Страница 75 из 93
Хотя, на первый взгляд, вроде бы вполне мирная и даже где-то смешная троица: несколько нелепого вида негр с глазами, в которых навсегда застыло удивленное выражение; похожий на Данди-Крокодила, мерно перемалывающий во рту жвачку тип с оловянным взглядом и вполне приличного вида господин, одетый в явно дорогой черный костюм, черные с золотыми пряжками туфли и черную рубаху. Ничего вроде бы угрожающего... Однако интуиция однозначно говорила директору — ни в коем разе не стоит с ними связываться. Ну а когда главный в этой троице, представившийся мистером Беркли, английским профессором археологии («Не удивляйтесь моему языку, господин директор, у меня русские корни»), изложил свою просьбу, директор еще больше укрепился в своем убеждении.
— Вертолет? — переспросил директор, чтобы потянуть время и придумать, как бы половчее отказать. — Арендовать хотите? До Аркаима лететь? Далеко, однако, вы собрались...
Но и Сварог в свою очередь понял настроение сидящего перед ним директора. По глазам догадался.
— Вы беспокоитесь о сохранности летающего железа? — напористо спросил Сварог. — Есть такое понятие, как залог, верно? Вот в этот сейф, — Сварог вытянул руку в направлении железного ящика в углу кабинета, — я положу вам сумму, равную стоимости нового вертолета. И это не считая денег за аренду машины. Погода летная. Дозаправляться нигде не нужно, топлива в баках хватит на дорогу туда и обратно, исправных машин у вас много, даже выбор есть, пилоты изнывают от желания лететь, — по дороге сюда я уже переговорил с вашим персоналом. Ну! Найдите хоть одну причину для отказа!
— Не знаю... Предчувствие... — директор откинулся на спинку кресла. — Вы верите в предчувствия?
— Еще как, — серьезно сказал Сварог. — И что вам шепчут предчувствия?
— Шепчут про беду. Однажды я не прислушался, жалею до сих пор. Погиб человек. Теперь я дую на воду.
— Понятно, — кивнул Сварог. — Я утраиваю вознаграждение за аренду вертолета.
— Все равно я вынужден вам отказать, — выдохнул директор. — Даже несмотря.., несмотря ни на что, на любые условия. Думаю, в другом месте вы получите желаемое.
— Понятно, — еще раз произнес Сварог. — Только времени у нас мало...
— Местному боссу что-то не нравится? — по-английски спросил стоящий за креслом Сварога Гуго.
— Да, Гуго, ты прав.
— Как говорил Деверо, чтоб ему на том свете досталась не самая горячая сковорода, наши рожи не могут нравиться всем подряд, но тем, кому они не нравятся, понравятся наши револьверы, — вот такой тирадой разразился Гуго.
— Извините, — вновь перешел на русский Сварог и улыбнулся директору, — а могу я для разговора с вашим персоналом воспользоваться вашей личиной? — И вновь перешел на английский:
— Гуго, твой выход...
ИГРА
Глава первая О СПОСОБАХ ВЕДЕНИЯ ДЕЛОВЫХ ПЕРЕГОВОРОВ
На стоянку перед кафешкой неторопливо въехала не первой свежести темно-синяя Нива" с тонированными стеклами, остановилась в сторонке от джипов. Распахнулась пассажирская дверца, и на свежий воздух выбрался невысокий пожилой крепыш (хотя и с изрядным брюшком) вида насквозь кавказского. С эдакой напускной ленцой огляделся и двинулся к беседке. Серьезный и целеустремленный. В черных брючках и черных штиблетах, зато в белой рубашке и при белых носках.
— Вижу, — сказал Ольшанский Ключнику. — Ты его знаешь?
— Первый раз вижу.
— А вы? — это уже к Сварогу.
— Еще не хватало.
Ключнику:
— Ну, будь начеку.
— Как всегда, Сергей Александрович...
Сварогу:
— Вы со мной?
— До какой-то степени, — сказал Сварог.
Чернявый приблизился к их столику, охрану и Ключника игнорируя напрочь, без улыбки и приветствия осведомился с характерным акцентом:
— Разрешите?
Причем обращался он исключительно к олигарху.
— А чего ж нет, — вежливо сказал Ольшанский, прищуриваясь. — Садитесь... Коньячку?
— Э, это разве коньяк? — чуть поморщился кавказец и сел на свободное место. — Это позор, а не коньяк. Меня Тенгиз зовут.
— Безмерно рад. Сергей Александрович. Чем обязан?
