Страница 9 из 93
Некстати вспомнилась шутка: «Вошел негр, красный с мороза». До недавних событий Сварог и полагал ее не более чем шуткой — а теперь, спасибо аборигенам, убедился, что доля правды есть и в ней: иссиня-черное лицо пленника было пепельно-серым. Совсем как глиняное покрытие их конвоиров.
Промелькнуло: е-мое, неужели и я выгляжу так же? А еще король, блин...
Сварог огляделся. Все было спокойно, и на этот раз его окружала самая что ни на есть настоящая, всамделишная, подлинная и реальная реальность... По крайней мере Сварог приказал себе в это верить. Потому что иначе можно окончательно слететь с катушек.
Они находились на вершине небольшого холма, под открытым небом, но по-прежнему в лесу. Лес простирался во все стороны, насколько хватало глаз. Судя по закатному солнцу, опять близилась ночь. Вот только которая? Первая с тех пор, как он выпил из тыквенного сосуда? Вторая? Неделю спустя?..
Поразмыслив, он нашел прекрасный способ проверить и провел трясущейся рукой по подбородку. Щетина уже даже не кололась, а мягко колосилась, и если учесть, что перед отбытием с Короны воспользоваться бритвой он не успел, не до того как-то было, знаете ли, значит, из его жизни вычеркнуто минимум сутки.
Мысли принялись скакать внутри черепной коробки пинг-понговскими мячиками, и он с силой потер лицо, заставляя себя успокоиться. Ногти, кстати, тоже не шибко отросли, да и царапины на лице и руках еще не зажили — значит, точно: не больше суток... Причем есть не хотелось совершенно. И пить, кстати, тоже. Либо гребаные туземцы кормили их каким-то манером, пока оба пребывали в мире грез, либо наркотик напрочь отбил аппетит, либо...
Еще какое-нибудь объяснение его измочаленный разум придумать не смог. Скорей бы опустилась ночь — если созвездия окажутся знакомыми, значит, он и впрямь на Таларе. Ну, а ежели нет...
Упомянутые гребаные туземцы находились неподалеку, — как и в последний раз, когда Сварог видел их наяву, во время первого привала, сидели кружком метрах в пятнадцати от них, неподвижные, чего-то ждущие, преисполненные какой-то своей, недоступной простому белому человеку мудрости... Вот разве что предводителя среди них не было... Ну, пускай только вернется, морда дикарская... Беседовать пленникам (а теперь уже не оставалось никаких сомнений, что и Сварог включен в число арестантов) никто не препятствовал. Он с ненавистью посмотрел на папуасов — прорваться сквозь них, даже в его охмуренном теперешнем состоянии, особого труда не составило бы, но куда бежать-то? — и спросил у пленника на таларском, с трудом ворочая распухшим языком:
— Тебя как звать?
— Н'генга, — последовал незамедлительный ответ.
— Когда-нибудь встречал таких людей, как я? С белой кожей, в незнакомой одежде?
Н'генга тут же помотал головой.
— А слышал о таких, как я? Может, старики рассказывали?
Тот же жест. Ну да, ждать другого ответа было бы верхом кретинического оптимизма...
— А почему не удивился, когда меня увидел?
Н'генга пожал плечами:
— Много кто в лесу жить...
Сварог непроизвольно хмыкнул.
— Золотые слова... Как называется твое племя?
Н'генга опять пожал плечами и смущенно посмотрел на белого товарища по плену:
— Не понимать. Называться — «племя», и все...
— Ясно, — кивнул Сварог. — И как далеко твое племя?
— Не знать. Далеко. Туда, туда, туда, — он махнул рукой в разные стороны света, — там где-то.
— А мы где сейчас находимся?
Н'генга внимательно огляделся и сообщил уверенно:
— В лесу.
Сварог терпеливо кивнул. И попытался зайти с другой стороны:
— Ты видел где-нибудь.., э-э.., звериные тропы, ровные, как копье, без травы, широкие, с незнакомым, незвериным запахом?
— Нет, — сказал Н'генга.
— А такие.., летающие штуки в небе, которые вроде бы и птицы, но... — Сварог понял, что несет чушь, вздохнул:
— Ладно, забудь, — и вдруг вспомнил:
— Стой-ка. А с тобой ведь старик был!
— Ты не помнить? — очень тихо спросил Н'генга, глядя на Сварога.
