Откровение в грозе и буре

Я сейчас же заметил, что по положению коней-планет в созвездиях, указанных Иоанном, было бы нетрудно вычислить с астрономической точностью и самое время, когда пронеслась описываемая им гроза, её год, и месяц, и день, и даже доли дня, для отдельных её периодов, с точностью до получаса… Уже простой расчёт по теории вероятностей указывал мне, что если картина звёздного неба, так подробно нарисованная Иоанном, была его фантазия, то мы не нашли бы её за весь древний период истории, а если она – реальность, то нашли бы её только раз: в тот самый год и день, когда она действительно была. Но всё показывало мне, что книга Иоанна не фантазия, а точный и добросовестный рассказ о том, что он действительно наблюдал, и что написана книга под непосредственным впечатлением этих наблюдений в следующие за ним дни.

Однако взяться немедленно за вычисления я не имел тогда никакой возможности. В первые двенадцать лет моего заключения в равелине и в Шлиссельбургской крепости не было в моих руках не только употребляемых для этого таблиц Леверрье, но даже и простых элементов планетных орбит, при помощи которых можно сделать с достаточным приближением подобные вычисления. Только впоследствии, через десяток лет или даже более, у меня явились эти элементы в добытых мною с большим трудом нескольких курсах астрономии, но я в то время был уже занят другими научными вопросами. Мои равелинские размышления об этой книге постепенно удалялись в тот укромный уголок мозга, где у каждого из нас хранится куча полузабытых предметов, подолгу не привлекающих к себе нашего внимания, а если и привлекающих его порой, то не затрагивающих уже по своей старости наше мышление достаточно сильно, чтобы побудить нас на их специальную разработку…

Только теперь, в 1903 году, просьба моей соседки по заключению (в Шлиссельбургской крепости) Веры Николаевны Фигнер написать для неё что-нибудь из моих размышлений и исследований побудила меня немного порыться в своей голове и неожиданно для себя извлечь оттуда этот полузабытый предмет[151].

Прежде всего я принялся за вычисления, чтобы сначала точно определить время появления Апокалипсиса, а затем уже уяснить себе и точный смысл некоторых его мест, касающихся исторических событий и жизни данной эпохи, так как, не зная, когда написана книга, очевидно, нельзя было даже и пытаться уяснить себе заключающихся в ней намёков на тогдашние события.

Вычисления эти я первоначально произвёл, исходя из так называемых гелиоцентрических положений каждой исследуемой планеты, т. е. из мест, где она видна, если бы смотреть на неё из центра Солнца. Затем я переходил путём тригонометрических выкладок к её геоцентрическому положению, т. е. к тому, где эта планета была видна в данное время с нашей Земли. Через несколько недель вычислений этим утомительным путём я нашёл, что никогда за все первые восемь веков нашей эры звёздное небо не представляло с о-ва Патмоса такой картины, какая описана Иоанном, за исключением одного единственного случая: вечера 30-го сентября 395 года по юлианскому стилю. В этот вечер всё до мельчайших подробностей было так, как указано в рассматриваемой нами книге. Определилось даже, что главная туча грозы пронеслась около 3-4 часов вечера, радуга появилась около 5 часов, а последние тучки «с чашами бедствия» были видны уже в 7-м часу, вскоре после заката солнца, совершившегося в этот день приблизительно за четверть часа до шести.

Но этим дело ещё не кончилось. Как только всё вычисление было сделано и проверено, со мной случилось то, что очень часто бывает (по крайней мере, со мною) в подобных случаях. Я увидел, что всё это можно было бы в десять раз скоре вычислить другим, упрощённым способом, имеющим то преимущество, что всякий, кто знаком хотя бы с элементарными основаниями астрономии, может его повторить и убедиться лично в справедливости найденной мною даты 30 сентября 395 года, и в том, что она единственная из всех возможных. Вот этот-то способ я и укажу теперь читателю, но отнесу его в особую главу, для того чтобы любитель такого рода вычислений или очень интересующийся решением вопроса о времени Апокалипсиса произвёл все выкладки сам, а тот, кто не считает себя компетентным, мог бы прямо пропустить эту главу и приняться за следующую[152].