— Чем обязан... — чуть усмехнулся Тенгиз. Потом неторопливо обвел взглядом территорию кафе и всех присутствующих, не забыв Ключника, Лану, Сварога и трех охранников. Причем, когда он глянул на Сварога, у того тихо бренькнул сигнализатор опасности. — Я просто спросить хочу. Вот что я тебе скажу, Сергей Александрович... Допустим, у тебя стадо овец. И кто-то просит тебя продать ему овцу за мешок золота, на которое можно купить и весь твой кишлак, и все окрестные. Ты согласишься, продашь?
— Продам, — чуть помолчав, ответил Ольшанский. — Только сначала спрошу: а зачем ему моя овца.
— Чем обязан? Вот тем ты мне и обязан, — бесхитростно пожал плечами Тенгиз. — Скажи, зачем тебе мое кафе за мешок денег?
— Это твое кафе?
— Это — мое. Я — хозяин. И еще восемь вдоль дороги... И вот приезжают ко мне Руслан с братом, говорят: кто-то только что за сто тысяч купил мое кафе. Мое, Сергей Александрович, а не Руслана. За сто тысяч купил. Вот что я и хочу спросить: это нормальная цена за одного барана?
«Сто?» — на мгновенье удивился Сварог, прекрасно помня, что Ольшанский оценил забегаловку в двести тысяч. Но потом вспомнил людскую натуру и удивляться перестал.
— Это та цена, которую предложил я и на которую Руслан с Ахметом согласились, — жестко сказал олигарх, внимания на сумме не акцентируя.
— Брат, я же не упрекаю! — всплеснул руками Тенгиз.
Краем глаза Сварог заметил, как Ключник едва заметно дернулся при слове «брат». Ольшанский же был — сама невозмутимость.
— Я не спрашиваю, почему так много денег! Я не спрашиваю, откуда у тебя столько денег! Я просто спрашиваю: зачем?
«Переигрывает, — отметил Сварог, подцепляя на вилку немного красной икры и даже не включая детектор лжи. — Интересно, а Ольшанский это чувствует? Ну, разумеется...»
— Потому что я Ольшанский, — весомо ответил олигарх. — Потому что мне так захотелось.
— Ольшанский, Шмольшанский! — махнул ладошкой Тенгиз, и Сварог понял, что эта фамилия ничего Тенгизу не говорит.
Ну да, ну да... Вот она, известность: все тебя знают — кроме какого-то мелкого содержателя нескольких забегаловок вдоль трассы. Которому и знать-то про тебя не обязательно, потому как плаваете вы на разных глубинах...
— Это не ответ, брат. Зачем тебе «Руслан», а?
— А тебе что за дело, а?
— А то дело, дорогой, что есть у меня к тебе коммерческое предложение.
— Если коммерческое, то излагай.
Ольшанский набулькал себе коньячку, выпил, смачно закусил шашлыком, зубами снимая кусок прямо с шампура.
Тенгиз, нахурившись, понаблюдал, как он жует, потом сказал негромко, буквально взял быка за рога:
— Я так понимаю, что ты человек не бедный. Деньги у тебя есть. Это хорошо. Мужчина без денег — все равно что... — Тенгиз пощелкал в воздухе пальцами, подыскивая сравнение, — все равно что сациви без курицы, да? И если ты покупаешь это кафе за деньги, и без документов, и без нотариуса, то ты можешь купить и больше, да? Молчишь. Правильно молчишь, не надо лишних слов, — обеими пятернями он, как граблями, пригладил волосы на голове. — Я, Тенгиз Абдуллаев, предлагаю тебе хорошо заработать, Сергей Александрович. Купи у меня все кафе на трассе, да? Дорого не возьму, да и, как говорится, оптом дешевле, мамой клянусь. Девять кафе — и ты в девять раз богаче, а? Подумай, дорогой, это большие деньги...
— Спасибо, уважаемый, — едва заметно улыбнулся Ольшанский, вытирая губы салфеткой. — Я одно купил — мне достаточно...
— Э, зачем торопишься? — поморщился кавказец. — Я же еще цену не назвал! А вдруг тебе понравится?
— Послушай, — сказал Ольшанский, и улыбка его мигом стерлась, а в голосе прорезалась сталь. — Мы с партнером разговаривали о серьезных вещах. Потом приходишь ты и перебиваешь. Да? Так дела не делаются. Если хочешь серьезно говорить — приходи завтра ко мне в офис, побеседуем, обсудим, поторгуемся... А сейчас зачем мешаешь?