Сварог опустил взгляд на свою изодранную одежду. Одежда была перепачкана глиной. Глиной с берега безымянного ручейка...
Н-да. Значит, не все события прошедших суток ему пригрезились, были и моменты просветления. И этот сумасшедший бег через лес, и эпизод на берегу ручья... Вот ведь черт, а?! Не-ет, ребята, пора валить от туземцев, пора-пора, пока окончательно крышу не демонтировали, валить — а там будь что будет...
И тут, словно прочитав его дезертирские мысли, туземцы зашевелились, принялись подниматься на ноги. Нет, ничего они не прочитали — просто на полянке появился давешний вождь. Видок у него был, надо сказать, как у Штирлица, который только что узнал, будто бы Геббельс есть русский разведчик и теперь Максим Максимыч переподчиняется лично ему. Он почтительно приблизился к пленникам (Сварог инстинктивно напрягся, изготовившись к акции), посмотрел на бледнолицего пришельца весьма странно, то ли со страхом, то ли с почтением, вдруг бухнулся на колени и протянул на вытянутых руках некий весьма странный предмет.
Сварог непроизвольно всмотрелся.
Предводитель держал в руках не что иное, как нож с ручкой в форме муравья; нож, на первый взгляд сделанный из слоновой кости и выкрашенный в густой черный цвет: вот, пожалуйста, трехгранное короткое лезвие, по длине не превосходящее сигаретную пачку. Прямая короткая гарда и рукоять. Самой любопытной частью, несомненно, являлась рукоять. Она состояла из двух частей, размером и формой напоминающих перепелиные яйца, словно вросшие друг в друга, одно поменьше, другое побольше. Рукоять была покрыта резьбой, что лишь добавляло ей сходство с громадным черным муравьем. А вообще-то... Ну да, ежу понятно, что рукоять сделана в виде одного из местных божков, которых тут у каждого племени наверняка что блох на сучке. Верхнее «яйцо» — голова, нижнее — туловище, на голове вырезан единственный глаз над растянутой до ушей улыбкой (местный циклоп, что ли?), на нижнем, большом «яйце» вырезаны короткие ручки, сцепленные на брюхе.
И — опять же: ни малейшего проявления колдовства. Все буднично и банально...
Подождав, пока Сварог налюбуется на антикварную штуковину, предводитель отполз на шаг. Против ожиданий нож он не отдал, просто показал и спрятал куда-то за спину, потом забормотал что-то по-своему, едва порванные Свароговы сапоги не лобызая, потом аккуратненько так, испуганно коснулся его колена кончиком копья: вставайте, граф, — мол, вас ждет путь-дорожка.
Сварог недоуменно посмотрел на Пятницу по имени Н'генга. И Пятница по имени Н'генга лишь подтвердил его догадку:
— Он передавать, что ты уже не плохой. Ты просто другой...
И без того Сварог понял, что его статус изменился. Вот только вопрос: в лучшую сторону или в худшую? Намерение рвать когти исчезло: все ж таки среди людей лучше, нежели среди ночных зверей...
Глава пятая
КОЕ-ЧТО О ПРОБЛЕМАХ ШАМАНИЗМА В ЭКВАТОРИАЛЬНЫХ РАЙОНАХ
— Блин-компот, — по-русски простонал Сварог.
Простонал, когда разлепил веки и увидел круг неба над головой, не сказать чтобы очень большой, зато какой-то чересчур уж правильный — в геометрическом смысле. По голубому, высокому небу проплывало какое-то чахлое облачко. А потом небосвод закрыл собою чей-то мутный расплывчатый силуэт. Сварог сосредоточился, сфокусировал взгляд и.., узнал нависшего над ним человека. Вот тут-то и вырвался стон. Значит, все, что было, не пригрезилось. Ж-жаль...
Последнее, что он помнил — как шли по лесу уже впотьмах. Ни зги было не видно, а они все шли и шли. Сварог двигался на автомате, вперив взгляд в спину идущего впереди аборигена. Не было ни мыслей, ни желаний, ничего. И в какой-то момент, видимо, под воздействием туземного зелья, он окончательно отключился. Один в один как бывает с теми, кто злоупотребляет алкогольными возлияниями. Выпивает человек еще одну «соточку», и вдруг все куда-то пропадает. А обнаруживает он себя уже утром с начисто потерянными воспоминаниями о вчерашнем вечере. И нередко — в чужой постели.