II. Простой способ определения времени, когда была написана рассматриваемая нами книга, и несколько простых способов проверить это определение

Из главы 12-й «Откровения», где говорится о «женщине, одетой Солнцем, внизу ног которой была Луна», видно, что Солнце в это время находилось в созвездии Девы. Другой женщины нет среди созвездий Зодиака. Дальнейшие главы говорят, что в этот день было новолуние (острый серп, зашедший вслед за Солнцем, в гл. 14, ст. 15 и др. места). Следовательно, и Солнце было в нижней части ног Девы около её бедра, приблизительно под звёздочкой n-Девы, которая по координатам конца XIX века приходилась на 13 h 48 m прямого восхождения. В петербургский полдень Солнце находилось почти как раз под этой же звёздочкой 10 октября 1895 юлианского года, да и теперь бывает почти там же (рис. 60) каждый год в это самое число. Но так как нам придётся оперировать с годами, отстоящими от нас не мене как на 1500 лет назад, то нам нужно прежде всего определить, какого числа по юлианскому счислению Солнце находилось ежегодно под той же звёздочкой n-Девы в первые века нашей эры. Этим я прежде всего и занялся и определил, что тогда оно было в этой самой точке неба ежегодно около 30 сентября по юлианскому стилю.

Значит, дело происходило осенью около 30 сентября. Это указывается не только положением Солнца в Деве, но также и другими местами рассматриваемой книги. Например, в конце главы 14-й говорится, что тогда уже созрел виноград. Поэтому при наших астрономических вычислениях нам нет нужды искать, какие положения занимала та или другая планета во все остальные времена года. Нам нужно знать только их сентябрьско-октябрьские положения, как будто бы Земля никогда и не сдвигалась с той точки своей орбиты, с которой Солнце видимо под звездой n-Девы, или, ещё лучше, как будто бы наблюдатель сорвался с земного шара 30-го сентября в одно из первых столетий нашей эры и всё время висел в пространстве в этой точке земной орбиты, которую мы назовём апокалиптической точкой.

Теперь вопрос о времени появления «Откровения в грозе и буре» решается необыкновенно просто, как читатель сам можете увидеть, если прочтёт следующие несколько страниц.

Возьмём прежде всего Сатурна, известного в астрологии своими зловещими свойствами, мертвенно-бледного коня, который, по главе 6-й, находился в астрологическом символе смерти – Скорпионе.

Из обычных календарных дат для этой планеты мы легко определим, что он в последний раз вступал из Весов в Скорпион в 1897 году, и 10 октября того года находился у самой ?-Скорпюновой Клешни. Эта дата и приходится как раз на нашу апокалиптическую точку земной орбиты, с которой Солнце видно под n-Девы.

Но со времени начала нашей эры до 10-го октября 1897 юлианского года прошло 1896 лет (каждый в 365? дней) плюс 283 дня, т. е. всего 692 797 дней.

Очевидно, что если мы будем последовательно вычитать из этого числа дней по полному звёздному обращению Сатурна (= 10 759,235 дней), то будем всегда получать те времена, в которые Сатурн вступал в клешню Скорпиона для нашего воображаемого наблюдателя, как бы оторвавшегося от земного шара и всегда стоящего на апокалиптической точке земной орбиты.

Вычтем же сразу из найденного нами числа дней 64 полных обращения Сатурна, т. е. 688 591 день, и мы увидим, что в остатки получится 4206 дней, или 11 юлианских лет и 188,25 дней после начала нашей эры.

151

Вся эта книга написана в Шлиссельбургской крепости. Прибавлены лишь несколько примечания и приложения в конце.

152

После моего выхода на свободу мои вычисления были проверены пулковскими астрономами М. М. Каменским и Н. М. Ляпиным, нашедшими для 30 сентября 395 года те самые положения Солнца и планет, которые определил и я. Таким образом, читатель, не знакомый с астрономией, может положиться на точность моих выводов.