта местность принадлежала Испании, то после безрезультатных сношений с мадридским кабинетом состоялось повеление «предоставить компании учредить такое поселение от себя и обнадежить ее при том высочайшим заступлением во всяком случае».
Место для нового поселения выбрано было на берегу Калифорнии, в широте 38°, верстах в 25 от залива Румянцева. После сооружения укреплений, жилых помещений и служб, 30 августа 1812 года новое поселение было с возможной торжественностью освящено и названо «Россом».
При заведенном здесь хозяйстве поселили алеутов и для надзора за ними несколько человек русских; но надежды Баранова не оправдались: промыслы пушных зверей были малоуспешны, и плодородие почвы оказалось далеко ниже ожидаемого. К тому же алеуты, не привыкшие к земледельческим работам, старались уклоняться от них, и посевы хлебных семян, при лучшем урожае, давали не более как сам–четверт, и только один год сам–шест, а иногда не собиралось и посеянного. Хорошо родился только картофель, но его страшно уничтожали кроты. Таким образом, предположение сделать Росс житницей колониального населения не осуществилось и по местным обстоятельствам, не оправдались также надежды на возможность расширения земельного владения поселения. Испанцы на появление русских в их владениях смотрели с подозрительностью и опасением; а занятие Калифорнии инсургентами в 1818 году и объявление независимости испанских владений в Америке впоследствии отразились и на селении Росс.
При смене Баранова в 1817 году правителем колонии назначен опытный моряк, капитан–лейтенант Гегемейстер, и затем уже все его преемники были избранные флотские офицеры. Они, как люди незнакомые специально с торговлей, могли иногда делать некоторые ошибки, невыгодные для компании; но зато под их управлением устранены многие, существовавшие до того времени, злоупотребления, и вообще по всем частям компанейской деятельности введен был более правильный порядок.
По случаю споров со стороны Англии и Северо—Американских Штатов относительно границ русских владений в Америке с правительствами обоих государств заключены были конвенции, по которым определена русская граница: начинаясь от южной оконечности острова принца Валийского, в широте 50°40', она проведена по направлению так называемого Портландского канала и потом по хребту гор не далее 10 морских миль от морского берега до горы св. Ильи; а от нее, по меридиану 141 ° западной долготы от Гринвича, до Ледовитого океана. Кроме заключающейся в этой границе части Америки, в круг деятельности компании входили острова на Беринговом море, Алеутские и Курильские до острова Урупа. В 1806 году для компанейских судов утвержден особенный флаг, и в 1821 году привилегии, дарованные компании Павлом, продолжены еще на 20 лет.
В правление Баранова произошло одно замечательное по своей оригинальности событие. Служивший на корабле Суворов, под командой М. П. Лазарева, врач Шеффер [35]по неспокойному характеру и неприятностям с офицерами в 1815 г. оставлен был в Ситхе. За неимением другого лица, знающего иностранные языки, Баранов отправил Шеффера на Сандвичевы острова, чтобы вытребовать от короля Томеомео вознаграждение за захваченное островитянами компанейское судно и находившийся на нем груз. Шеффер при переговорах поссорился с Томеомео, но зато приобрел полное расположение короля Тамари, владетеля острова Атуай, надавал ему разных обещаний в видах покорения владений Томеомео и обворожил Тамари до того, что он, кроме различных торговых льгот для компании, уступал во владение ее половину острова Оагу и просил принять его и подвластный ему народ под покровительство России, в знак чего и поднял у себя русский флаг. Александр I нашел неудобным исполнить просьбу Тамари, и компании поручалось, по возможности дружелюбно, отклонить желание короля и ограничиться поддержанием с островами торговых сношений. Действия Шеффера возбудили сильные интриги бывших на островах иностранцев, которые успели восстановить против него Тамари, и Шеффер бежал в Кантон; бывшие с, ним русские с трудом добрались до Ново—Архангельска, а компании пришлось уплатить за расходы, наделанные Шеффером, около 230 тысяч рублей.
Деятельность «Комитета по образованию флота» не коснулась судопроизводства, потому что в это время существовал особый комитет для составления «Положения» о военносудной части сухопутного и морского ведомств. В 1804 году, в видах приведения морской судебной части в должное устройство, учрежден был «Генеральный кригсрехт», старший член которого, получивший название «непременного члена», наблюдал за производством морских военносудных дел и начальствовал всеми служащими по морскому судебному ведомству. Но в следующем же году был восстановлен на правах, равных с государственными коллегиями, бывший прежде «Генерал–аудиториат», в котором и от флота присутствовали два члена. При новом порядке морские нижние чины, обер – и штаб–офицеры, до полковника, предавались суду главными командирами или старшими начальниками в портах, а служившие в морских полках – инспектором этих полков. Полковники же и генералы подвергались суду только по высочайшему повелению. Суд производился комиссиями военного суда, наряжавшимися при командах и полках, и приговоры комиссий через начальников команд или полков, с их мнением, препровождались для окончательного приговора над нижними чинами тем начальствующим лицам, которыми подсудимые были отданы под суд. О нижних же чинах из дворян, об офицерах и также о присуждаемых к смертной казни мнения комиссий и начальников представлялись в генерал–аудиториат, а через него на высочайшую конфирмацию. Вскоре и генерал–аудиториат был заменен учрежденными в военном и морском министерствах отдельными «Аудиториатскими департаментами» под начальством директоров с званием генерал–аудиторов. Для морского ведомства в 1817 году постановлено, чтобы все дела по военносудной части поступали в Аудиториатский департамент, который входил с докладом о военных офицерах через морского министра, а об экономических (гражданских) через государственный совет. Окончательное же утверждение приговоров о всех чинах, как военных, так и гражданских, до генерала, по суду оправданных, и до полковника, которые не подлежали лишению жизни и чинов, предоставлено власти самого министра, который мог эти дела, смотря по важности их, передавать на предварительное рассмотрение Адмиралтейств–коллегий.
35
Шеффер был типичный колониальный авантюрист. (Ред.)